Глава 11

Немногим менее чем шесть десятилетий спустя, Кос пришел в сознание. Он был в растерянности, в болях и наполовину ослепший. В кои веки, это состояние, вроде как, не имело никакого отношения к самогонному бумбату Гарулж. Он видел сны, но ускользающие образы уже исчезли, оставив лишь застывшее чувство тревоги, не идущее ни в какое сравнение с окатившей его волной боли.

Кос сидел, опершись о кровать, в этом он был уверен, однако, открывание глаз практически ничего больше ему не явило. Все, что он видел, были размытые тени в голубом свете, поэтому он снова закрыл их и сконцентрировался на том, откуда именно проистекало все разнообразие болей в добром судне по имени Агрус Кос. Он чувствовал, что его голова была, словно кирпичной и ему приходилось делать медленные вдохи во избежание боли. Еще пара сломанных ребер, догадался Кос. Одна рука была обернута гипсом и марлей и покоилась в повязке у него на поясе, в то время как другая была обнажена и покрыта мелкими шрамами, как и остальная часть его туловища.

Следующим на очереди было испытание носа, и, вопреки всем ожиданиям, он работал исправно. Стерильный запах лазарета Лиги было невозможно ни с чем перепутать. Он решил испытать глаза еще раз. Воджек моргнул и потряс головой в попытке привести окружающий мир, и то, как он попал в эту конкретную его часть, в фокус.

Стерильные стены отражали яркий свет синих сферических фонарей, равномерно расположенных вокруг потолка. Он был в своей собственной палате, что могло означать либо то, что его раны были невероятно тяжелые, или врачи ‘джеков думали, что он был более важен, чем это было на самом деле. Он решил, что, скорее всего, это первый вариант, тем боле, что он соответствовал тому, как Кос себя чувствовал. Он моргнул, глядя на яркий свет, а когда его глаза привыкли к сияющим сферам, он смог различить на их фоне три расплывчатых силуэта, которые вскоре обрели форму и превратились в людей – людей, которых он знал.

- Лейтенант, - знакомый ангельский голос раскатился по тесной палате, - как Вы себя чувствуете?

- Пушок? Т-твоих рук дело? – спросил Кос, когда знакомая возвышающаяся фигура его подруги, вместе с двумя другими, наконец,прояснились.

- Если бы это была я, я бы довела дело до конца, - сказала Пушок и улыбнулась. – Я рада, что ты выжил после этого взрыва, друг мой.

Этого было достаточно. Все, что случилось до взрыва, вихрем вернулось в его сознание и завершилось вспышкой памяти о горящей туше с головой слона, с криком летящей прямо на него. Кос сделал резкий вдох и зажмурился от боли, чувствуя, как обломки его ребер трутся друг о друга.

- Забудьте обо мне. Там было… несколько… убийств. По крайней мере, три. Нет, четыре. Там была девочка, Люда. Ее убил гоблин. И локсодон, ледев, и… о, черт. Борка.

Лицо ангела было настолько нетипичной маской материнской тревоги, что при обычных обстоятельствах, Кос наверняка бы смутился. Рядом с ангелом, и несколько ближе к полу, стоял Капитан Фаскин, невысокий, с привычным хмурым красным лицом, на котором прибавилась пара морщин, очевидно, не без помощи Коса. Ближе всех к койке стояла фигура, ростом, примерно, средним между двумя другими посетителями. Это была бледная ведалкенша в красно-белых одеждах воджековских лекарей. В данный момент ведалкенша выглядела на столько же высокомерно, насколько Пушок была встревожена.

- Кос, - проворчал Фаскин, - нам нужно многое обсудить.

- Это подождет, - нараспев произнесла ведалкенша медсестра. Косу никогда не удавалось понять, как кому-то с таким нежным, мелодичным голосом удавалось наполнить презрением каждое свое слово. Медсестра Аргх, которая технически состояла в гильдии Симик и носила на груди их эмблему, заведовала лазаретом так, будто это был исправительный лагерь для новобранцев. Медсестра обращалась со своими пациентами так, словно их болезни были частью какого-то злобного заговора с целью досадить ей. При этом она также была лучшим врачом в Равнике, насколько Кос был осведомлен. Он собственными глазами видел, как ей неоднократно удавалось возвращать с того света ‘джеков и жертв вооруженных восстаний.

- Сестра Ярагхия, - произнес он, стараясь избегать ее прозвища, которым ее называли за глаза в Лиге, - у меня куча работы. Я не могу валяться в этой…

Медсестра подняла ладонь и жестом оборвала его слова. Ведалкенша смерила его взглядом, от которого ‘джек почувствовал себя подопытным грызуном.

- Не делайте глубоких вдохов, - сказала она.

- Еще бы, я же себе не враг, - ответил Кос со слабой улыбкой, которую, как он надеялся, вопреки всему, медсестра найдет очаровательной. Надежда оказалась пустой.

