Глава 10

Я замираю, слишком ошеломленная, чтобы двигаться, слишком боясь привлечь внимание к тому факту, что я всего в нескольких шагах от Уолта и таинственной женщины.

— Я не понимаю, почему кольцо что-то меняет.

— Это просто еще одна вещь, Уолт. Еще одна вещь, которую я должна попытаться понять, учитывая наше и без того запутанное соглашение. Разве ты не видишь, как это тяжело?

— Камила, кольцо — это просто кольцо. Ей нужно было кольцо, и теперь оно у нее есть. Мы можем обсудить это в другой раз?

— Нет. Я хочу обсудить это прямо сейчас. Ты невозможен. Я и двух слов из тебя вытянуть не могу, не говоря уже о крупице эмоций по поводу всей этой ситуации.

Я не слышу ответа Уолта, но проходит всего пара секунд, и за дверью кабинета раздаются шаги. Я отпрыгиваю в библиотеку и, прижавшись к стене рядом с дверным проемом, прячусь в тени.

Задерживаю дыхание и зажмуриваюсь, пока Камила проходит мимо. Наконец ее шаги затихают в глубине коридора, но я продолжаю стоять, дрожа от прилива адреналина и пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце.

Уолт не идет за ней. Я слышу его через стену. Раздается тихий звон стекла, плеск наливаемой жидкости. Я представляю, как он потирает виски — как при разговорах со мной — и делает большой глоток алкоголя.

До этого момента я и не подозревала, что в жизни Уолта есть женщина. Да, он сказал, что планирует продолжать с кем-то встречаться, но, возможно, ему следовало упомянуть, что у него уже есть подруга. О таких вещах, как мне кажется, жена должна знать! Ха.

О боже, все усложняется с каждой минутой. Мне жаль Камилу. Трудное у нее положение. Если бы я была влюблена в Уолта, я бы тоже хотела, чтобы он принадлежал только мне. У него и так мало времени вне работы, а теперь, вдобавок ко всему прочему, ей приходится мириться с присутствием в его жизни меня. Я бы сорвала с пальца кольцо и отдала его ей, если б могла, но… Опускаю глаза на прекрасный бриллиант, так идеально мне подходящий.

И внутри все тревожно сжимается.

Это неправда.

Все-таки я не хочу отдавать кольцо ей. Только если придется, и это последнее, что мне нужно осознавать в данный момент.

Теперь уже я тру виски.

За один вечер день стал из плохого ужасным. У меня едва хватает сил на то, чтобы выгнать себя из библиотеки и вернуться к гостям. К счастью, мне снова попадается официант с шампанским, и алкоголь, творя чудеса, притупляет мои тревоги.

А еще лучше то, что гости Уолта не стремятся общаться со мной. Время от времени меня втягивают в разговор, но по большей части все рады оставить меня в покое.

Компания жен и коллеги Уолта тоже болтают, стоя сплоченными группами, только друг с другом. Думаю, они забыли о том, что я здесь.

Игнорируют меня и близкие друзья Уолта — что вполне логично, ведь теперь с ними стоит Камила. Время от времени кто-нибудь из них поглядывает на меня, словно спрашивая: «О.… ты еще здесь?».

Посреди всего этого стоит у камина Уолт. Он не может сдвинуться с места уже приличное время — из-за непрекращающегося потока людей, желающих перекинуться с ним парой слов. Чем-то напоминает сцену из «Холостяка».

Ах, кому же достанется роза? Я прячу улыбку за бокалом с шампанским.

Наблюдать за динамикой интригующе — все так соперничают за внимание Уолта, — и я внимательно слежу за Камилой. Она тоже не может долго оставаться на расстоянии и вместе с друзьями присоединяется к людям вокруг него, а я потягиваю шампанское, наблюдая, будто невидимка, за шоу.

Не в силах сдержаться, снова рассматриваю Камилу. Каждый раз, когда я пытаюсь отвлечься на кого-то другого, мое внимание, словно оттянутая резинка, вновь перескакивает на нее.

Она удивительно красивая женщина. Черные кудри каскадом ниспадают на спину. Бордовый комбинезон облегает бедра и грудь, свободно струясь по ногам. А глубокий V-образный вырез и поясок на талии делают ее образ таким непринужденно сексуальным.

Она старше меня, и ее возраст словно является еще одним источником утонченности. По сравнению с ней и другими гостями, ровесниками Уолта, я чувствую себя каким-то ребенком. Совершенно не в своей тарелке.

Приносят еще закуски, и официант встает прямо передо мной, закрывая вид на Камилу. Я качаю головой, отказываясь от тарталетки, затем ухожу к окнам и смотрю на Манхэттенский мост. Воспоминания о случившемся днем всплывают в памяти, как будто фраза «картинки для кофеен» с нетерпением ждала своей очереди, чтобы снова бомбардировать мои мысли.

О, да. Привет, это снова я, твой глубочайший страх того, что ты никогда не добьешься успеха в мире искусства, после чего тебе придется сдаться и пойти учить рисовать малышей в детском саду.

— Что не так? — спрашивает Уолт, вырывая меня из размышлений.

Я немедленно стираю с лица хмурое выражение — до этой секунды я и не осознавала, что оно у меня было.

— Ничего, — отвечаю, непреклонно тряхнув головой, и поворачиваюсь обратно к гостям.

— Мне трудно в это поверить, — не отстает Уолт. — У тебя всегда на лице улыбка, даже в день, когда тебя принудили выйти за меня замуж.

