9

Чёрч терпеть не мог мобильные телефоны. Как человек, который, как мог, избегал любого общения, мобильные телефоны сводили все его усилия на нет. Звонки, текстовые сообщения, голосовые сообщения, электронные письма, социальные сети — все это просто разные виды разговоров. Именно это он и ненавидел больше всего на свете.

«Ну, не совсем так — с ней разговаривать мне нравилось. По крайней мере, в конце».

Однако мобильные телефоны очень практичны. Для учебы, для того, чтобы держать руку на пульсе, чтобы вести записи. Так что, естественно, телефон у него был. К сожалению, у Джерри имелся его номер. За все эти годы Джерри ни разу ему не позвонил. Даже не написал. Он всегда ждал, чтобы сын вышел на контакт первым.

И тут на прошлой неделе — с того момента, как Эмма вернулась домой из клиники — Джерри вдруг начал ему звонить. Постоянно.

— Знаешь, чего я не понимаю? — наконец, ответил Чёрч на пятый звонок Джерри. — С чего ты решил, что у тебя есть основания мне звонить? Единственной такой причиной может быть Эмма, но даже этого недостаточно. Я уже знаю все, что только можно, так что, пожалуйста, перестань тратить наше время.

— То, что ты умнее всех, Чёрч, не значит, что ты умнее меня.

Это заставило его призадуматься. Джерри крайне редко проявлял агрессию.

— Нет, значит. Мой высокий IQ делает меня умнее тебя.

— И тем не менее ты продолжаешь все проёбывать.

А теперь он был откровенно шокирован. Чёрч попытался вспомнить, слышал ли когда-нибудь, чтобы Джерри матерился.

— Хорошо. Ты меня заинтриговал. В чем проблема?

— Никаких проблем. Просто проверяю самое дорогое, что у меня есть.

— Забавно, я думал, это Эмма.

— Эмма — мой подарок тебе.

«Чего?»

— Я не люблю слушать бред, — проворчал Чёрч. — Ты по делу звонил или как?

— Да. Ты в курсе, что она кое-что сделала?

— Эта информация все в корне меняет, Джерри. Да, естественно, я в курсе, что она кое-что сделала. Она много чего сделала. Сегодня утром она сорок пять минут принимала душ, это раз. На завтрак ела тост с джемом, это два. Она красиво оделась, накрасилась, сделала прическу и вовремя пришла на групповую терапию, а потом у нее состоялся очень интимный разговор с ее психотерапевтом-извращенцем. Ты имеешь в виду что-то из этого? — раздраженно бросил он.

Джерри долго молчал.

— Я тебя понял. Тебе известно о ее выходке?

Теперь настала очередь Чёрча замолчать.

— О выходке?

— Она что-то сделала, не представляю, что, но ей удалось убедить своего психолога написать в комиссию и освободить ее от опекунства матери. Через день или два после Рождества она сможет покинуть дом и зону нашего наблюдения, — сказал Джерри, и Чёрч понял, что отец имеет в виду не себя с Марго.

Он прищурился.

— Умная, умная девочка, — выдохнул он. — Что же ты сделала?

— Чёрч?

— Да. Да, хорошо. Все нормально. Мы все равно уже с этим закончили. Ей известно, что я здесь.

— В самом деле?

Да.

— Почему ты мне не сказал?

— Потому что тебе не нужно было этого знать. Не звони мне больше, — отрезал Чёрч и повесил трубку.

Он сунул телефон в карман и встал с неудобного кресла в комнате ожидания. Там стояла пара плюшевых кушеток, которые не так давили спину, но это кресло находилось рядом с раскидистым растением в большом цветочном горшке. В сочетании с развернутой перед лицом газетой это делало сидящего в главном холле лечебницы Чёрча практически невидимым.

Весь первый этаж «Солнечного ранчо» был открыт — пациенты жили только на верхних этажах, поэтому доступ туда всегда был строго ограничен.

Но на нижнем этаже семьи могли встретиться со своими близкими, поучаствовать в сеансах терапии или просто посидеть в комнатах ожидания. Здесь Чёрч имел возможность свободно передвигаться, к тому же тут было много укромных местечек, куда можно было без проблем спрятаться, если неожиданно появится Эмма, хотя он и знал, что сейчас этого никак не произойдет. Пятнадцать минут назад Джерри отвез всех домой, так что путь свободен. Чёрч прошел по длинному коридору и свернул в небольшой гимнастический зал.

Половина спортивной площадки была заполнена людьми, занимающимися чем-то вроде аэробики. Между ними ходила какая-то женщина и выкрикивала команды. На другой половине площадки проходил баскетбольный матч, который большинство игроков воспринимали слишком близко к сердцу. Два парня начали орать друг на друга, в результате один из них был отправлен на трибуны. Он поднял вверх средние пальцы обеих рук и выкрикнул несколько метких слов, но сел. Пока парень вытирал полотенцем потную голову, к нему подсел Чёрч.

— Чем могу помочь? — рявкнул парень, явно раздраженный тем, что при наличии свободных скамеек, кто-то решил сесть именно рядом с ним.

Потом он отбросил полотенце и увидел, кто это.

— Черт возьми, это ты.

Чёрч натянуто улыбнулся.

— Я тоже рад тебя видеть, Райан.

