Потрясенный своей типичной невозмутимостью от слов ее похвалы, Кинг сделал то, что поклялся, никогда больше не делать. Он обратился к справочным файлам «кибермужа», чтобы получить вежливый и надлежащий ответ своей бывшей жене. Он боялся пытаться придумать что-то оригинальное, когда его удивление было так велико.

– Мне было бы приятно поговорить с вами, Аннализа. Извините, я пока отнесу заказ на кухню. Скоро вернусь.

Аннализа кивнула и сразу же направилась обратно к своему столу.

Пейтон бросил на него вопросительный взгляд, когда тот снова повернулся к ним, но Кинг покачал головой и пошел на кухню. Не обращая внимания на улыбающиеся лица других клиентов, склонившихся над своей едой, Кинг двигался быстро, не желая останавливаться. Выполнив задание, он медленнее направился обратно к столу Аннализы, не зная, что он скажет ей, когда туда доберется. Он еще раз сверился со своими файлами и остановился, чтобы попросить Грега прислать бокал ее любимого вина.

Сидя за столом, Аннализа улыбнулась ему и протянула руку, показывая, что он должен сесть на одно из оставшихся свободных мест.

– Кинг… спасибо что уделяешь мне время. Я быстро объясню, чтобы ты мог вернуться к своим делам. Теперь, когда ты свободный человек, я думаю, пришло время тебе узнать, как ты оказался со мной. Видишь ли… я… о боже, это совсем не просто признать. До того, как ты стал моим кибермужем, ты принадлежал моей дочери. Сита бросила тебя, потому что… ну, потому что она…

– Сита? – Кинг автоматически просмотрел свои файлы. Данных почти не было. Сита Харрингтон. Инженер по калибровке. Все остальные данные стерты.

Он покачал головой, увидев странный тупик в который завело его любопытство. Он быстро просмотрел свои первые два контракта мужа. Про всех этих женщин все еще была полная информация, как и про Аннализу. Почему файл только одной жены был стерт? И кто его стер?

– Я нашел имя вашей дочери в моем хранилище, но это все, что я смог найти. Вы знаете, почему вся информация о ней была стерта? – спросил Кинг.

– Да. Вероятно, потому что она… потому что она… – Аннализа вздохнула, потому что должна была сказать ему. Нервничая, она скомкала тканевую салфетку.

Кинг автоматически положил ладонь на руку Аннализы, чтобы остановить ее движения.

– Все нормально. Просто скажите мне.

– После того, как она тебя купила, Сита в тебя влюбилась и поверила, что ты любишь ее в ответ. Она вела долгую и дорогостоящую судебную тяжбу почти все семь лет, что держала тебя с собой. Все это время она не позволяла тебе получать годовое обслуживание или обновления. Чем больше воспоминаний у тебя было с ней… ну, тем более нормальным ты казался. Затем, на седьмом году ее контракта, Сита потеряла право решать, что лучше для твоей кибернетики.

Кинг фыркнул.

– Обновления… иначе известные как забвение киборгов. – Он увидел, как Аннализа кивнула в ответ на его комментарий. Ее сочувствие смутило его еще больше.

– Заявив, что ты неисправен из-за многочисленных незапрограммированных реакций на Ситу, «Нортон Индастриз» забрала тебя обратно, чтобы выяснить причины. Они держали тебя больше недели. Хотя мы не знаем всего, что они делали за это время, мы уверены, что они обновили твой процессор. Каким-то образом, изменив суть того, кем ты был, они стерли все семь лет, проведенных тобой с Ситой. Вот почему сейчас ты ее не помнишь.

Кинг покачал головой.

– В это трудно поверить, Аннализа. Я вас помню, но не помню того, что вы мне рассказываете о своей дочери. Во время моей реставрации воспоминания не вернулись.

Аннализа кивнула и вздохнула.

– Поскольку технически Сита по-прежнему владела контрактом, «Нортон» в конце концов вернула тебя ей в твоем только что перезагруженном состоянии. Ты посмотрел на нее, как на незнакомку, и вернулся к исходному файлу данных о ней. Сита поняла, что изменения были постоянными. Для нее это было похоже на то, что настоящий ты… та версия тебя, которую она любила… умер.

Кинг снова покачал головой. Это было все равно, что услышать грустную историю не о себе, а о ком-то другом. Аннализа вытащила из сумочки фотографию и подвинула к нему через стол. Подняв ее, он увидел себя стоящим рядом с улыбающейся женщиной с кожей светло шоколадного цвета. Она была экзотически красива. Он взглянул в полные надежды глаза Аннализы, прежде чем снова обратить внимание на фотографию.

Он не помнил этого момента и не узнавал женщину, но на снимке он широко улыбался и выглядел довольным жизнью. Его выражение удовольствия вовсе не казалось ему фальшивым. Счастье, которое он видел на своем лице, отражало удовлетворенное выражение, которое он часто видел в последнее время на лице Пейтона. Жаль, что он не помнил, что заставило его так лукаво улыбнуться на фото. Женщина, должно быть, сказала что-то, что заставило его рассмеяться. Это дернуло что-то внутри него. Его голос, когда он заговорил, был нежным.

– Значит, женщина, стоящая рядом со мной, ваша дочь?

