Глава 18

Колодец тьмы, все оскверняющий,

Полный лести и злословия,

Ах, какое зло ты натворил

Из того, что было воздушной мыслью,

Что начинается и что заканчивается,

Создание и разделение друзей!

Мэри Элизабет Кольридж

Содержимое бутылки с чернилами

В следующий вторник Страйк и Робин делили такси от офиса до клуба искусств. Она заметила, но не упомянула, что на нем тот же итальянский костюм, в котором он ходил в «Ритц» на ее день рождения. Робин выбрала элегантный, но сдержанный черный брючный костюм. Когда они направились в сторону Мейфэра, Страйк выключил интерком пассажиров и сказал Робин:

— Я думал об этом, и мы не можем сказать им, кем Эди считала Аноми. Несправедливое обвинение болтать о том, что она была неправа.

— Нет, я знаю, — сказала Робин. — Однако было бы интересно услышать, согласны ли они с ней.

— Вчера я искал Монтгомери в Интернете, — сказал Страйк, у которого, в отличие от Робин, в понедельник был выходной. — Нашел его в LinkedIn и Instagram. Он работает в десяти минутах ходьбы от нашего офиса, в компании по производству цифровых эффектов в Фицровии. Он живет в Лэдброк-Гроув со своей девушкой. На его странице в Instagram полно их фотографий с друзьями-хипстерами.

Робин искоса посмотрела на Страйка.

— Ты не думаешь, что это он, — сказала она скорее утверждая, чем спрашивая.

— Ну, если это так, у него должен быть очень терпимый босс, который не возражает против того, чтобы он регулярно писал твиты в течение дня. Прошлой ночью я быстро просмотрел аккаунт Аноми. Он круглосуточно в Твиттере… Может быть, я просто думаю стереотипами. Когда вы думаете об интернет-троллях, вы склонны предполагать, что у них не так много жизни. Судя по тому, что я вижу, у Монтгомери все в порядке.

Учитывая, что он находился всего в десяти минутах ходьбы от дома миллиардера на Саут-Одли-стрит, Робин ожидала, что Художественный клуб будет шикарным, но даже в этом случае степень величия стала неожиданностью. От официантов в белых куртках и мраморных полов до устричного бара и экстравагантных современных люстр — это место могло составить конкуренцию Ритц за свои деньги. Неряшливая, испачканная чернилами Эди Ледвэлл была бы здесь совершенно не к месту; действительно, клиентура, казалось, состояла исключительно из состоятельных мужчин средних лет в костюмах. Наряд Робин был почти таким же, как у симпатичной молодой женщины, которая встретила их у дверей, а затем повела наверх в личную столовую, где, по ее словам, уже собралась остальная часть компании.

Маленькая комнатка с темно-красными стенами, резными деревянными ширмами, смутно напоминающими китайский язык, и приглушенным освещением напоминала опиумный притон. Четыре человека, ожидавшие их, еще не сели. Все повернулись и замолчали, когда вошли Страйк и Робин.

— Ага, — сказал улыбающийся розоволицый мужчина в очках, ближайший к двери. Он выглядел моложе, чем можно было предположить по его растрепанным седым волосам, а его слегка мешковатый костюм выглядел так, словно его надевали из соображений комфорта, а не стиля. — Мистер Страйк и мисс Эллакотт, да? Как дела? Я Аллан Йоман.

Он обменялся рукопожатием с обоими по очереди, а затем представил их щеголеватому мужчине лет сорока с небольшим, чей галстук был того же серебристого цвета, что и занавески в спальне Мэдлин. Его темные волосы были так же аккуратны, как волосы Йомена были неряшливы, а его хорошо сшитый костюм был определенно выбран из соображений стиля.

— Это Ричард Элгар, исполнительный директор Maverick Films в Великобритании.

— Привет, — сказал Элгар, и по акценту выяснилось, что он американец. Блеск оникса и стальных запонок показался, когда он пожал руку. — Приятно познакомиться. Вы очень помогли моему другу с личным делом пару лет назад.

Он упомянул имя клиентки, которая развелась с развратным мультимиллионером.

— А это Грант Ледвэлл, — сказал Йомен, указывая на человека с густыми бровями и неправильным прикусом, что придавало ему более чем мимолетное сходство с бульдогом. Густые волосы Гранта были подстрижены щетиной, его синий костюм был двубортным, а воротник рубашки казался узким. — Вы знаете, дядя Эди.

Не только тяжелая челюсть Гранта и кустистые брови отвечали за слегка драчливый вид, который он излучал.

— Очень сожалею о вашей утрате, — сказал Страйк, пока они обменивались рукопожатием, и Грант издал двусмысленный, утробный звук горлом.

— И его жена Хизер, — заключил Йомен.

Хизер, которая была беременна, выглядела как минимум на десять лет моложе своего мужа. Хотя она и не была особенно хороша собой, она производила общее впечатление блестящей плодовитости, с кремовой кожей и длинными блестящими каштановыми волосами. Ее облегающее фиолетовое платье с глубоким вырезом обнажало по меньшей мере половину набухшей груди. Робин заметила, как решительно Страйк не сводил глаз с лица Хизер, пожимая ей руку.

— Я все о вас читала, — сказала Хизер, улыбаясь Страйку. — Ух ты.

— Присядем? — предложил Аллан Йомен.

