Глава 6
Я моргнула, проснувшись в темноте сумерек, по курорту снова разносился вой.
«Оборотни», — поняла я, — «петухи сверхъестественного мира». И я подумала, что лучше не говорить об этом Коннору.
Я отправила Тео сообщение, кратко изложив ему последние новости и пообещав позвонить, если мы узнаем что-нибудь еще. И когда мой желудок заурчал, я посмотрела на закрытую дверь спальни и с тоской подумала о кухне, которая находилась за ней.
Мне удалось не склонить Коннора к разговору об отношениях, к определению характера того, что мы делаем. И мне с ним не настолько комфортно, чтобы выйти из спальни в футболке и с птичьим гнездом на голове. Я встала, тихонькой пройдясь по комнате, направилась в душ, чтобы вымыть из волос последствия нескольких сотен километров ветра, и надела джинсы со свободной зеленой футболкой с V-образным вырезом.
Я обнаружила, что он все еще спит на диване. Он был без рубашки, одна рука закинута за голову, другая на животе, а лагерное одеяло в полоску сбилось на бедрах. Он был слишком высок для потертого кожаного дивана, поэтому его босые ноги покоились на противоположном подлокотнике.
Было что-то обезоруживающе в этой картине — высокого и мускулистого — втиснутым в диван, ощущение усиливалось его обнаженной грудью и темным локоном, который почти невинно завивался у него над лбом. Он могущественный оборотень, сильный альфа. Но еще он мужчина, который спал с дискомфортом, чтобы у меня была отдельная спальня.
Он благородный. Или, по крайней мере, стал благородным после шаловливого подросткового возраста. В любом случае, он к этому пришел. И мы оказались вместе здесь, в хижине Нортвуда, окруженные оборотнями и зверем, который, казалось, гоняется за ними.
Я на цыпочках прошла на кухню, нашла кофеварку и включила ее. Я попробовала зеленый виноград из грозди в вазе с фруктами, а потом открыла холодильник и выпучила глаза. Вчера вечером он ходил за пивом, так что я впервые увидела содержимое холодильника — и десятки бутылок с кровью внутри.
— Как думаешь, этого хватит?
Я оглянулась и обнаружила, что Коннор сидит, он провел рукой по волосам и выглядел немного обеспокоенным тем, что этого может не хватить.
Я выгнула бровь.
— Сколько, по-твоему, крови пьет вампир?
— Я не совсем уверен.
— Пару бутылок за ночь, — ответила я, — Зависит от того, ранена ли я или упорно тренируюсь. — Я сделала быстрый подсчет. — Здесь их должно быть не меньше сотни.
— Я подумал, что лучше перестраховаться.
Я приподняла брови.
— Чтобы я не перекусила оборотнями?
Он ухмыльнулся.
— Может, я немного переборщил. Я не хочу, чтобы ты голодала. И я попросил Миранду снабдить холодильник. Скажем так, она с головой ушла в дело.
— Это поистине ужасно.
В свою защиту он сказал: «Я только проснулся».
То, что Миранда купила бутылки, вероятно, объясняет, почему ее не было на вечеринке. Вместо нее она была здесь.
— Уверена, Миранда была рада помочь, — сухо произнесла я.
— Конечно, не была. — Он улыбнулся, но подошел ближе, положил руку на дверь и заглянул внутрь. — Она взяла что-нибудь нормальное? Вчера я не особо обратил на это внимание.
— Она купила самые нелепые — и, вероятно, самые дорогие — варианты. Ничего классического. Ничего простого. Все с разными вкусами, газами и прочими добавками.
Приподняв брови, он достал бутылку.
— Произведенный в натуральных условиях, экологичный вегетарианский кровяной продукт. — Он посмотрел на меня. — Зачем вампиру веганская кровь?
— Зачем оборотню покупать ее для вампира? — парировала я.
— Туше. Наверное, чтобы оскорбить вампира. — Он сунул бутылку обратно в отсек. — Здесь есть что-нибудь, что ты сможешь пить?
— Со мной все будет в порядке. — Я предпочитаю кровь без добавок, но переживу. Потому что я бессмертна. — Я ценю этот жест. Ты все продумал.
— Этого не должно было случиться. Как ты заметила, я пытаюсь не дать тебе перекусить нами. Это хороший, практичный поступок Апекса.
— Сказал мужчина, который гоняется за добычей на четырех ногах. Почему Миранда вообще здесь? Она близка с твоей семьей?
— Совпадение, или она так говорит. У нее есть друзья в клане, и она уже договорилась о визите.
— Хмм, — неопределенно произнесла я, вполне уверенная, что тут нет никакого совпадения, и взяла самый простой вкус, какой смогла найти — «Нотка Лимона». Я закрыла холодильник и открутила крышку. — Хочешь выпить?
Он очень долго смотрел на бутылку, как человек, стоящий перед сложной дилеммой.
— Если я отвечу «нет», ты станешь думать обо мне хуже?
— Разве ты не ешь добычу, когда бегаешь?
— Это что, название книги?
Я лишь выгнула брови.
— Я волк, — произнес он, сверкнув глазами, словно уже перекинулся в эту форму.
Кофеварка закончила свой цикл, и он налил кофе в кружку, передал ее мне, а потом налил себе.
Я сделала глоток крови, сдерживая гримасу от резкого привкуса. И глотнула кофе, чтобы стереть послевкусие.
— Итак, мистер Волк, что у нас сегодня на повестке дня?
— Инициация, — ответил он. — Но сперва мы нанесем визит вежливости другим старейшинам.
