Глава тринадцатая

Делас Фана из Урида отдыхала в высокой траве на вершине гребня, рука на горячей холке Скальпа; плотные мускулистые плечи пса поджимались и опускались - он тяжело дышал на такой жаре. Подъем выдался крутым, переход от ночных странствий к передвижению под солнцем заставлял глаза слезиться, ноги отяжелели. Слева от нее еще два теблорских пса, Мускус и Ломоть, сгорбились над сухой тушей козла, что погиб еще зимой. Кости хрустели в челюстях, мерзкая вонь гнилых жил плыла над холмом. На уступах склона под ней бабочки порхали над высокогорными цветами.

Почти дома. Воздух был свежим и чистым, несмотря на необычную жару, пахло сырым камнем и водой. В Даруджистане находились люди, скептически кривившиеся ее рассказам о запахах камней, о мириадах привкусов воды, которые можно различить даже в воздухе. Стоялая вода пахнет затхлостью. Весенний родник отдает металлом. Дождь наделен запахом, который можно назвать не иначе, как небесным.

Лазурное озеро, помнила она, гниет поблизости от города, но запах его на удивление холоден и отдает льдом чуть далее. Запах тамошнего храма отличается от запаха жилых зданий. С мостовой поднимается сальный запашок людей и животных, но посреди мостов через узкие, умирающие речки нижнего города известняк пахнет морским дном. Разумеется, они никогда не ходила по дну моря, но в горах встречаются выходы похожего камня, почти целиком состоящего из раздавленных ракушек. Когда вода брызгала на обнажившийся известняк, поднимался острый аромат, и такой же она чуяла на мостах Даруджистана. Хотя это казалось нелепым.

Скальп внезапно поднял тяжелую голову, Делас Фана ощутила ладонью напряжение мышц. Отсмотрела долину внизу, но самые нижние области были еще проглочены тьмой. Движение? Может быть.

- Нас преследуют? - тихо промурлыкала она. Такое путешествие она предпринимала не в первый раз. Чаще в сопровождении сестры, нежели одна. Обследуя земли юга, они были осторожны, но уверены в себе. Здешние обитатели-дети представляли мало угрозы, и лишь однажды они наткнулись на группу людей - похоже, бандитов - которые напали на них ради высоко ценимого оружия Теблоров. Впоследствии она узнала, что такое оружие продается в городах вроде Даруджистана как предметы искусства. Очень дорогие предметы.

Они с сестрой никого не оставили в живых, а среди пойманных лошадей лишь одна была достаточно молодой, чтобы сгодиться в пищу. Обыск изувеченных тел принес лишь несколько мелких монет, и единственной наградой им стали сытые животы.

Но странствие в одиночку оказалось более богатым на приключения. Приходилось убивать немало слишком любопытных южан, особенно в далеких регионах; в конце концов ей пришлось идти по ночам. Но теперь она оказалась на землях, никому не принадлежащих. Прежние горные владения сюнидов вернулись к дикости, и лишь развалины селений свидетельствовали о пропавших обитателях.

Насколько она слышала, немногие выжившие сюниды, бывшие рабы или оставшиеся свободными, поселились среди ратидов.

Вздохнув, Делас Фана подобрала копье и встала. Слева блестела солнечным светом западная оконечность Серебряного озера, но городок виден не был: он лежал ближе к юго-восточному берегу. Теперь ей уже не были нужны нюх и чуткость слуха Скальпа. На склоне виднелась группа пешеходов, с трудом взбиравшихся вверх.

Ей самой потребовалось все утро для восхождения, так что чужаки виделись всего лишь точками далеко внизу. Приходилось ждать, чтобы различить больше. Но один казался выше прочих.

Мускус и Ломоть подошли к ней, из пастей воняло гнилым мясом. Три теблорских пса ожидали ее на дне долины. Прибежали сюда от самой деревни уридов. Как им такое удавалось, было загадкой. Все потомки Грыза обладали этим жутким талантом. В отличие от других псов. Еще одно наследие возвышенного отца, решила она.

Мысль об отце заставила губы скривиться. Старый, упрямый, общающийся хмыканьем, он бесил ее. Он был богом. Разве Теблорам не нужен новый бог, если Каменных Лиц больше нет? Но что делать, если бог не желает?

Раздраженно выдохнув, Делас покачала головой. Хорошо бы эти снизу оказались разбойниками. Она была в настроении кого-нибудь прикончить. Эти мысли идут вслед за раздумьями об отце, понимала она. Простое воображение татуированного лица Карсы Орлонга, непроницаемой стены его взгляда, намека на улыбку, никогда не разделявшей его губы, рождало лишь одно желание: выхватить кровомеч, и пусть головы кувыркаются над фонтанами крови.

Немногие жители Даруджистана, все как один низменники, грубо захохотали бы, видя ее гнев, читая желания. Кивнули бы и сказали бы: "Ага, настоящая Теблора. Резня и погром - вот ваш ответ на всё!"

