Глава 2 План атаки

Иден

— О, черт, Лука! Пожалуйста, жестче! — захныкала я, когда лучший друг моего брата брал меня сзади, одной рукой прижимая к себе за плечи.

— Говоришь, жестче, Лепесток? — прорычал он и, схватив меня за волосы, повернул мне голову. — Ты же знаешь, что я не шучу.

Он впился в мои губы карающим поцелуем и начал брать резче прежнего, головкой члена задевая все нужные точки внутри. Каждый толчок возносил меня выше, пока у меня не задрожали ноги. Лука шлепнул меня по заду, и я со стонами откинула голову ему на плечо.

— Да! — по моей коже разошлось великолепное жжение.

— Тебе нравится все это дерьмо? — он шлепнул меня снова.

— Черт, да, — прошипела я, упиваясь удовольствием, принесенным болью.

Мрачно посмеиваясь, Лука опустил руку мне между ног и, прижав пальцы к клитору, медленно потер его кругами, заставляя меня задыхаться.

— Иден, что бы сказал твой брат, если бы узнал, как сильно ты любишь мой член? Если бы узнал, что ты позволяешь мне грубо трахать твою маленькую тесную киску?

— Это его не касается, — выдохнула я, стискивая его в себе.

— М-м, ты права. Не касается. Кроме того, вряд ли он хочет знать, что твое влагалище полностью принимает член, и что ты разлетаешься на части с моим именем на губах, как сейчас. Ты кончишь для меня?

Я кивнула, не в силах говорить под натиском оргазма, готовая кончить именно так, как сказал Лука.

— Давай, Лепесток. Кончай, — прорычал он, быстрее натирая длинными пальцами мое припухшее средоточие нервов.

Секунду спустя я взорвалась и, сжав его внутри, крепко зажмурилась, в своей эйфории увидев звезды. Лука не отставал, продолжая брать меня даже на пике кульминации, пока не вонзился глубже и не удержал, с громким шипением наполняя горячей спермой. Мы рухнули на его постель, и он прижал меня спиной к своей груди. Оба тяжело дышали, пресыщенные тремя долгими актами без антракта.

Несколько минут спустя Лука вместе со мной перекатился и притянул меня ближе, пальцами впиваясь в мое бедро.

— Я только что адски кончил и уже снова тебя хочу.

— Дуня Кулакова тебе в помощь, — ухмыльнулась я, оттолкнув его. — Мне пора.

— Какого хрена? Куда? — приподнявшись на локте, Лука не сводил с меня голубых глаз, в то время как я уже подняла с пола свои трусики и надела их.

— У меня десять часов. Помнишь?

— Ты злюка.

— Если только чуть-чуть, — рассмеялась я, — но ты в курсе, что я не одна такая. Мальчики не лучше.

— Ты злее их всех.

— Нет, — хохотнула я, натягивая через голову тонкий черный свитер. — Алессио куда злее, и ты прекрасно это знаешь.

— Он — организованное зло. Ты же просто садистка.

— Да пошел ты, Лука.

— Как я и думал. Ты ведь меня отшила, — рассмеялся он, зачесав назад темные, взмокшие от пота волосы.

Щелкнув пальцами в знак согласия, я схватила сумочку и пошла к двери.

— Я тебе позвоню.

— Ты всегда так говоришь, но в итоге мне приходится звонить самому, — закричал Лука мне вслед.

Закрыв за собой дверь, я хохотнула, признав справедливость его утверждения. Он был прав. Так уж у нас повелось с самого начала. С тех пор как два года назад он сделал первый шаг на благотворительном гала-концерте против рака молочной железы в память его бабушке. Мы несколько раз переспали, прежде чем я дала понять, что дальше секса не зайду. Конечно, даже тут были правила. Никаких свиданий, никто ни у кого не ночует, не привязывается и ничего не ждет. Знаете, базовые принципы секса по дружбе. Те самые, которые Лука охотно принял. Сначала все шло гладко, но судя по его поведению в последние встречи, он покинул судно. Не мог ведь Лука считать нашу связь хорошей идеей? Хотя бы потому, что мы слишком долго кувыркались за спиной Алессио, и внезапное признание приравнялось бы к самоубийству. Ни за что на свете брат не одобрил бы наши отношения, неважно, тайные или нет. Тем не менее, минимум раз в неделю я отвечала на звонки Луки, потому что…ну, потому что он хорошо трахался.

Пять минут спустя я была уже за рулем и направлялась к комплексу, более известному как резиденция моего отца. Обычно, оставляя Луку, я ехала к следующему несчастному ублюдку, проживавшему оставшиеся минуты до последнего вздоха, но — к моему величайшему разочарованию — следующий пункт списка не подразумевал спектакля одного актера. Если существовал хоть малейший риск остаться в меньшинстве, папочка не отпускал меня без сопровождения, то есть, без братьев. Я нежно их любила — искренне — но предпочитала работать в одиночку. Стоило мне подумать о необходимости следить за ними на задании, как у меня портилось настроение, спасти которое не могли даже множественные оргазмы, полученные благодаря моему маленькому грязному секрету.

Замедлившись у больших кованых ворот, ограждавших «Железо Скарзи» от остального мира, я махнула охраннику в будке и проехала по слабо освещенной дороге мимо ржавых погрузочных контейнеров, прослуживших не один десяток лет. Днем между ними было видно гавань, но сейчас на город опустилась ночь и скрыла пейзаж. Словно ничего вокруг не существовало. Парение в небытие.

