ГЛАВА 17

КАИН МОГ БЫТЬ ТЕРПЕЛИВЫМ, КОГДА ситуация того заслуживала. Марте требовалось больше, чем изрядная доля терпения, и его характер начал выходить из-под контроля. Каждую ночь он жил мечтами с ней, фантастическим сексом, который начинал сводить его с ума. Он делал это, чтобы возбудить её, привести в состояние беспомощной покорности, а вместо этого ходил с постоянным стояком и плохим настроение. Он нуждался в ней во плоти. Ему нужно было почувствовать её запах, попробовать её на вкус, почувствовать её. Поцеловав её в той пустой комнате, он только усугубил ситуацию, теперь он мог использовать память вместо воображения. Он устал от снов — ему нужно было настоящее.

Он знал, как прикоснуться к ней. Долгого, медленного, жаркого поцелуя, которым они обменялись в той пустынной спальне, должно было быть достаточно, чтобы пробудить её дремлющую сексуальность. Вопрос о том, кто хотел причинить вред Источнику, занимал её разум. И то, и другое привело бы её к нему.

Это заняло чертовски много времени.

Три дня, и он был готов взорваться. Это она должна была быть такой беспокойной, такой отчаявшейся, что пришла бы к нему. Он должен был сидеть в своей комнате, как паук, и ждать, пока она наберётся достаточно смелости. Вместо этого он расхаживал по комнате, борясь с желанием пройти через сад и появиться у её двери, что всё испортило бы. Она должна была прийти к нему. Он преследовал её достаточно долго, баланс сексуальной силы сместился бы, если бы ему пришлось искать её.

"Иди ко мне", — подумал он. "Марта, иди ко мне".

На самом деле, вопрос, который занимал её мысли, беспокоил и его тоже. В Шеоле не должно было быть никого, кто мог бы нести угрозу Источнику и её ребёнку. Если только кто-то не работал на Уриэля. Только Уриэль был бы кровно заинтересован в уничтожении первого признака надежды, который когда-либо получали Падшие. Каин расспрашивал Метатрона, но тот ответил каменным тоном, который мог быть только честным. Он не пытался никого убить в Шеоле, он поклялся в этом головой Уриэля и Высшим Существом. И у Каина не было другого выбора, кроме как поверить ему. Он точно знал, что у Метатрона не было никакой возможности связаться с Уриэлем. Эти каналы связи закрылись, когда Метатрон был убит.

Он бесстрастно смотрел на ситуацию. Они не нашли следов какого-либо яда, это не оказало на Элли длительный эффект. Падшие уже расслаблялись в своём обычном благодушии, сомневаясь в видениях Марты, что его вполне устраивало.

В прошлом эти видения в лучшем случае оказывались ненадёжными, и он намеревался этим воспользоваться. Как только он сможет манипулировать её пророчествами, она смогла бы заверить Падших во всём, что он хотел от неё, и они в конечном итоге поверили бы в обратное. Это было безошибочно. Даже если она иногда оказывалась права, её репутация подвергалась насмешкам. В последнее время её единственным заслуживающим доверия видением была Элли в опасности, но она понятия не имела, в чём эта опасность заключалась. Это могло быть просто из-за того, что беременная женщина потеряла сознание и упала с кровати. Когда дело дошло до чудесной беременности, все были на взводе, и Марта могла просто запаниковать, приукрасив предупреждающее видение в заговор.

Была ночь, и он был один, взвинченный. Он держался подальше от Марты, просто чтобы посмотреть на её реакцию, но план провалился, оставив его бессонным и нервным. Он откинулся на спинку кровати и почувствовал, как его захлестывает необузданное желание.

"Иди ко мне, Марта", — снова подумал он, его тело было горячим и напряжённым.

Он был голоден, жаждал секса, крови, всех аппетитов, которые он сдерживал, и он устал ждать, устал от параллельных фантазий. Он думал контролировать их, но Марта удивила его, открывшись ему. Но это всё ещё были только мечты, и ему нужно было больше.

Были и другие, кто мог успокоить его тело. Ему нужно было только щёлкнуть пальцами. Но он не хотел никого из остальных. Он чувствовал, что Марта в соседней комнате, без сомнения, спит. Может быть, лежала голая в своей постели, свернувшись калачиком, её маленькие, идеальные груди были мягкими во сне. Он видел шрамы на её теле, похожие на шёлковые ленты, и ему хотелось поцеловать их, лизать, как в её сне. Он сделает это достаточно скоро.

Холодный душ не помог. Биение воды о его кожу повторяло биение его сердца и биение её сердца, так близко. Боже, он был похож на подростка, очарованного своим первым сексом. Он не мог думать ни о чём, кроме неё.

Он пил бренди в гостиной. Падшие верили в то, что нужно ценить дары человечества, и хороший алкоголь был обязательным условием. Его нынешняя бутылка коньяка была монашеским напитком начала прошлого века, и он был настолько хорош, что казался греховным. Стоит того, чтобы впасть в немилость, если бы он уже этого не сделал.

Он налил себе бокал, согревая янтарную жидкость в руке. А потом он потянулся за другим и налил немного и в этот. "Иди ко мне, Марта".

