— Почему ты просто не застрелил меня, черт возьми? — огрызнулся я.

— Он был все еще заклинившим.

— Я думал, ты гребаный эксперт по оружию, — бросил я вызов. — Ты хочешь сказать, что не мог этого исправить?

— Не одной рукой, — ответил он тем же тоном.

Одной рукой... Он потерял гребаную руку во время схода лавины?

Это было возможно, и я надеялся, что это правда. На таком холоде истекание кровью до смерти заняло бы довольно много времени, но то, что он умрет таким образом, звучало для меня довольно хорошо.

Я передвинул плечи, прижался к снегу позади меня и попытался создать небольшое пространство для маневра. Мне это удалось лишь отчасти, но дало мне достаточно места, чтобы повернуться и увидеть его.

Эван Арден лежал на боку, лицом ко мне, одна рука была не просто под ним, а полностью погребена под камнями и снегом. В отличие от моей ледяной могилы, гробница Ардена была сделана больше из камней, чем изо льда, и он был определенно придавлен. У него также была зажата одна нога.

Я издал короткий смешок.

— Ну, ты в жопе, — просто сказал я и вернулся к разгребанию снега вокруг своей нижней половины. Если бы я мог выбраться, то мог бы прикончить его без особого сопротивления.

Полчаса спустя я задыхался, обливался потом, замерзал и все еще был совершенно не в состоянии выбраться. Я уронил голову обратно в снег позади себя и наблюдал, как мое дыхание клубами поднимается вокруг маски и над головой.

Я повернул голову, чтобы увидеть стоическое лицо Ардена, пока тот, прислонив голову к камню, смотрел на утес. На снегу было много следов там, где он, очевидно, пытался высвободить руку, но камней и льда было слишком много. Ему понадобится гребаный бульдозер или, по крайней мере, какая-то помощь, которую я не собирался предлагать.

Его взгляд переместился на меня.

— Предполагалось, что это будет моя гребаная отставка, — пробормотал Арден.

— Хa! — я фыркнул. — У меня тоже.

— Ах, да? — он опустил голову ниже, чтобы положить ее на снег, и снова вздохнул. — Тогда что ты здесь делаешь?

— Убить твою задницу — таков план, — просто ответил я.

— Я слышал это раньше. Все, кто когда-либо говорил это, плавают в реке Чикаго.

— Все, кому я когда-либо говорил это, находятся на глубине шести футов.

Он перевел взгляд на меня и слегка кивнул.

— Я слышал, — сказал он, — но ты уже давно не участвуешь в играх.

Я ничего не стал комментировать. Моя нога начала пульсировать, и я был убежден, что она сломана. Разговор отвлекал, был бессмысленным и выводил меня из себя. Мне нужно было выбраться из этого и убить парня, лежавшего рядом со мной. Даже тогда мои шансы спуститься обратно с горы со сломанной ногой уменьшались с каждой минутой.

Мне было холодно. Действительно чертовски холодно.

Я закрыл глаза и попытался думать о Рейн, надеясь, что мысли о том, что она ждала меня, придадут мне немного больше мотивации и, возможно, даже немного согреют. От этих мыслей у меня просто запульсировал затылок, и я протянул руку, чтобы потереть его. Там сзади была большая шишка, и от прикосновения к ней у меня закружилась голова.

Чертовски потрясающе.

Я откинул голову на сугроб, чтобы отдышаться. Мне нужна была энергия, поэтому я немного покопался сбоку от себя, пока не смог дотянуться до кармана с тюбиками питательной слизи. Я всосал его, а затем съел несколько орехов, чтобы избавиться от привкуса чрезмерно обработанного дерьма в тюбике.

— Почему ты согласился играть? — спросил Арден. — Если ты должен быть на пенсии, зачем возвращаться сейчас? Это все из-за войны в Чикаго, а не в Сиэтле.

— Это было не совсем по моей воле, — сказал я со вздохом. Я слишком устал, чтобы кричать на него, и в любом случае тратить энергию впустую было плохой идеей. — Почему ты здесь? Ты никогда раньше не был турнирным игроком.

— Нет, никогда не был, — подтвердил он.

— Итак, почему?

— Ринальдо попросил меня сделать это, — просто сказал он.

— Ты всегда делаешь то, что он просит?

— В значительной степени, — подтвердил Арден.

— Почему ты?

— Я убил парня, который должен был участвовать, — ответил Арден, посмотрев в небо.

— Ты убил одного из людей своего босса?

Он медленно перевел взгляд на меня. Ему не нужно было отвечать устно.

— У тебя есть яйца, — пробормотал я.

— Он был мудаком, — сказал Арден.

— Таких вокруг предостаточно. Ты не можешь убить их всех.

— Может быть. Так почему ты здесь?

Я проигнорировал его. Последнее, что я хотел сделать, это заставить его думать, что у меня есть кто-то, кто может сделать меня уязвимым. Не то, чтобы это имело значение в данный момент — только один из нас собирался выбраться отсюда живым.

Если вообще кто-то выберется.

Закрыв глаза, я попытался снова сосредоточиться. Освобождение было первостепенной задачей, но мое тело было истощено и наполовину замерзло. Я облизал губы, и мне показалось, что от холода у меня замерзла даже слюна во рту. Мне нужно было больше сосредоточенности, чтобы не поддаться искушению просто сдаться и снова лечь в снег.

Стимул.