Подъехав к десятиэтажному белому зданию, я увидела машины своих братьев, стоявшие одна к одной, и по обыкновению припарковалась возле самых дверей. Я заглушила двигатель, выскочила из машины и поспешила по вестибюлю мимо охранников, даже не посмотревших в мою сторону. Пускай они работали в ночную смену, но знали, что я не любила болтовню, поэтому избавили меня от необходимости говорить и пропустили к лифту.

На десятом этаже стальные двери с перезвоном открылись, и я вышла в практически голый холл со стенами цвета угля и мраморным полом. Широкий коридор вел к дверям из матового стекла и украшен был металлическими рамками с черно-белыми панорамами города, навеки запечатленными на пленке. Возле окон вдоль стен стояло несколько светлых кожаных диванов с маленькими стеклянными столиками рядом с ними, создававшими иллюзию комнаты ожидания. Чисто, просто, но изящно, что помогало держать марку перед всеми, кто вел с папой дела.

Пройдя мимо пустующей стойки регистратора и проскользнув между стеклянными дверьми, я не услышала ничего, кроме стука своих каблуков. Лишь в конце длинного узкого коридора тишину нарушили три низких, очень знакомых голоса. Стоило мне появиться на пороге, как все замолкли, и три пары практически одинаковых шоколадно-карих глаз осмотрели меня с макушки до пят.

— Сестренка, — уже громче поприветствовал Алессио.

— Братик, — я подошла ближе, проведя ярко-красным полированным ногтем по ряду ящиков.

— Где ты была? — потребовал он, скрестив руки в точности, как наш отец.

— Не думаю, что это ваше дело, но я была с другом.

Джио — самый младший из нас — приглушенно хохотнул, за что схлопотал злобный предупреждающий взгляд от Алессио.

— А что? — понимающе ухмыльнулся Джио.

— Повезло тебе, что я тебя люблю, — я уселась рядом с ним.

— Ты меня не тронешь, — закинув руку на спинку моего стула, он наклонился и поцеловал меня в щеку.

— Только то, что мы с тобой родня, не помешает мне выколоть тебе глаза, пока ты спишь.

— Продолжай убеждать себе, сестричка.

— Мы можем сосредоточиться? — рявкнул Маттео напротив нас. — Меня ждут дела.

— Под делами ты подразумеваешь теплое тело, которое быстро опьянеет и согреет твой член? — отрезала я.

Из всех моих братьев он был самым неразборчивым. Маттео не признавал отношений, кроме секса на одну ночь, что было отвратительно. Я не хотела, чтобы мой брат был тем парнем. Тем самым, который польстит девушке, купит ей несколько напитков, оттрахает до потери пульса и, не попрощавшись, уйдет до наступления утра.

— Заткнись, Иден, — прорычал Маттео, скривив губы.

— Перестань трахать все, что движется, и я заткнусь.

— Вы оба, хватит, — деловито пресек Алессио. Бросив на стол перед нами папку, он встал, ожидая от нас полного и предельного внимания.

— Что это? — потянулся к ней Джио.

— Проект поместья ЛеРу. Черные метки — посты охраны. Красные — камеры видеонаблюдения.

— Где ты это достал? — недоверчиво спросил Маттео.

— У меня свои источники, — ухмыльнулся Алессио, высоко подняв голову.

Я обернулась посмотреть на Джио, державшего в руках папку с проектом дома Гаспара ЛеРу. Богатый француз заключил с моим отцом масштабную сделку, но не смог выполнить условия. Папочка итак долго держал его внизу списка и надеялся, что тот, в конечном счете, заплатит, но все посулы французика оказались не более чем пустыми обещаниями.

— Ха, он удвоил меры безопасности, — сказала я, обратив внимание на проект, сплошь усеянный черными точками.

— Именно, — хмыкнул Алессио. — На прошлой неделе к нему заглянули Ричи, Мигель и Фрэнк. Думаю, он понял намек.

— У ЛеРу есть деньги, так почему он не заплатит вместо того, чтобы прятаться? — спросил Джио.

— Братишка, речь идет о миллионах, — отрезал Алессио. — Папино терпение лопнуло, и теперь Гаспар заплатит ему, только в белых тапочках.

— Ладно, значит, у нас два варианта, — я откинулась на спинку стула. — Я ликвидирую его сама, например, прокравшись в дом, или можем подкараулить у ворот. Джио отключит камеры видеонаблюдения снаружи, я остальные внутри.

Три взгляда тут же обратились ко мне, пригвоздив к месту.

— Ни в коем случае, сестренка. Поместье защищено еще и зелеными ограждениями, через которые нам придется перебраться, и ты не пойдешь туда одна. Это самоубийство, — сказал Алессио, и мальчики быстро закивали.

— В таком случае, Богом клянусь, вам троим лучше не отставать от меня, — расстроено вздохнула я. — Я не могу нянчить вас и одновременно пробираться мимо новых сторожевых псов ЛеРу.

— Ты забываешь, что мы занимались этим задолго до того, как па разрешил тебе взять в руки нож. Иден, мы в состоянии сами о себе позаботиться, — процедил Маттео.

— И кому из нас, кроме Алессио, первому разрешили работать в одиночку? — возразила я, скрестив руки на груди.