СЕМНАДЦАТЬ

ДИЛАН

ТРИ ГОДА НАЗАД

Мы встречались уже месяц, и я начал узнавать все об Аликс Рейн.

Этот период прошел очень быстро, потому что я с невероятной скоростью все впитывал и сохранял, чтобы не забыть.

Когда дело касалось Аликс, было важно все.

Именно мельчайшие детали оказывали наибольшее влияние.

Как в тот день, когда я привез в пожарную часть картофель фри с тележки на рынке Куинс. Пятнадцать больших мисок для всех дежурных.

Но не для моей малышки. Ей я привез отдельную. Одну я сбрызнула уксусом и солью с гарниром «ранч» и кетчупом. Ей нравилось чередовать соусы.

Аликс была так ошеломлена этим жестом, особенно когда увидела, что я принес ей обе специи.

Но я хотел сделать нечто большее, чем просто удовлетворить ее пристрастие к картофелю фри.

Я хотел иметь возможность посмотреть в меню и знать, что она закажет. Хотел подобрать к этому блюду вино, которое ей понравится. Хотел знать, какие чувства вызывают у нее улыбку, какие фильмы заставляют ее плакать, почему ее кожа всегда пахла лимоном.

Я получил эти ответы в течение первых тридцати дней.

За все это время порознь мы проводили только ночи, которые приходились на ее двадцатичетырехчасовые смены и выпадали ей дважды в неделю.

Если мы не пропадали на работе, то были вместе.

А потом события стали развиваться очень стремительно.

Не было причин их замедлять.

Аликс хотела засыпать рядом со мной, а я хотел просыпаться рядом с ней.

Была только одна небольшая турбулентность.

Аликс ненавидела летать.

А размеры пятиместного одномоторного самолета, который я использовал для личных поездок, вызывали у нее адское беспокойство.

Потребовалось несколько недель, чтобы поговорить об этом с Аликс, показать ей самолет и место, где она будет сидеть, прежде чем она начала относиться к этой идее с теплотой.

В конце концов, мы полетели.

Первая поездка была короткой. Двадцать минут. Достаточно, чтобы Аликс освоилась в пространстве, почувствовала различные изменения ветра и то, как они двигают самолет, привыкла к обзору, сидя рядом со мной в кабине.

Это было прилично для человека, который не любит находиться в воздухе.

Во время следующего полета я продлил время нашего пребывания в воздухе до сорока пяти минут. Благодаря мне Аликс смеялась после взлета, а во время посадки держалась за мое бедро вместо того, чтобы, как обычно, хвататься за сиденье.

Я продолжал работать с Аликс, постепенно увеличивая время полета, приземляясь в разных аэропортах Новой Англии, где мы обедали и летели обратно в Бостон.

Бар-Харбор в штате Мэн был нашей первой поездкой с ночевкой.

Аликс всегда говорила мне, что ее сердце принадлежит Бостону. Это была правда, она чертовски любила этот город. Но у нее была такая же сильная связь с Мэном.

Во время того отпуска у меня действительно была возможность это увидеть.

После нашей первой ночи там она разбудила меня в три часа, и мы отправились в поход на вершину горы Кадиллак. В зависимости от времени года, это было одно из первых мест в США, где можно было увидеть восход солнца.

Аликс хотела поделиться этим со мной.

Добравшись до вершины, мы сели на скалу в нескольких футах от одного из выступов. Мы приехали достаточно рано, чтобы увидеть, как забрезжил рассвет и с неба начала подниматься тьма. Вдалеке нас окружали горы, а прямо внизу виднелся залив Френчмен. Темную воду усеивали несколько маленьких островов.

Это было великолепное зрелище.

Особенно когда над этим всем начал подниматься шар красного цвета, превращая небо в жгуче-оранжевый и кроваво-розовый.

Я посмотрел налево, где сидела Аликс. Ее глаза были устремлены на солнце, а по лицу расползалась самая теплая улыбка.

В тот момент я понял, почему я здесь.

Для того, чтобы увидеть это выражение лица.

Взгляд, которым она смотрела на то, что ей нравится.

— Это так красиво, — прошептала Аликс, все еще глядя на восход солнца.

— Это точно, — мой ответ не имел никакого отношения к небу.

Черт, думаю, я даже забыл, что все еще нахожусь на вершине горы.

Я смотрел на нее, что-то чувствовал, думал о будущем, о котором раньше не задумывался.

Что отличало Аликс Рейн от всех других женщин, с которыми я встречался в прошлом?

Много чего.

В основном то, что я чувствовал, стоя рядом со столиком Аликс в тот вечер, когда мы познакомились, и каждое проведенное с ней с тех пор мгновение.

Счастье.

Именно это наполняло меня.

То, как Аликс смотрела на меня, говорила со мной, слушала меня, реагировала на мои прикосновения — все это заставляло меня чувствовать это.

— Дилан?

Я покачал головой, проводя рукой по утренней щетине. Мой взгляд переместился с ее губ на глаза, и я увидел, что она наконец-то смотрит на меня.

— Да?

— Как-нибудь я хочу провести здесь свое лето. Вырваться из душного города, снять маленький домик где-нибудь внизу, — Аликс указала на острова. — И каждое утро подниматься сюда, чтобы встречать рассвет.

Я притянул к себе Аликс, пока она не оказалась между моих ног, прислонившись спиной к моей груди.

— Не могу поверить, что ты говоришь, что мне придется просыпаться каждое утро до четырех и тащить свою задницу сюда.

Аликс рассмеялась.

Черт возьми, это был красивый звук.

— Нам не обязательно каждый раз сюда взбираться, — снова засмеялась она. — Время от времени я буду позволять тебе возить нас на вершину.

Я обнял Аликс руками, положив ладони ей на живот, и мы смотрели, как солнце поднимается все выше в небо. С того момента, когда я смотрел на него в последний раз, оно изменило цвет. Теперь от облаков отражались светло-розовый и темно-синий.

В заливе не было даже ряби.

Просто тишина вокруг.

Я прижался губами к голове Аликс, ощущая аромат ее волос, вдыхая его несколько раз.

— Я сделаю так, чтобы это произошло.

— Что?

— Ты будешь проводить здесь лето.

Аликс повернулась, чтобы посмотреть на меня, и я добавил:

— Обещаю.

Сейчас мы сможем это сделать.

Я, конечно, мог бы себе это позволить и в течение нескольких месяцев работать удаленно.

Но Аликс не оставит свою работу, и я никогда ее об этом не попрошу.

Аликс приподняла брови, пытаясь прочитать мои мысли.

— Ты бы переехал в Мэн ради меня?

— Конечно.

Выражение ее лица изменилось.

Оно потеплело.

А потом я снова увидел этот взгляд — тот, который был у нее, когда Аликс смотрела на восход солнца.

— Поцелуй меня, — сказал я ей.

Она поднялась по моей груди, медленно подбираясь к моим губам. Рукой коснулась моей щеки, и притянула меня так близко, как только могла.

Ее глаза сказали мне, что она меня любит.

Как и ее поцелуй.