Подобные обвинения ее обижали. Если Теблоров оставить в покое, разве не будут они мирными? Если забыть о межплеменных войнах, кровной мести и набегах, они желают лишь остаться в одиночестве, в изоляции от внешнего мира. Южане гибнут слишком легко, чтобы это было весело. Они доставляют Теблорам неприятности, только собравшись большим числом. Ну, и сам клан Сюнид оказался гнилым изнутри.

Разумеется, изоляция имеет свою цену. Она глянула на Скальпа. - В Тот День, много лет назад, - сказала она, - на улицах Даруджистана появились псы тебе под стать, дружище.

Зверь поднял голову, на нее уставились глаза цвета песка.

- Забудь о детях юга. Там, где они живут, есть и другие существа. Достойные принять вызов. Гончие Света и Гончие Тени. И Элайнты. И даже среди детей встречаются весьма достойные воители, кандидаты в боги. И да, сами боги. Много богов. Хотел бы ощутить шею бога в своей пасти, Скальп?

Глаза на миг сверкнули сильнее - или, возможно, она это вообразила. Желание - могучий соблазнитель, и она не ощущала вины, давая волю воображению и дразня пса. - Скоро я возьму тебя и твоих братьев на юг. В сам Даруджистан. Каждую ночь мы будем выходить на улицы - охотиться. На колдунов, демонов, Гончих и драконов, кто попадется. Друзья, нас ждет город Голубого Огня.

А ее отец? Он будет добычей? Встанет ли он тогда, напрягая вялый зад, и сделает хоть что-то?

Дела Фана вздохнула. Вряд ли.

Фигуры приблизились. И одна действительно походила на Теблора. Остальные были скорее детьми-южанами. Двое волосатых спорили, гортанные голоса уже доносились вверх.

Все три пса вдруг зарычали, шерсть на загривках встала дыбом.

Делас Фана принюхалась.

- Жекки. - Рука опустилась на широкий лоб Скальпа. - Не враги, друг. Хотя воняют волком. - Она помолчала. - Но среди Жекков много глупцов. Возможно, такой окажется и среди тех, снизу, он бросит тебе вызов. Не нападай первым. Но будь наготове. Мне рассказали, что сюниды могут служить разведчиками южан. И Жекки готовы на это? Давай узнаем. - Она глянула вниз. - Мускус, Ломоть, по бокам. Оставайтесь невидимыми.

Псы припали к земле и уползли. Скрылись в высокой траве.

- Ну, и они нас увидели, Скальп. Теблор поднял голову. Ах, он молод. И без оружия. Что за странная банда.

Должно было пройти немало времени, прежде чем они смогут поговорить. Хотя бы Жекки прекратили браниться меж собой. На время.

Копье на левом плече и Скальп сбоку, справа, Делас Фана ожидала их.

- Кем бы она ни была, - сказал Дамиск, - она не из сюнидов.

Говер хмыкнул. - Тебе есть дело, Следопыт? Думаешь, другим кланам Теблоров неведомо твое имя?

Нилгхан кивнул - редкий миг согласия. - Слабый и жалкий владыка Черных Жекков прав. Тебе лучше нас покинуть. Беги как заяц.

Они поднимались по крутому склону высокого и длинного предгорного холма. Хотя на этом, южном склоне росла густая трава, осыпи там и тут делали подъем опасным.

- Сначала увижу, что парня приняли, - сказал Дамиск. - Я это обещал и сдержу слово.

- Спасибо, Дамиск, - отозвался Рент. - Если она будет нелюбезной, я тебя защищу.

Говер тихо выругался. - Предвижу множество осложнений от связи с тобой, Рент. Кажется, при нужде и я заслоню ей путь. Не потому, что люблю тебя, Дамиск. Но Рент держит жизнь мою в своих руках. - Он повернул голову, ухмыляясь Нилгхану. - Понимаешь ли ты эти чувства, ты, тупоголовый бара"ид?

- Понимаю, что ты дышишь лишь благодаря ему, хромой седомордый позор Жекков. Ему и Дамиску, точнее говоря. Буду только рад, если Следопыт убежит. Рент, больше тебе не выпадет шанса ударить меня по голове боевой челюстью - ведь так ты поступил, верно? Но я лишь раню тебя, хотя ты заслужил смерть, напав из засады и украв мою китокость. Ведь, - тон его стал мягче, - ты лишь щенок, и нужно прощать щенячьи ошибки.

- Я лишь кулаком, - снова объяснил Рент.

- Лживость щенка делает прощение сложным.

Дамиск качал головой, сберегая дыхание. Удивительно, что эти двое еще не загрызли один другого. Он подозревал, что виной лишь слабость Говера, не способного сразить соперника. Нилгхан не жалел усилий, убеждая себя, что Рент обманул его, обзавелся невидимым оружием и застал воина неготовым; но усилия казались напрасными, ведь любой мог видеть нос Жекка, именно костяшками кулака свороченный на одну сторону плоского лица. Синяки почти ушли, но из ноздрей текла кровь, каждый раз, когда он слишком сильно сморкался. Вот как сейчас.