Я прекращаю свой осмотр, смотрю на слова снизу-вверх, пытаясь понять, что я вижу.
Имена.
Имена девочек.
Всего четыре.
Последнее из которых гласит: «Рейчел».
— Что это, черт возьми, такое?
— Соррелл.
— Нет, Тео. Что это, черт возьми, такое? Думаешь, что заставишь меня презирать тебя меньше, показав список имен твоих прошлых завоеваний, вытатуированных на твоем теле? Какого хрена?
— Соррелл, — умоляюще произносит Тео.
— Тебе следовало сделать буквы поменьше, придурок. У тебя не хватит места, прежде чем ты закончишь первый год обучения в колледже.
Я иду за своей сумкой, но у меня ее с собой нет. Хватаю свою толстовку и надеваю ее, сердито засовывая в нее руки, натягивая ткань через голову. Мне не холодно, но мне нужно что-то сделать. Мне… мне нужно убраться к чертовой матери подальше от него. В этом нет никакого смысла.
Тео хватает меня за запястье, когда я направляюсь к двери.
— Ты сказала, что хочешь знать правду, так позволь мне сказать тебе гребаную правду!
Я поворачиваюсь к нему, вырываясь из его хватки, мое сердце колотится о ребра. Такое чувство, что оно пытается вырваться из меня.
— Я была идиоткой, придя сюда, думая, что ты поступишь правильно. Дашь мне честные ответы на мои вопросы. Но нет. Ты все еще играешь со мной в гребаные игры, не так ли? Ты все еще... ты пытаешься причинить мне боль!
Опустошение оставляет мрачный след на лице Тео. Он сцепляет руки на затылке, переплетая пальцы вместе.
— Я не играю в игры, — шепчет он.
— Тогда почему у тебя на гребаных ребрах вытатуировано имя Рейчел?
— Потому что я любил ее, — быстро отвечает он.
— А... Амелия? — я брызгаю слюной.
— Я любил ее, — повторяет Тео.
— А Кэтрин?
Тео просто смотрит на меня. Сейчас он вообще не чувствует необходимости что-либо говорить.
Я прижимаю тыльную сторону ладони ко рту, пытаясь сдержать рыдания, подступающие к горлу, но это бесполезно. Оно все равно ускользает от меня, громкое и ужасное. Я не могу этого понять. Не могу поверить в то, что вижу.
— Почему? — шепчу я. — Почему мое имя на самом верху твоего списка?
— Соррелл. Если ты просто позволишь мне объяснить...
Я бросаюсь к двери, не в силах больше выносить это ни секунды. Неразбериха. Паника. Невыносимая агония, разрывающая меня на части. Это похоже на саму смерть, ревущую по моим венам, прокладывающую путь к центру моей груди, где она обернется вокруг моего сердца, как колючая проволока, и убьет меня, черт возьми.
Я должна уйти.
В коридор.
Бегу к лестнице.
Спотыкаясь, падаю.
Боль пронзает мои колени.
Еще один коридор.
Еще один лестничный пролет.
— СОРРЕЛЛ, ПОДОЖДИ!
Я бегу.
Бегу так быстро, что даже не чувствую, как ломаюсь.