- Вам также не следует говорить больше, чем требуется, - продолжала ведалкенша. – Вы перенесли различные виды ранений, включая, но, не ограничиваясь обширными усталостными переломами опорно-двигательной системы, переломы и расхождение ребер, а также тяжелое, но временное – благодаря быстро оказанной помощи – повреждение зрительных нервов и роговицы. Вас пролечили от биоманалогического заражения крови, тяжелых ожогов, и, конечно, от сотрясения, - сказала ведалкенша. – Согласно присяге, принесенной мной, я обязана также предупредить Вас о том, что Ваше тело страдает от тревожного количества хронических состояний, наиболее тяжелое из которых…

- Можете пропустить эту часть, - прервал ее Кос. Он проходил полное медицинское обследование у этой же медсестры всего пару месяцев назад и уже слышал весь этот перечень. Он знал, что его тело изнашивается, и ему не нужно было напоминать о том, как он сам его гробит, когда кто-то другой, совсем недавно, протянул его сквозь чертовы жернова. ‘Джек не может прожить сто десять лет, не получив свою дозу необратимых повреждений. Ему повезло, что до сего дня это были лишь периодические боли. И то, как он справлялся с ними, особенно с теми из них, которые не относились к физическим, никого не касалось.

- Хорошо, но я могу записать и запишу Вас на прием к специалисту по алкогольным и ‘капельным злоупотреблениям, - возмущенно добавила ведалкенша. – Детали мы можем обсудить позднее, если Вам будет угодно.

- Мне не нужен специалист, - сказал Кос. – Мне нужны ответы.

- Лейтенант, что ты помнишь? – спросил Фаскин.

- Думаю… там была девочка. И локсодон. Борка говорил с ним. Силы небесные, это бы тот посол Конклава Селезнии.

- Ткани, извлеченные из Ваших ран, совпадают по строению с видом локсодонов, - продолжила ведалкенша. – Эти ткани, вероятно и послужили причиной заражения крови. Полагаю, что тело погибшего защитило Вас от его участи.

- Лейтенант, ты понимаешь, кем был этот погибший? – рявкнул Фаскин. – Подобных нападений Рекдосов не было уже лет десять. Мне в спину дышат Селезнийцы. Рыночная площадь сейчас объявлена местом происшествия, и я уверен, что маги-законники Сената только и ждут, когда осядет пыль, чтобы хлынуть туда. И кого, по-твоему, во всем винит руководство, Кос? Уж, не тебя. Пока что, не тебя.

- Капитан, прошу Вас, мне бы не хотелось выводить Вас из палаты силой, - сказала ведалкенша. – Напоминаю Вам, что здесь действуют правила Лиги. Вы позволите мне завершить диагноз или немедленно покинете палату. Не вынуждайте меня Вам приказывать.

- Слушай, да я… - начал было Фаски, но замолчал и нахмурился еще больше. Медсестра была права, и он это знал. Как и вся кодифицированная система Равники, правила лазарета представляли собой паутину формальностей, берущих свое начало в Пакте Гильдий и муниципальных постановлениях, и Фаскин сейчас увязал в этой паутине.

- Та девочка, - спросил Кос, - ее не удалось спасти? Раздражение Фаскина притупилось, и он опустил глаза.

- Нет, Кос, мне очень жаль, - вмешалась Пушок. – Лекари прибыли к ней, как только смогли.

Образ первой жертвы гоблина вспыхнул в его сознании. Неусыпная совесть Коса подняла свою неспокойную голову. Он не спас ее. Она погибла. Как погиб и его напарник. Два из двух висели теперь на его совести.

- Я хочу поговорить с доктором, делавшим вскрытие, - сказал Кос и резким движением сел в кровати. Палата закружилась перед его глазами, и Сестра Ярагхия мягко оттолкнула его обратно, в лежачее состояние.

- Доктор Хеллиган передал мне результаты первичного осмотра, - сказала она. – Он посчитал, что мне будет легче удержать Вас в постели, если Вы будете обладать информацией о жертвах.

Ведалкенша склонила голову, словно слушая голос, слышимый только ей одной. Многие ведалкены, включая медсестру Ярагхию, обладали памятью, которая в глазах людей считалась сверхъестественной. Это была одна из способностей, делавших их величайшими исследователями и учеными во всем мире. Существовали ведалкены, способные дословно цитировать слова их предков, блуждавших в нетронутых цивилизацией ледниках и горах полярных регионов Равники.

- В хронологическом порядке смертей, первой погибшей была самка человека НЖ – неопознанная жертва.

- Я знаю, что значит «НЖ», - перебил ее Кос. – И она не НЖ. Ее имя – Люда. Она живет… жила… в приюте миссис Молли.

- Я позабочусь, чтобы ее уведомили, - предложил Фаскин. – Я собираюсь…

- Если я могу продолжить, - сказала ведалкенша. – Возраст жертвы примерно пять целых четыре десятые полных лет. Причина смерти - тяжелая травма груди, наиболее вероятно причиненная зазубренным лезвием. Опытным путем установлено, что отверстие раны совпадает с оружием, гоблинского происхождения, обнаруженным в руинах на месте происшествия. Некромантический допрос не был успешным и в настоящее время прекращен.

Кос вздрогнул. Термин «некромантический допрос» официально использовался для описания отвратительной процедуры, в ходе которой лабораторные маги реанимировали определенные участки мозга жертвы - если конечно мозг был доступен - позволяющие трупам отвечать на простые вопросы о последних секундах, а иногда даже минутах их жизни. Часть его радовалась, что Люда не поддалась этой терапии. Это была чудовищная необходимость в работе воджеков Лиги, и, на самом деле, она помогала менее чем в двадцати процентах дел, даже когда мозг находился в неповрежденном состоянии.