Шутка вызывает у меня легкий смешок, и плечи Уолта, кажется, расслабляются от облегчения.

— Просто у меня выдался отвратительный день, — говорю, пожимая плечами. — Не о чем беспокоиться.

Он понимающе хмыкает, затем встает бок о бок со мной, и оглядывает помещение, заполненное его знакомыми и друзьями.

— Ты не обязана оставаться, если не хочешь. — Он указывает подбородком на коридор. — Если что, можешь сбежать.

— Разве не будет выглядеть странно, если я исчезну посреди ужина?

— Если честно, не знаю. Все это для меня неизведанная территория.

Спасибо за честность.

Я кошусь на него и, пожевав секунду губу, признаюсь:

— Я слышала, как ты был в кабинете с Камилой.

Уолт кивает. Он, кажется, не раздосадован и не удивлен, и я испытываю громадное облегчение. Я не была уверена, как он воспримет то, что я — пусть и не нарочно — подслушала их разговор.

— Она твоя девушка? — не отстаю я.

Он опускает взгляд на свой бокал.

— Вроде того.

Похоже, тема его утомила, что неудивительно, учитывая содержание того спора.

— Ее злит то, что я здесь?

— Да, — признается он со вздохом. — Ей тяжело. Она всю эту ситуацию не понимает.

— И не она одна.

Он улыбается и, повернувшись, ловит мой взгляд.

— Она знает, что я живу здесь?

Он снова отводит глаза.

— Да. Это был… как ты сказала секунду назад? Отвратительный день.

— Хочешь, поговорю с ней? Скажу, что я ей не... — У меня не сразу получается договорить, потому что это ужасно нелепо. — Что я ей не соперница. — Когда он не отвечает, я добавляю с нажимом: — Что очевидно.

И краснею как свекла.

Господи. Ну скажи что-нибудь!

— Спасибо, что хочешь помочь, — говорит он, — но все не так просто.

— Да уж. Что ж… Я с радостью уйду, если так тебе станет проще.

Пожалуйста, не проси меня уходить.

— Нет, — коротко отвечает он. — Я настаиваю, чтобы ты осталась. Это будет отличный ужин. Ну же, похоже, нам пора сесть.

Он жестом приглашает меня к столу, и когда я делаю шаг вперед, его ладонь касается моей поясницы. Я вздрагиваю от неожиданности и, посмотрев вниз, вижу, как он убирает руку и сжимает ее в кулак.

Никто из нас не упоминает об этом моменте, пока мы следуем за остальными в столовую. Камила садится по другую сторону от Уолта и с натянутой улыбкой глядит на меня.

— Элизабет? Кажется, нас еще не представили. Я Камила, подруга Уолта.

— О, да. Привет. Приятно познакомиться.

Вблизи она еще красивее.

— Мне очень нравится ваш наряд, — говорю я, чтобы показать ей, что я не враг — или, по крайней мере, не пытаюсь им быть.

Она хмыкает, и презрение в этом смешке очевидно любому, кто слушает. Ой.

Я решаю, что единственный способ пережить ужин — ввести в игру алкоголь. Каждый раз, ощущая неловкость, я отпиваю шампанского, и боже, сколько же оказывается поводов выпить во время ужина в честь фиктивной свадьбы, где одна половина гостей ожидает увидеть счастливых молодоженов, а вторая знает, что эти молодожены притворщики.

Когда Камила просит показать мое кольцо, и я вынуждена протянуть руку перед Уолтом, я выпиваю.

Когда я замечаю, как она под столом кладет руку ему на бедро, а затем вижу, как он мягко ее убирает, я выпиваю.

Когда коллега Уолта настаивает на том, чтобы встать и произнести в нашу честь тост, я выпиваю.

Когда другой гость спрашивает Уолта, что его во мне привлекло, я выпиваю и очень внимательно слушаю, какую ложь он произнесет.

В конце концов, ложь часто основывается на правде.

Взгляд Уолта скользит ко мне, и он задумывается, словно оценивая меня. Боже, это займет у него целую вечность.

— Да ладно тебе, — смеется гость. — Неужели нужно так много времени, чтобы сообразить, что хорошего можно сказать на ее счет?

Я смаргиваю слезинки, которые вдруг проступают в уголках моих глаз. Какой стыд. Хочется вскочить на ноги и выбежать из-за стола.

— Ее глаза, — решительно произносит Уолт, после чего поворачивается обратно к гостям.

Все женщины за столом — кроме Камилы и ее подруг — умиленно вздыхают.

Мужчины шутят и подталкивают друг друга плечами, как будто знают, что это не может быть настоящим ответом.

— Элизабет, а что скажешь ты?

— О. — Я заставляю себя рассмеяться и уточняю: — Что привлекло меня в Уолте?

— Да! Давай, мы должны знать, что ты разглядела в этом холодном ублюдке, — со смехом просит мужчина напротив.

— Его… э-э…

Чувствую взгляд Уолта и ерзаю на сиденье.

— Его задница.

Все за столом взрываются смехом. Бросив из-под ресниц взгляд на Уолта, я обнаруживаю, что и он слегка улыбается.

— Моя задница?

Игриво пожимаю плечами.

— Она симпатичная. Что тут еще можно сказать?

Внезапно Камила отталкивается от стола и вскакивает на ноги.

— Извините, я отойду.

Ее салфетка падает на стул, и мы с Уолтом одновременно встаем, как будто оба собираемся пойти за ней следом.

Забавно, учитывая, что мы с ним, наверное, последние, кого она сейчас хочет видеть.