ПЯТЬДЕСЯТ

ДИЛАН

ОДИН ГОД НАЗАД

После позднего обеда в Общественном саду мы с Аликс вышли из парка и направились домой. Я держал в ладони ее руку, а у меня в кармане лежали два наших обручальных кольца. Два кольца, которые будут у нас на пальцах всего через месяц.

Украшение, которое я никогда не сниму.

Даже, чтобы принять душ.

Поскольку мы были так близки к свадьбе, я принял несколько финансовых решений. Аликс была внесена в договор купли-продажи моего таунхауса и теперь являлась бенефициаром всех моих личных счетов.

Я рассказал ей это несколько недель назад.

Ее реакция была именно такой, какой я ожидал.

Для нее это было просто неважно.

Но это было важно для меня.

Эти решения повлияют на ее будущее.

Точно так же, как на мое повлияет поворот Арлингтон и Бойлстон-стрит.

Было два тридцать пополудни.

Тротуары кишели людьми.

Город был наполнен энергией.

И что-то вело меня на Копли-сквер.

Финишная черта.

Аликс даже не спросила, куда мы идем.

Ей и не нужно было.

Она знала меня достаточно хорошо, чтобы уже знать.

Я взглянул на нее в тот момент, когда мы свернули направо, когда стало ясно, что я не везу ее домой.

Аликс улыбнулась уголком рта и сказала:

— Я знала, что сегодня мы окажемся именно здесь.

Я ухмыльнулся ей в ответ.

Мы приехали сюда не только для меня.

Но и для нее.

Она любила этот город.

Поскольку это был День патриотов, это дало нам еще больше оснований оказаться в самом центре событий.

И сегодня им была площадь Копли.

— Аликс, — сказал кто-то, когда мы дошли до угла Дартмут-стрит.

Она остановилась и посмотрела на окликнувшего ее человека.

Это был офицер полиции.

Он стоял у знака «Стоп», и Аликс отпустила мою руку, чтобы подойти к нему.

— Привет, Чарли, — сказала она, обняв его. — Я так рада тебя видеть.

Отстранившись, Аликс встала между нами.

— Чарли, это мой жених, Дилан Коул.

— Приятно познакомиться, — сказал офицер, пожимая мне руку.

Я не удивился их знакомству.

Полиция тесно сотрудничала с медиками.

Оказавшись на любом публичном мероприятии, подобном этому, Аликс всегда здоровалась с парочкой дежурных офицеров.

— Взаимно, — ответил я.

Отпустив мою руку, он снова обратил свое внимание на Аликс.

— Как ты сегодня отпросилась с работы?

— Я работала в прошлом году. В нашем отделе праздники чередуются, так что мы не попадаем на один и тот же из года в год.

— Повезло.

Он подмигнул.

— Рад был тебя повидать, — Чарли взглянул на меня. — Тебя тоже, Дилан.

Аликс похлопала его по плечу.

— Охраняй нас хорошо.

— Еще бы.

Она взяла меня за руку, и мы продолжили наш путь, пока не дошли до участка, где развевались флаги, представляющие все участвующие в забеге страны.

Мы нашли место напротив металлической баррикады, преграждающей нам путь на дорогу.

Люди вокруг нас аплодировали.

Они держали таблички и фотографировали каждого дошедшего до финиша бегуна.

Я взглянул на Аликс.

Это было похоже на то утро, когда мы впервые поднялись на вершину горы Кадиллак, и я наблюдал за восходом солнца ее глазами.

Именно этим я сейчас и занимался, пока она взирала на все это.

Я провел в этом городе всю свою жизнь.

Я каждый год с самого детства стоял тут в этот праздник.

И меня переполняло чувство гордости.

Люди со всего мира приезжали сюда.

Чтобы посмотреть эту гонку.

Пережить этот момент.

И теперь, когда мы оказались здесь, я что-то почувствовал.

Я не знал, что это такое и как это описать.

Просто непреодолимое чувство срочности заставило меня в два сорок того же дня сунуть руку в карман и достать из бумажника десятидолларовую купюру.

Я свернул деньги и вложил их в руку Аликс.

— Ты не против сходить за водой? — я очень хорошо знал эту улицу; поэтому помнил: — В следующем квартале есть магазин.

Было не жарко.

Я не хотел пить.

Аликс засмеялась и, встав на цыпочки, поцеловала меня в щеку.

— Конечно. Сейчас вернусь.

Она повернулась, и я схватил ее за руку, заставив посмотреть на меня.

— Я люблю тебя, Аликс.

Она все еще улыбалась.

— Я тоже тебя люблю.

Я отпустил ее.

И смотрел, как она уходит.

Глядя на ее спину, я думал о моментах.

О тех, что провел с Аликс.

О тех, что были до нее.

И о том, как я никогда не уделял время, чтобы их отметить.

Но стоявшие по вокруг меня люди делали это во всю.

Они отмечали этот момент.

И я тоже.

Я закрыл глаза и, потянувшись рукой в карман, нащупал маленький бархатный мешочек, в котором лежали оба обручальных кольца.

Сжал его в ладони.

Я не понимал, почему.

Просто знал, что должен.

И подумал об Аликс.

Я представил себе ее лицо, когда надел ей на палец кольцо невесты. Ее выражение лица, когда я пообещал, что никогда не причиню ей вреда, что всегда буду заботиться о ней и оберегать ее, что дам ей все, о чем она когда-либо мечтала. Взгляд ее глаз, когда я пообещал ей вечность.

Прошло девять минут с тех пор, как я послал Аликс за водой.

И вот наступил другой момент.

Который заставил меня нарушить все данные ей обещания.

За исключением одного.

Прежде чем я смог что-либо сделать — сделать вдох, открыть рот или повернуть голову, чтобы посмотреть в ту сторону, где была Аликс, — вся моя жизнь изменилась.

Жизнь Аликс изменилась.

Бостон изменился.

Навсегда.