Немного борясь из-за своих рук в рукавицах, я полез под парку и в нагрудный карман, чтобы вытащить рисунок, сделанный Алексом. Осторожно развернул его и уставился на фигуры на картинке. Я провел пальцем по нижней части, где Алекс нарисовал свои ноги в синих теннисных туфлях с длинными безумными шнурками, а затем провел большим пальцем по краю лица Рейн.

Когда я оглянулся через плечо, Арден все еще смотрел на меня. Со своей выгодной позиции он бы ясно увидел рисунок. На мгновение я почувствовал приступ паники, потому что все люди, наблюдавшие за нами, тоже только что это увидели.

Но на голове Ардена тоже не было защитных очков. Мы оба потеряли камеры, которые использовались для обратной трансляции. С нашего местоположения вообще не передавался никакой сигнал. Они не знали, где мы находились и что делали. Их последним кадром был сход лавины, уносившей нас обоих вниз по склону горы.

Мы были в полной заднице — полностью и бесповоротно. И не имело значения, что он сейчас узнает.

— Они забрали мою девочку, — тихо сказал я. Когда эти слова слетели с моих губ, что-то внутри меня перевернулось. Все было кончено. Я никак не мог выбраться из этого без посторонней помощи, и как бы мне не хотелось этого признавать, с меня хватит. Я не мог пошевелиться. У меня была сломана нога. Это был турнир со всеми проигравшими.

Арден не ответил, и я взглянул на него. Он тупо смотрел в снег перед своим лицом, стиснув зубы.

— Ты никогда ее больше не увидишь, — сказал он, — и ребенка тоже.

Мои мышцы напряглись от его слов. Как бы мне ни хотелось отрицать это, я знал, что он был прав. Я пришел к точно такому же выводу. Но не собирался признавать это вслух.

— Пошел ты, — прорычал я. — Я вылезу отсюда, надеру тебе задницу и вернусь домой к ним.

— Нет, это не так, — сказал Арден. — Ты тоже это знаешь. Только что догадался об этом.

— Откуда ты это знаешь? — огрызнулся я на него в ответ.

Он пожал плечами свободной рукой.

— Твоя поза только что изменилась. Ты резко ссутулился, и твои глаза опустились. Нет никакого способа выкопаться самому, и мы не собираемся помогать друг другу, так что победителя в этом турнире не будет. Ты смотрел на этот карандашный рисунок и понял, что больше никогда не увидишь ни ее, ни своего ребенка.

Я не мог скрыть охватившего меня шока.

— Что?..

Он снова повел плечом вверх и вниз.

— Я довольно проницателен.

Я мысленно собрался с мыслями.

— Ну, это чушь собачья, — сказал я и попытался убедить себя в правильности своих слов. — Я просто даю себе небольшую передышку, прежде чем вытащу свою задницу из этого сугроба, забью тебя до смерти и вернусь домой. Все, что мне нужно сделать, это спуститься по склону горы, и тогда все закончится.

— Ты снова будешь сражаться, — сказал Арден. — Ну, ты это сделаешь, если когда-нибудь выберешься из этого, чего ты не сделаешь. Если бы ты это сделал, это все равно был бы не твой последний турнир.

— Пошел ты, — сказал я с рычанием. — Я не сдаюсь в разгар драки. Это мой последний турнир, и он закончится победой точно так же, как и мой первый бой и каждый из них в промежутке.

— Это никогда не кончается, — сказал Арден. — Фрэнкс отпустит тебя не больше, чем Ринальдо отпустит меня. Как только они ловят тебя, то уже не отпускают. Ты никогда не уйдешь от них полностью, даже когда они говорят тебе, что ты можешь.

Возможно, я не был такой проницательный, как он, но все равно знал, что он больше не говорил обо мне. Он говорил о себе.

— Лэндон не собирается меня обманывать. — Все, что говорил Арден, звучало правдиво и совпадало с моими собственными мыслями, но я отказывался соглашаться с ним. — Я знаю его. Он сказал мне, что это все, и не откажется от своего слова. Он мне как гребаный отец.

Арден усмехнулся.

— Да, у меня тоже есть один такой. Он — причина, по которой я здесь, на пенсии или нет.

Арден прижал руку к груди и подложил ладонь под голову, чтобы убрать ее от снега. Снова посмотрел мне в глаза. На секунду он уже не выглядел таким бесстрастным, как раньше. Его глаза немного сузились, а челюсть напряглась, когда он заговорил.

— Мы слишком хороши для них, чтобы просто отпустить нас, — продолжил Арден. — Даже если они действительно хотят отпустить нас, мы всегда будем нужны им для чего-то в последний раз.

Я уставился на него, пока слова доходили до меня, и глубоко внутри я знал, что он был прав. Если я выберусь из этого, Фрэнкс и Лэндон на некоторое время оставят меня в покое, но в конце концов будет что-то еще — просто еще одна вещь, которую им нужно, чтобы я сделал. Еще одно одолжение. Еще один бой.

— Иди на хрен, — проворчал я сквозь стиснутые зубы. — У меня есть более важные приоритеты.

Арден слегка кивнул.

— У меня тоже есть девушка, — наконец сказал он. — Лия. Никогда не думал, что это случится.

— Хех, — усмехнулся я, — расскажи мне об этом.

Заявление было риторическим, но, похоже, оно настроило Ардена на более разговорчивый лад.