Я ухмыльнулась.
— Это очень… дипломатично.
— Если снова назовешь меня вампиром, я заставлю тебя пить веганскую кровь.
— Хотела бы посмотреть, как ты попытаешься.
Коннор фыркнул.
— После инициации мы поужинаем с моей семьей. По традиции семья посвященного устраивает ужин.
— Что едят волки, чтобы отпраздновать появление нового члена Стаи?
— Старого члена Стаи, — ответил он и рассмеялся, когда мои глаза расширились. — Это была шутка.
— Знаю, — произнесла я. «Или по большей части знаю».
Он улыбнулся.
— Зависит от региона. Поскольку мы в Миннесоте, — он замолчал, задумавшись, — селедку или лося?
— Ням, — проговорила я с фальшивой радостью, сомневаясь по поводу обоих вариантов.
Он повернулся, и я заметила что-то темное у него на боку, чуть выше правого бедра. Это была татуировка в виде какой-то надписи.
— И давно у тебя появилась татуировка? Я видела тебя без рубашки примерно две недели назад.
— В ту ночь было темно, и мы сражались.
Было не так уж и темно, и нужно быть очень незаинтересованным человеком, чтобы не рассмотреть его торс в мельчайших деталях.
— Подними руки, — попросила я. — Я хочу ее посмотреть.
— Не нужно меня осматривать.
— Как инспектор, я не согласна. Давай, — с ухмылкой произнесла я и покрутила пальцем в воздухе.
— Я против того, чтобы меня объективировали, — сказал он, но его дерзкая улыбка говорила об обратном. Он поднял руки и повернулся.
Поперек его бедра жирным шрифтом, напоминающим средневековый, были выведены латинские слова, написанные очень умелой рукой темно-красным цветом.
— «Non ducor, duco», — прочитала я. — Что это означает?
— Что-то вроде: «Я не ведомый, но ведущий».
— И снова на удивление дипломатично для оборотня. Ты уверен, что частично не вампир?
— Следи за словами.
Я усмехнулась.
— Исходя из сроков, и ввиду того, что ты, похоже, не совсем ей доволен, я бы сказала, что ты напился с кучкой оборотней во время поездки.
— Я не был пьян, Холмс. Но меня переиграли в дартс, — признался он. — С трудом. И это была цена моего проигрыша.
— Весьма неплохая цена, — сказала я. Буквы были четкими и ярко выраженными, чернила — темными и безупречными. Мне понравилось, как она смотрится, и сама фраза. — Она не исчезает — не исцеляется — когда ты перекидываешься?
— Рана заживает, закрывается. Но это никак не влияет на чернила. — Он сделал глоток кофе и склонил голову набок. — А вампиры могут делать татуировки?
— Тот же исход. Исцеление закрывает рану, но не влияет на чернила.
— Мне пришло в голову, что я не видел тебя голой. У тебя они есть?
— Нет.
Он улыбнулся.
— Хочешь сыграть в дартс?
— Не хочу, — засмеявшись, ответила я. — Но я бы не отказалась поесть. Человеческую еду, — добавила я. — Ты готовишь?
— Я делаю очень хорошие горячие сэндвичи с сыром. А ты?
— Только кофе, — ответила я. — Но это очень хороший кофе. — И это уже кое-что.
— Наверное, я смогу приготовить яичницу-болтунью.
— Тогда я, наверное, смогу ее съесть.
Он приподнял брови.
— Ты просишь меня приготовить тебе завтрак, негодница?
— Жилье и питание, — напомнила я ему и сделала глоток крови. — Таким было твое предложение.
Он выглядел слегка раздраженным, когда понял, что я права, но повернулся к холодильнику и отодвинул бутылки, достав клетку яиц, пачку масла и бутылку сливок. Пока я пила кофе, он разбил яйца в миску, добавил немного сливок и подождал, пока нагреется маленькая сковородка, и растает масло, которое он туда положил.
— Похоже, ты неплохо готовишь, — сказала я, когда он вылил взбитые яйца в сковороду.
— Лучше, чем ты печешь. Я помню пожар в Доме Кадогана.
Я поджала губы.
— Пожар в Доме Кадогана случился не по моей вине. Кто позволяет ребенку печь без присмотра?
Он ухмыльнулся.
— Думаю, ты имеешь в виду, что за восьмилетняя вампирша забредает на кухню одна во время домашнего барбекю, потому что хочет кекс, а когда не может его найти, решает сама его приготовить?
«Очевидно, я, но в восемь лет я не понимала, что ингредиенты нужно тщательно отмерять, и что глазурь — это нечто большее, чем сахар и пищевые красители».
— Это был всего лишь небольшой пожар.
Он помешал яйца лопаткой.
— Не принесешь две тарелки? Шкаф над раковиной, с левой стороны.
Я допила остатки из бутылки, а потом, обойдя стол, нашла тарелки и вилки. И когда Коннор начал зачерпывать мягкую желтую массу яичницы, я протянула ему тарелку.
Я отнесла свою порцию к столу и села на табурет.
Он наложил яичницу себе, выключил конфорку и передвинул сковородку, а потом поставил свою тарелку рядом с моей. Но вместо того, чтобы приступить к еде, он положил руки на стол, сцепил их и нахмурился.
— Прежде чем мы отправимся на инициацию, я бы хотел… кое-что объяснить.
— Ладно, — произнесла я, кивнув, ожидая услышать, как вести себя с кланом. Правила, этикет, которые мы не успели обсудить перед поездкой.