Он ждал.

СНЫ ПРИШЛИ СНОВА, но на этот раз с меня было достаточно. Как бы мне ни хотелось погрузиться в его соблазнительные прикосновения, я вдруг не выдержала и вырвалась из сна, одна в своей смятой постели, моргая в темноте. Я так устала, что мне хотелось плакать. Кричать, плакать и бить кулаками по подушкам. Мне нужно было поспать, но я не могла. Я не могла продержаться больше пары часов, прежде чем начинались сны, и моё тело реагировало, моя кожа танцевала в ответ на прикосновение призрачного любовника, моё тело изгибалось в кульминации.

Я пряталась от правды. Он не был призраком, и я это знала. Я знала, что тот, о ком я мечтала, прикасался ко мне, пробовал меня на вкус. Он заставил меня хотеть того, что я всегда ненавидела. Мне не нужно было видеть его лицо, слышать его дразнящий, протяжный голос, чтобы знать, кто держал меня под собой, кто толкался у меня между ног, кто делал со мной такие постыдные вещи, что при дневном свете моя кожа вспыхивала, а сердце колотилось при воспоминании. Это был человек, которого я начинала бояться больше всего на свете. Это был Каин.

Я села, убирая волосы с лица. Я слышала движение за соседней дверью, должно быть, это и прервало мои сны. Я так чертовски устала, но я знала, что не смогу снова заснуть. Я даже не была уверена, что хочу этого.

Я выползла из кровати, слегка спотыкаясь от усталости, и подошла к маленькому письменному столу, который я установила, ведя перепись. Я записала всех в Шеоле. Некоторые, такие как Метатрон, Рейчел и Разиэль, были вычеркнуты, уже отброшены как невозможные. У некоторых были галочки рядом с ними, что означало крайне маловероятно. И это оставляло их всех в покое.

Я не могла представить, чтобы кто-то из них хотел причинить вред Источнику. Она занимала центральное место в управлении Шеолом, в благополучии Падших. Без неё наша жизнь превратилась бы в хаос. Азазель всегда был Альфой, и он терял свою пару раньше, так много раз. Альфы были бессмертны, Источники были всего лишь людьми. Даже если бы их жизнь была продлена, они всё равно, в конце концов, умирали.

Но если бы что-то случилось с Элли, Разиэль бы... Ну, я не могла представить, что бы сделал Разиэль. Было бы достаточно плохо потерять Элли. Если бы он ещё потерял и чудо-ребёнка...

И как бы несвязанные получали пропитание? Падшие могли пить кровь своих связанных пар или Источника. Любой другой убил бы их, мы все это знали. Если бы кто-то хотел уничтожить Падших, он не смог бы найти лучшего способа.

Я просмотрела свои записи и страницы списков. Мне нужно было начать новый, решила я, хватая свежий блокнот. Только тех, что были оставлены, а не тех, которые вычеркнуты или даже проверены. Я взяла ручку и написала первое имя.

Каин.
Я снова положила блокнот, уставившись на него. Смотря на его имя, написанное красным, цвета крови. Я даже не помнила, откуда у меня эта ручка. Должно быть, это была одна из тех, что Элли использовала для исправления, когда писала свои детективы. Чернила просочились на мою руку, и это выглядело как...

Я встала и бросилась в свою крошечную ванную, оттирая ручку, но пятно осталось, и по моей коже поползли мурашки. Кровь на моих руках. Я посмотрела на своё отражение в зеркале, и увидела незнакомку. Я легла спать сразу после душа, и мои волосы были более дикими, чем когда-либо, густые каштановые кудри обрамляли моё лицо. Мои глаза выглядели затравленными, слишком большими, с тенями под ними. Я прикусила губу и тут же прекратила это, пытаясь улыбнуться. Попытка была жалкой. Я выглядела так, словно не спала, и становилось только хуже.

— Ты должна встретиться лицом к лицу со своими страхами, глупая трусиха, — ругала я себя. — Он...

Все утешительные слова замерли на языке. Безвредный? Едва ли. Просто мужчина?

Нет, лишенный сверхъестественных способностей? Эм. Он был проблемой, и у меня были все основания быть осторожной.

Он предложил помочь мне выяснить, кто подверг Элли опасности. Учитывая, что он был первым в списке, это могло оказаться очень полезным. Рано или поздно он либо выдаст себя, либо докажет свою невиновность. Держаться поближе к нему, наблюдать за ним — это имело здравый смысл.

"Да, точно, Марта", — подумала я. Я искала оправдание.

"Иди ко мне".

Эти слова заплясали у меня в голове, и я понятия не имела, откуда они взялись. Шёпот в ночном воздухе, обещание, сладкая насмешка.

"Иди ко мне, Марта", — снова пришли слова, и я потрясла головой, чтобы прояснить её, оттолкнулась от раковины и направилась обратно в свою комнату.

Я не стала оглядываться в поисках скрытых динамиков. Я знала, что эти слова не были произнесены вслух. Я и раньше ощущала подобное общение, редкую ментальную связь, которая иногда существовала в этом туманном мире теней. "Иди ко мне, Марта".