8

Гражданство — будь-то по рождению или по ходатайству — гарантирует право жить и работать в Паване под защитой короны Бурерождённого. Права могут быть аннулированы, если гражданин признан виновным в совершении уголовного деяния или не сдал требуемое налогообложение.

— Руководящие принципы Павана, Статья 2: Гражданство Павана

8

Весь день Рора притворялась, делая вид, что этот день ничем не отличается от остальных, но на этот раз за ложью скрывалась надежда. Готовясь, она не могла во всеуслышание признаться самой себе о задуманном.

Она была принцессой, не способной сохранить своё королевство, девушкой, чьё будущее было решено за неё. Это была холодная жестокая правда. Но так не должно было быть. Если она и узнала что-то прошлой ночью, так это то, что мир не был таким однозначным, как она всегда считала. И между плохим выбором и худшим выбором, возможно, был иной путь, о существовании которого она не знала вплоть до прошлой ночи.

Она ожидала, что в течение дня передумает, опомнится. Вместо этого мир, казалось, заявлял о поддержке её безрассудного решения.

Она подслушала разговор между королевой и одним из её советников:
"Сейчас сезон Гнева, Лорд Делрик. Если он хочет, чтобы Бурерождённый страж отвёз его снова в Финлаг, ему это дорого обойдётся. Либо он соглашается на мою цену, либо рискует собой в диких землях".

Рора заметила стопу налоговых документов на столе королевы, поверх которой жирными буквами было написано "ПРОСРОЧЕНО". Когда она пролистала стопу, несколько листов были перечеркнуты красным знаком Х. Неужели её мать действительно изгоняла беззащитных людей на милость диких земель, если те не могут заплатить?

Рора нашла огромную кучу прошений о гражданстве — тех, кто в настоящее время жил за пределами Павана, но хотел поселиться здесь. Слишком много людей для слишком малого пространства и почти полного отсутствия работы. Что сказала ей мать всего несколько дней назад? Как бы я хотела, чтобы нам не приходилось делать столь трудный выбор.

Королевская швея госпожа Карровэйн и её помощники, включая Нову, яростно трудились над переделкой её свадебного платья. И когда швея случайно уколола Рору иглой, она заметила, как лицо пожилой женщины натянулось от страха, а руки задрожали. Даже давняя швея королевы, казалось, жила как на лезвии ножа. Как будто из-за бессмысленной капли крови её ждало изгнание.

Королева Афра всегда была суровой — она и должна была быть такой женщиной в её положении, — но Рора никогда не видела её жестокой. Её так долго держали в неведении, что, возможно, Рора и не знала свою собственную мать, как она считала.

Аврора достаточно увидела. Она снова нацепила свою личину. Повинуясь прихоти, она достала витое кольцо брата из шкатулки Сердца Бури, которую хранила в своей комнате, и надела его на длинное ожерелье, спрятанное под плащом. А затем, воспользовавшись выходом из штормового убежища, она ушла.

Тёмная ночь пульсировала тишиной, и Рора слышала отголоски, которых здесь не было, пока шла по улицам к Глазу. Она боялась, что забыла дорогу, но знакомый качающийся фонарь указал верный путь. Кровь быстро прилила к её лицу, когда она протиснулась через потайной вход в длинный туннель, отделявший тёмную улицу от рынка на другой стороне. На этот раз Рора не испытывала никаких опасений. Не испытывала страха. Только удивление и желание.

Она тихо прошла по дорожке между прилавками, впитывая всё окружение, наслаждаясь звуками людей, торгующихся о цене, и хозяев ларьков, продающих товар странствующим покупателям. И тут она увидела того, кого искала.

— Дьюк?

Сегодня вечером волосы старика были длинными и распущенными, когда он обернулся к ней, было видно, как их часть упала на его морщинистый лоб. Она снова и снова прокручивала свои воспоминания о Глазе в течение дня и, наконец, поняла, почему Дьюк показался таким знакомым прошлой ночью. В ту ночь, разговаривая с Локи, она видела за спиной Кассия продавца. Из-за последовавшей суматохи и обморока она не сразу вспомнила, что продавец, с которым разговаривал Кассий, был худым стариком с длинными, заплетёнными в косы волосами. Увидев охотника снова, она была уверена, что это он.

— Будь я проклят. Ты всё-таки вернулась. Локи где-то здесь.

Рора подошла к столу, над которым он возился, не позволяя себе отвлекаться на все эти интересные безделушки и артефакты.

— Вообще-то, я хочу поговорить с тобой.

Его брови взметнулись вверх, и на обветренном, загорелом лице появились резкие белые линии.

— И чем я могу тебе помочь, Роар?

Её сердце затрепетало при звуке этого прозвища. Оно было пустым. Незаконченным. Но наполненным такой большой возможностью. У Авроры был багаж размером с королевство, но Роар могла быть той, кем хочет.

— Прошлой ночью. До нашей встречи, я видела, как ты разговаривал с молодым человеком у своего прилавка. Он почти такой же высокий, как Локи. Широкие плечи. На нём была широкополая чёрная шляпа, закрывавшая большую часть его лица.

Дьюк нахмурился.

— Я его помню.

— Да? — её вопрос прозвучал слишком громко, слишком взволнованно.