Все шестеро заняли свои места вокруг круглого стола, и Робин задумалась, не напомнило ли это кому-нибудь еще о сеансе, когда свет падает на стол, а углы комнаты остаются в тени. Когда Хизер придвинула свой стул, один из ярких светильников над головой осветил ее груди так, что они стали похожи на две луны; официант, который пришел, чтобы раздать меню, несколько секунд смотрел, как ошеломленный.

Элгар легко болтал о клубе искусств, членом которого он был, пока дверь не закрылась за официантом, оставив группу наедине.

— Что ж, — сказал Йомен, поворачиваясь к Страйку и Робин, — очень мило с вашей стороны познакомиться с нами.

— Мы рады быть здесь, — сказал Страйк.

— Я знаю, что Эди тоже была бы рада нашей встрече, — мрачно продолжил Йомен. — Как вы понимаете, это стало ужасным потрясением для всех нас, а для Гранта и Хизер, конечно же, личной трагедией.

— Как продвигается полицейское расследование? — спросил Страйк Гранта.

— У нас не было новостей уже неделю, — сказал дядя Эди, чей голос естественно склонялся к рычанию. — Но они, кажется, вполне убеждены, что это был кто-то из этой ультраправой группы, этого Халвинга или как там они называются.

— У них уже есть описание нападавшего? — спросил Страйк.

— Нет, — сказал Грант. — Блей утверждает, что его ударили электрошокером в спину. Говорит, что он упал лицом вниз, его ударили ножом в землю, и все, что он увидел, это пару убегающих черных кроссовок.

— Есть какие-то сомнения в его рассказе? — спросил Страйк, потому что в голосе Гранта слышались нотки скептицизма.

— Ну, люди в Интернете говорят, что он зарезал Эди, — сказала Хизер, прежде чем Грант успел ответить. — Не так ли, Граб? И, согласитесь, у Блэя все сложилось неплохо, не так ли? Ему оставили отвечать за все, не так ли?

— Нет, — коротко ответил Грант. — Мы об этом позаботимся.

Повисла немного неловкая пауза.

— В газетах написано, что его ранили в шею, — сказал Страйк.

— Верно, — сказал Йомен, прежде чем Грант успел ответить. — Насколько я понимаю, его спас высокий воротник на кожаной куртке. Если бы нож вонзился еще глубже — думаю, дело было в миллиметрах. Несмотря на это, у него серьезно поврежден спинной мозг, и он частично парализован.

— Он и Эди поссорились… — начал было Грант, но в комнату снова вошли два официанта с бутылками воды и набором булочек, и он замолчал. Алкоголь никто не заказывал. Когда человек, наливающий воду, спросил, решили ли они уже, что будут есть, Хизер слегка рассмеялась.

— О, я не выбирала! — сказала она, открывая меню и просматривая его.

Сделав заказ, она повернулась к Робин и сказала, потирая живот:

— Это мальчик, точно говорю! Я не была так голодна ни с одной из наших девочек!

— Когда у вас срок? — вежливо спросила Робин.

— Не раньше июня. У вас есть дети?

— Нет, — сказала Робин с улыбкой.

— Честно говоря, это не было запланировано, — сказала Хизер театральным шепотом. — Но стоило ему только взглянуть на меня, и я беременна. Но кто знает, может быть, я смогу позволить себе некоторую помощь, если…

Она оставила предложение незаконченным. Потягивая воду, Робин задавалась вопросом, сколько Грант и Хизер получат от своего неожиданного наследства.

Заказы на еду были приняты, официанты снова ушли. Когда дверь закрылась, Йомен сказал:

— Итак, как я объяснил по телефону, мы надеемся, что вы согласитесь провести расследование для нас. Мы, — он указал на себя и Элгара, — будем вашими клиентами и возьмем на себя расходы, но мы сочли правильным, что Грант тоже должен быть здесь сегодня как ближайший родственник Эди. Ричард, ты не хочешь?..

— Спасибо, Аллан, — сказал американец. — Чтобы дать вам некоторую предысторию, — сказал он, сложив свои прекрасно наманикюренные кончики пальцев, — когда Эди умерла, она и Джош были на грани заключения с нами контракта на фильм. Джош уже подписал контракт, и Эди должна была сделать это в офисе Аллана на следующее утро после нападения на нее.

— Несколько дней назад Джош отправил нам сообщение через своего агента, что он не хочет продолжать работу над фильмом, пока не будет найден какой-либо способ остановить Аноми.

— Значит, вы не агент Джоша? — спросил Страйк Йомена. — Только Эди?

— Верно, — сказал Йомен. — Джоша представляет женщина по имени Катя Апкотт. Мы, э-э, ещё вернемся к ней.

— Теперь очевидно, что Джош уже подписал контракт, поэтому он не может по закону остановить фильм, — сказал Элгар, — но, естественно, никто не хочет идти против его воли, учитывая то, что только что произошло.

— Мы должны сказать, что создание фильма очень в интересах Джоша, — добавил Йоман. — Если его паралич не пройдет, он вряд ли сможет снова ожить. Он не из богатой семьи. Мы хотим успокоить его по поводу Аноми, чтобы он мог сосредоточиться на своем выздоровлении. Он чувствует большую вину за то, что обвинял Эди в том, что она Аноми, — Катя говорит, что он мучает себя…