ГЛАВА 51

ФИНН

Финну снилась девушка, окружённая зеркалами.

Она сидела на сверкающем хрустальном троне, ярко-фиолетовый шёлк покрывал её от шеи до запястий, ниспадая до пола. Многогранные фиолетовые драгоценные камни переливались на свету. Отголоски её отражались в каждом зазубренном зеркале, тысячи ослепительных девушек, тысячи холодных чёрных глаз.

— И почему я должна помогать такому язычнику, как ты? — спросили тысячи девушек в один голос, тысячи улыбок, которые были слишком кривыми с одной стороны.

Её улыбка была отравленным кинжалом, острым, жестоким и вдвойне смертоносным.

— Ты всегда только насмехался надо мной, обманщик. Я никогда не слышала твоего поклонения.

"Ты никогда этого не заслуживала", — с горечью подумал Финн. Он ощутил на языке её имя и уже собирался превратить его в мольбу — или насмешку, — когда картина перед ним начала меняться, колебаться.

Зеркала, девушка и алмазный трон исчезли, образ рассеялся, как морской туман. Он обнаружил, что прислонился к стене переулка, глубоко в центре города, холодный камень впивался в его ладони.

Он покачал головой, пытаясь вернуться к реальности. Город — он был в городе, и он направлялся на встречу, и если его узнают в этой части Порт-Атласа, он будет в ещё более глубокой опасности, чем уже был.

Финн с трудом сглотнул, быстро выпрямляясь и натягивая шарф обратно на нижнюю половину лица. Он провёл пальцами по краю своей вязаной шапочки, решив убедиться, что его волосы всё ещё скрыты, затем похлопал себя по животу, чтобы убедиться, что его оружие и монеты не были украдены карманником, пока он был лишён чувств.

Джерихо могла бы пошутить, что у него вообще не было чувств, которых можно было бы лишиться, и не в первый раз он пожалел, что не мог взять её с собой для этого конкретного поручения. Но ей нельзя было доверить ничего более важного, чем то, кто с кем кувыркался в стенах замка, и какие слуги тайком проносили дополнительные порции пудинга после ужина. Финн выдавал ей только те секреты, которые хотел распространить.

Его костяшки хрустнули, когда он согнул их, тупая боль всё ещё была похоронена внутри. Они ощущались не совсем в норме с тех пор, как ему приснилось, что Сорен их ломает, но Джерихо непрестанно уверяла его, что кости совершенно целы. Боль была не чем иным, как иллюзией; не чем иным, как плодом воображения, который его мозг принял за реальность.

Но всё равно было больно.

Он полностью встряхнулся, отвоёвывая здравый смысл, меняя походку и возвращаясь к личине Лютика. Было рискованно снова надевать этот образ, но у него не было особого выбора. Принца нельзя было видеть общающимся с гадалками. Это заставило бы людей нервничать.

Найти магазин Луизы, не заняло много времени. Спрятанный в тупиковом переулке, легко пройти мимо него, даже не моргнув. Дверь была простой, вывеска над ней рекламировала простую лавку травника.

Финн разбирался лучше.

Он толкнул дверь, входя в ярко освещенный магазин.

— Только фальшивки работают в темноте, — всегда говорила Луиза, брезгливо морща нос. — Чтобы никто не мог видеть, откуда берутся их иллюзии.

Магазин был причудливым и почти мог сойти за лавку травника. Аккуратные ряды деревянных книжных шкафов заполняли пространство, на боковых сторонах каждого шкафа были вырезаны закрученные узоры. Только в некоторых были книги; другие были нагружены толстыми связками трав и цветов, в других стояли кристаллы и стеклянные шары, а третьи были уставлены конфетами и кондитерскими изделиями. Весь низкий потолок был инкрустирован кусочками мерцающего розового хрусталя, придавая всему помещению тёплый, румяный оттенок. В магазине пахло мятой и жасмином и потрескивало, как мир перед грозой, воздух был наполнен предвкушением грядущих событий.

Сама Луиза сидела за столом, который служил одновременно офисом и регистратурой, поверхность его была завалена безделушками и побрякушками. Одна из её рук покоилась на большом стеклянном шаре; он идеально подходил к кольцу из резного хрусталя, и она рассеянно потирала его ладонью, как бы успокаивая. Она глубоко уткнулась носом в книгу с золотым тиснением.

— Добро пожаловать к Луизе! — продекламировала она с притворным энтузиазмом, убирая руку со стеклянной сферы.

Она лизнула большой палец, а затем перевернула страницу своей книги, выражение её лица было совершенно скучающим.

— Мы предлагаем премиальные толкования за пять золотых монет, базовые толкования за десять серебряных монет, а толкования только следующего дня доступны по очень низкой цене всего за пять серебряных монет! Всё, что связано с романтикой, обойдётся вам в дополнительную золотую или серебряную монету в зависимости от выбранного вами уровня чтения, и мы не несём ответственности за любые изменения, которые вы вызываете, пытаясь избежать или ускорить свою судьбу. Нет никакой гарантии, что события, которые мы предсказываем, сбудутся, поскольку знания сами по себе могут стать катализатором перемен, и мы ни при каких обстоятельствах не возвращаем деньги.