– Да, и я знаю, ты, наверное, думаешь, что Сита совсем не похожа на меня. Это потому, что ее удочерили, – тихо сказала Аннализа. – Она не мой родной ребенок, но не сомневайся, она во многом моя дочь. Двое других моих детей биологические, но Сита ребенок моего сердца.

– Простите, Аннализа. Я правда ее не помню, но с моими глазами все в порядке. Ваша дочь очень красивая женщина… как и ее мать.

Кинг увидел, как Аннализа кивнула в ответ на его комплимент, но от стресса на ее лбу появились морщины. Судя по данным в его записях, она всегда хорошо отзывалась на личные комплименты по поводу своей внешности. В данный момент в ее взгляде была только забота о ребенке.

– Да, Сита очень красивая… как внутри, так и снаружи. Она сказала, что с твоими обновлениями ты стал другим, словно ей пришлось начать все сначала с совершенно незнакомым человеком. Ты больше не реагировал на ее шутки, ее поддразнивания или любовные заигрывания. Она сказала, что не может снова стать для тебя никем иным, как твоим последним партнером по постели. В ярости Сита заявила, что «Нортон» убила ту версию тебя, которая принадлежала ей.

Кинг покачал головой.

– Я сожалею о том, что она страдала, но я ничего не помню из того, что вы описываете.

Аннализа кивнула.

– Да. Сейчас для меня все очень ясно. Но мне нужно закончить свой рассказ. После того, как она навсегда вернула тебя в «Нортон», депрессия сильно подкосила Ситу. Она ушла из семьи… и от меня… в первый раз. Сита даже не знает, что я купила тебя, но я просто не могла допустить, чтобы тебя использовала какая-то бессердечная богатая женщина. Кингстон, когда ты был с Ситой, ты был частью моей семьи. Я все еще считаю тебя ее частью… даже если ты нас не помнишь.

Кинг снова положил фотографию на стол. Он моргнул, сверился с ее файлом, но не нашел ничего полезного в этой ситуации, хотя и не сомневался в правдивости Аннализы. Он очень четко считывал сигналы ее тела, и теперь у нее жизненно важные показатели были стабильны, как скала.

– Я не знаю, что сказать, Аннализа. Чего вы от меня ожидаете? Нет, я не это хотел спросить. Черт возьми, кажется, я в шоке, и, пожалуйста, извините за мой язык. Температура моего тела и дыхание внезапно становятся неустойчивыми. С тех пор, как я восстановился, у моей кибернетики внезапно появляются отклонения, когда я сильно взволнован.

– Это нормально, выражать себя рядом со мной так, как тебе хочется, – твердо сказала Аннализа. – Я предпочитаю верить, что твоя сильная реакция вызвана тем, что мы все еще важны для тебя на каком-то уровне… по крайней мере, немного. Это также говорит мне, что я была права, доверив тебе правду.

Кинг провел рукой по лицу, он заметил, что так делал Пейтон, когда расстраивался. Он хотел сказать Аннализе, что не может помочь ни ей, ни ее семье… и часть его не хотела помогать. Но какая-то другая часть вызывала у него тошнотворное чувство в животе, когда он думал об отказе.

Док сказала, что он заслуживает того, чтобы провести окончательную черту, по поводу любой части своей жизни. Сейчас ему определенно нужно было знать, что дочь Аннализы не приняла необдуманного решения, из-за того, что «Нортон» сделала с ними обоими. Он начал все сначала, как и предполагала Сита Харрингтон, когда отправляла его обратно в «Нортон». Теперь ей тоже нужно было начать сначала.

Кинг молча изучал озабоченный взгляд Аннализы. Аннализа вообще просила его найти ее дочь? Или эти дебаты просто шли в его голове? Поразительная информация заставила его так много думать, что он потерял нить их разговора.

– Не думаете ли вы, что, увидеть меня снова, будет жестоко по отношению к вашей дочери? Будет плохо, если у нее появятся надежды на новые отношения, поскольку я вряд ли когда-нибудь вспомню недостающую информацию. Даже если я каким-то волшебным образом верну стертую информацию, доктор Уинтерс подтвердила, что в файлах «кибермужа» нет никаких человеческих эмоций. Для восстановленного киборга это все равно, что читать исследовательскую информацию. Когда я был с вашей дочерью, клянусь вам, я был не более чем серией запущенных программ искусственного интеллекта. Каждый ответ, который я когда-либо давал любой жене, был взят из справочного файла с тысячами вежливо сформулированных вариантов выбора, тщательно закодированных каким-то чувствительным компьютерным гением из «Нортон». Когда я узнавал предпочтения жены, я кодировал те из них, которые давали самые положительные результаты. Вот такая ответная реакция могла у меня быть по отношению к Сите.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, Кингстон. Я прочитала все о программировании «кибермужей». Как ты говоришь, ваши отношения с Ситой начинались вполне логично и формально… и так же безлично, как ты описываешь. Все началось так же, как и у нас, когда ты пришел ко мне. Но я с уверенностью могу сказать, что следование кодам не было твоей сущностью. Через шесть или семь месяцев с Ситой ты начал меняться. Хотя у меня нет никаких доказательств, кроме нескольких фотографий, которые я спасла из мусора, я готова поспорить всем своим состоянием, что у тебя были искренние человеческие чувства к моей дочери. Никто и никогда не переубедит меня в обратном. С Ситой ты всегда был больше, чем просто киборг, запрограммированный на то, чтобы доставлять ей удовольствие.