— Не каждый день к моему киоску приходят незнакомцы с сердцами бурь на продажу.

— Он... что?

— Три из них. Я могу сосчитать по пальцам одной руки, сколько человек приходило ко мне, чтобы продать хотя бы один камень. Но три? Скажем так, я не забуду этого парня ещё очень долго.

Сердца бури были священны. Рора была потрясена, когда Кассий оставил ей в подарок камень небесного огня — сердце бури в подарок. Но продать ещё три? Почему он отказался от них? В этом не было никакого смысла.

— Он сказал почему?

Дьюк пожал плечами.

— Из-за золота, насколько я понял. У меня не оказалось достаточно денег, чтобы заплатить огромную стоимость трех сердец бури, но он всё равно принял моё предложение. Казалось, ему не терпелось получить деньги и уйти. Я подумал, что он пытается обмануть меня подделками, но два из трёх ожили, как только я прикоснулся к ним.

Зачем Кассию понадобились деньги? Если слухи были правдой, то богатство семьи Локи было огромным.

— А третье?

— Огненный смерч. Не моё родство. Но я рискнул, так как он продавал дёшево, и Локи подтвердил этим утром, что сердце бури было настоящим.

Рора ахнула.

— У Локи есть родовое сходство с огненными смерчами?

Дьюк кивнул, почёсывая поседевшую щетину на подбородке.

— Да. В нём намного больше родства, чем у кого-либо из команды.

— Стало быть, ты используешь купленные сердца бури, чтобы помочь себе?

Дьюк покачал головой.

— К сожалению, лёгкого пути нет. Охотники должны зарабатывать свои сердца старым способом. Но сердца бури ценны за нечто большее, чем просто магию, которую они могут вложить в Бурерождённого.

Он отодвинул своё длинное пальто и показал сложный кожаный пояс с карманами и петлями, до краёв заполненными различными бутылками, тюбиками и капсулами. Дьюк щелчком своих покрытых шрамами пальцев расстегнул застежку и вытащил маленькую цилиндрическую трубочку, меньше её мизинца, с мелким алым порошком внутри. Его было так мало, что он едва прикрывал округлое дно трубы.

— Это порошок из сердца огненного шторма, — сказал он. — Выпив его, он сделает твою кожу временно огнестойкой. Угли всё ещё адски пекут, когда они попадают в тебя, но синяки куда лучше, чем обожжённая плоть. Такое маленькое количество будет продано за десять золотых монет.

Подумав об Этель, попытавшейся продать Роре порошок огненного смерча, она спросила:

— Значит, он не сожжёт тебя изнутри, если ты его проглотишь?

Он рассмеялся.

— О, это возможно. Но для этого тебе понадобится целое сердце бури. Есть более дешевые способы совершить насилие.

— У других охотников есть родство к огненным смерчам?

Он покачал головой.

— Только у Локи. У многих нет никакого интереса к таким опасным вещам. Слай, например, имеет лишь несколько родственных свойств. Больше не хочет. Бейт — это наш новичок. Он всё ещё учится ремеслу под присмотром Джинкс, и немного нетерпелив. Нетерпеливые охотники становятся мёртвыми охотниками. Так что я пока не допускаю его к грозам.

Не было смысла пытаться скрывать эмоции — они лезли из всех щелей.

— Я хочу знать всё.

— Помнишь, что я говорил о нетерпеливых охотниках? — сказал Дьюк, выгнув бровь.

— Жажда информации это не то же самое, что безрассудное поведение.
Она должна знать... она была склонна и к тому, и к другому.

— Так и есть. В здесь мы торгуем. Всем. Даже за информацией.

Её лицо вытянулось. Ей и в голову не пришло взять с собой монету. Всё, что у неё было, это одежда на спине и... кольцо с сердцем бури. Но она не могла продать его. Даже ради ответов, которых так отчаянно желала.

— У меня нет ничего ценного, что я могла бы продать тебе.

— Возможно, ничего ценного для тебя, — он некоторое время внимательно смотрел на неё и потом сказал, — тот человек, о котором ты спрашивала. Что ты можешь рассказать мне о нём?

Она побледнела.

— Ничего. Я ничего о нём не знаю, — она нахмурилась. — У меня нет с собой денег, но я схожу за ними и вернусь. Тогда ты мне расскажешь?

Она уже прикидывала варианты, как сможет пробраться обратно во дворец и вернуться, не попавшись. Она повернулась, чтобы уйти, зная, что чем скорее она это сделает, тем лучше. Слуги проснутся ещё до рассвета и начнут готовиться к завтрашней свадьбе.

— Подожди, — крикнул Дьюк раньше, чем она успела сделать пару шагов. — Что ты хочешь знать?

Она повернулась.

— А как же торг? Я не дала тебе ни информации, ни товара.

Он вперился в неё напряжёнными зелёными глазами.

— Ты дала мне информацию, но не словами. Ко мне приходит человек с сердцем бури на продажу, и Локи говорит мне, что прошлой ночью ты боялась кого-то на рынке. И вот ты сегодня спрашиваешь о моём клиенте. Это говорит мне о многом, — взгляд этих напряжённых глаз снова устремился на неё. — Покамест, спрашивай.