— Хм, тогда, может быть, я откажусь, — сказал Финн, снимая шапку и шарф и небрежно бросая их на одну из ближайших полок.

Он прислонился к двери и защёлкнул замок позади себя.

— Золотая монета за романтический совет? Это практически грабёж, Лу.

Луиза подняла глаза, её плечи расслабились.

— Ой. Это всего лишь ты. Знаешь, я уже разочаровалась, ожидая, что ты когда-нибудь снова появишься.

— Знаю.

Обычно он был бы способен принести гораздо более впечатляющие извинения, но не сегодня.

— Но послушай, я... есть кое-что, о чём мне нужно тебя спросить. Что-то важное. И, как обычно, это не может...

— Не может покинуть это здание под страхом смерти, — перебила Луиза, отмахиваясь от него, закатив глаза. — Я поняла. Садись, приготовь взятку за моё молчание. Я принесу тебе чаю. Ты выглядишь просто ужасно.

Финн возразил бы — благодаря своим безупречным королевским генам он знал, что худшее, как он мог бы выглядеть, было сносным, но Луиза уже исчезла в задней части магазина, которая также служила ей домом. К тому времени, когда она вернулась, руки Финна дрожали, а зрение начало расплываться по краям. Конечно, магазин Луизы был создан для того, чтобы поощрять её магию, усиливать её. Было бы разумно, если бы это сделало то же самое с... что бы ни происходило в его голове.

Джерихо всегда была той, с кем происходили неестественные вещи, а Финн всегда был совершенно не против того, чтобы быть обычным. Он не просил об этом, как и не хотел этого, и, если повезёт, Луиза могла бы сказать ему, как заставить это исчезнуть — или, по крайней мере, как снова спрятать это. Он достаточно боролся со своим безупречным воспоминанием о прошлом и о делах, с которыми ему приходилось иметь дело в настоящем. Ему также не нужен был полный взгляд на будущее.

Луиза нахмурилась, глядя на его дрожащие руки, осторожно пододвигая к нему чашку.

— Финн, правда, с тобой всё в порядке? Ты сам на себя не похож.

Признание, наполовину сформировавшееся, вертелось на кончике его языка. Он бы не пришёл к ней, если бы не был почти уверен, что она будет хранить всё в тайне. Он владел достаточным количеством секретов Луизы — и был источником достаточного количества её золота при нормальных обстоятельствах, — так что, она была его лучшим источником для получения ответов, который не будет распространять сплетни. Но её стены были тонкими, а за ними был враг короны.

— Полагаю, ты слышала о нападении? — спросил он вместо этого, закидывая ногу на ногу и кладя лодыжку на противоположное колено.

— Ходячие мертвецы? О, я более чем слышала об этом, — Луиза отхлебнула свой чай, её глаза сияли. — Без сомнения, это лучшее, что случилось со мной со времён битвы у Ориона.

Орион не был столицей Никса, но был их самым большим городом, и находился на полпути между границей Атласа и Андромедой, где обитала королевская семья. Ранее во время войны Атлас амбициозно пытался послать войска, чтобы подчинить себе город, надеясь расширить свои границы в Никсе. Они потерпели поражение... жестокое.

— Я бы не назвал самое большое число погибших Атласа за десять лет лучшим событием, Лу.

Луиза просто пожала плечами.

— Ко мне приходили семьи, чтобы спросить о своих детях, своих супругах. Почти все премиальные показания. Я купалась в золоте. Это...

Луиза выхватила монету, казалось, из воздуха, перекатила её между пальцами, золото блеснуло на свету.

— Было ещё лучше. Никто не хочет, чтобы будущее было оставлено на волю случая, когда повсюду валяются трупы. Вчера у меня было так много толкований, что я потеряла голос.

Большинство сочло бы её ужасной за такие слова, за то, что она извлекала личную выгоду из трагедии, но Финн всё прекрасно понимал. У Луизы было доброе сердце; просто так получилось, что оно оказалось ещё и жадным. Не только из-за золота, но и из-за безопасности, которую оно ей обеспечивало. Золото гарантировало, что Луиза всегда сможет выкрутиться из любой неприятности, которая её постигнет. А для девушки, созданной из приключений и потусторонней магии, неприятности могут приходить быстро и часто. Большую часть времени он не завидовал её жадности. И если честно, сегодня он полагался на неё.

Финн сунул руку в потайной карман своего пальто, пальцами нащупал сначала тёплую шерсть, затем холодный гладкий драгоценный камень. Он подвинул чёрный бриллиант — размером едва с кончик пальца, но заслуживающий нескольких толкований — через стол, позволяя Луизе отметить размер и огранку.

— Мне нравится считать нас друзьями, Лу.

Её глаза остановились на бриллианте, огромные и мерцающие, как сам драгоценный камень.

— Если ты начнёшь приносить мне такие драгоценности, Принц, ты станешь моим лучшим другом во всём мире.