Сейчас Райан Парк выглядел намного лучше, чем, когда Чёрч впервые его увидел. Ограбление нескольких клиник метадонового лечения в плохом районе Индианаполиса, проворачивание низкопробных афер, ночевки в канализации. Он был тощим и больным и рад любой помощи. Даже если она включала в себя добровольное проживание в таком месте, как «Солнечное ранчо».

Его психические проблемы были вполне реальными, и он действительно когда-то пытался покончить с собой. Но все остальное являлось полнейшим вымыслом, от начала и до конца сочиненным Чёрчем. Просто интригующая предыстория, чтобы привлечь внимание Эммы, но не настолько, чтобы его присутствие в допотопной психушке показалось невероятным. Пока он регулярно докладывал Чёрчу о каждой их встрече, все счета Райана аккуратно оплачивались, а после освобождения Эммы от опекунства ее матери, ему было обещано приличное вознаграждение.

Она разозлится, когда узнает, что ее единственный приятель в «Солнечном ранчо» — полная туфта, но Чёрч был готов это принять. Он не мог не вмешиваться в ее жизнь. Его прежняя одержимость отошла на второй план, и ее место заняла Эмма. Теперь все вращалось вокруг нее, поэтому ему было необходимо всегда точно знать, что с ней происходит.

— Что ты здесь делаешь? — нервно оглядевшись, спросил Райан.

— Она дома, — заверил его Чёрч. — Нам нужно поговорить.

— Я собирался тебе позвонить.

— Тебе следовало позвонить мне час назад. Ты помнишь уговор.

— Да, — кивнул Райан и нервно облизнул губы.

— И ты знаешь, что произойдет, если ты не выполнишь свою часть сделки.

Глаза Райана метались по комнате. И если сначала он пытался понять, не смотрит ли на них кто-нибудь, то теперь, искал кого-нибудь поблизости, кто в случае опасности смог бы ему помочь.

— Да, чувак, да. Но ты должен понять — у меня нет с собой мобильного, в палате нет телефонной линии. Мне все время нужно просить на это разрешения.

— Я в курсе. И я также знаю, что ты использовал свое право на один телефонный звонок в день совсем не на меня.

Теперь Райан побледнел.

— Надо было остаться гнить на улице, — простонал он. — Я звонил ей, хотел выяснить, что она сказала Касперу. И что он сказал ей. Вот и все, мужик. Для тебя, мужик.

— Расслабься, я не собираюсь платить ещё кому-то, чтобы он следил за тобой, пока ты следишь за ней. Я был здесь. Наблюдал. Через пару недель ей больше не придется сюда возвращаться, — сказал Чёрч.

— Не придется? Она ничего такого не говорила, — нахмурился Райан.

Губы Чёрча дернулись в ухмылке. Влюбленность Райана в Эмму казалась ему почти милой. Он задумался, будет ли этот парень держаться за свою страсть, если узнает, что за эти чувства его могут убить.

— Да. Похоже, за последние пару дней она вышла из спячки. Полагаю, тебе не известно, что она сказала тому психологу, чтобы он на это согласился?

— Нет. Клянусь, я понятия не имею. Основываясь на записях в ее деле — тех, которые ты велел мне украсть—– я подумал, что она собирается на некоторое время приехать сюда.

— Ну, это не так. Она что-то знает, и она никому об этом не рассказала. Скорее всего это связано с тем психотерапевтом, с Касперианом.

— Ты так думаешь? Она его ненавидит, — кивнул Райан. — Я достал ей досье Каспериана, она забрала его домой, но сказала, что в нем ничего нет.

— Она прямо так и сказала? Ничего? — переспросил Чёрч.

— Я поинтересовался, нашла ли она его адрес, решив, что ей захочется закидать его дом туалетной бумагой, яйцами или типа того, но она сказала, что в деле нет его теперешнего адреса, — выложил Райан.

Теперь Чёрчу действительно захотелось рассмеяться. Эмме? Захочется закидать дом яйцами? У него в голове мелькнуло воспоминание о том, как она пыталась убить Лиззи. Чёрч был готов побиться об заклад, что в действительности у Эммы нет ясного представления о том, что делать с информацией о Каспере, потому что она вообще редко мыслила ясно, но, что бы она ни сделала, это уж точно никак не будет связано с яйцами или туалетной бумагой.

«Эмма, я же просил меня подождать, но ты не смогла».

— Послушай, — поднявшись на ноги, вздохнул Чёрч. — Мы закончили. Этот месяц оплачен, до Нового года ты можешь остаться здесь, но потом все это будет за твой счет.

— Подожди...что? — похоже, Райана это удивило.

— Твое проживание здесь всегда было временным. «Солнечное ранчо» — не твой дом. У тебя его нет. Ты здесь по доброй воле. Можешь просто запланировать свой отъезд на конец месяца.

— И это все? — прошипел он и, вскочив на ноги, пошел в след за Чёрчем из спортзала. —– Мужик, ты не можешь этого сделать. У нас была... договоренность или что-то типа того. Ты сказал, что она, вероятно, приедет сюда весной. А теперь собираешься выставить меня на улицу в январе? В один из самых холодных месяцев?

— Это ты сделал себя бездомным, а не я. Я предложил оплатить все твои расходы и пребывание в этой клинике на то время, пока здесь лечится Эмма. Этого больше не происходит. Теперь твое присутствие для меня совершенно бесполезно. Мы закончили, — заявил Чёрч, выходя за дверь.