Глава 7

Джейк

Вы не можете защитить того, кто не хочет, чтобы его защищали. Иногда необходимы уступчивость и сотрудничество. Она же не даёт мне ни того, ни другого. И мне хочется свернуть её красивую, упрямую шею.

После того, как она обнимает свою подругу на прощание и идёт к своей машине, она колесит по окрестностям Лондона, до своей квартиры в Мейфэре¹.

Я заезжаю на подземную парковку, но свободных мест не нахожу. Я вижу самодовольный взгляд Камиллы, когда она достаёт из багажника своего «Мерса» сумки с покупками… поэтому я ставлю свой «Рендж Ровер» за ним. Она не сможет никуда уехать, если я заблокирую её.

Выгрузив все свои покупки и кучу папок, она поворачивается, и её самодовольная улыбка спадает с лица. Стоит мне выйти из машины, как она замечает сумку, торчащую у меня из-за спины. Я подготовлен, и отвечаю на её вопрос прежде, чем она успевает его задать.

— Я ночую здесь. Если тебе интересно. Это часть контракта, и твой отец настоял.

Её прекрасные губы складываются в тонкую линию.

— Это нарушение моих личных прав.

— Обсуди это со своим отцом. У меня есть приказ.

— Что ж, я приказываю тебе оставить меня в покое.

— Не вы мне платите, Мисс Логан.

— Сколько?

Я заинтересовано приподнимаю бровь.

— Это конфиденциальная информация.

— Значит, ты сделаешь всё, что прикажет тебе мой отец, буквально?

— В пределах разумного, — отвечаю я.

— А наполнить ванну для меня — это в пределах разумного?

Она саркастически улыбается, в то время как я борюсь с мысленными образами, наполняющими моё сознание.

— Зависит от того, захочешь ли ты, чтобы мы приняли её вместе. — Я наклоняю голову, ожидая очередной колкости.

Камилла фыркает. Это так мило, что я почти улыбаюсь. Затем она бросает на меня непристойный взгляд, надменно поворачивается и торопливо уходит.

— Ты в ней не поместишься.

Не так уж и мило.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза и следую за ней через массивную стальную дверь в вестибюль, где на каждом углу висят большие, искусно сделанные зеркала в золотых рамах. Я внимательно осматриваюсь вокруг, подтверждая ту информацию, что уже знаю. Вход по карте, три камеры, два лифта, один консьерж. Это здание принадлежит Логану старшему, и я бы поставил свой последний фунт на то, что Камилла Логан платит за квартиру не по общему тарифу. Я вежливо киваю заинтригованному швейцару, который кивает в ответ. Затем жду лифт, стоя в четырёх футах² от Камиллы. Двери зеркальные. Избегать её отражения — сродни самоубийству, поэтому я отвожу взгляд и продолжаю осматривать здание. Вращающиеся двери, не очень надёжные, несмотря на вход по карте, и швейцара, напоминающего близнеца старика, охраняющего здание Логана.

Слабый звук сигнализирует о прибытии лифта на нужный этаж, и я, как джентльмен, позволяю Камилле выйти первой, когда двери лифта открываются. Затем как раз, когда я сам собираюсь последовать за ней, дверь закрывается прямо перед моим носом.

Клянусь, я едва не врезаюсь головой в стекло, но успеваю заметить довольную ухмылку на лице Камиллы, прежде чем теряю её из виду.

— Чёрт возьми, — бормочу я, бросая сумку на землю и сжимая кулаки. Набравшись терпения, я втягиваю шею в плечи и закрываю глаза, повторяя успокаивающую мантру.

Не придуши её. Не придуши её. Не вздумай её придушить.

Я испытываю искушение пустить себе пулю в лоб и покончить со своими страданиями. На что, чёрт возьми, я подписался? Подъезжает другой лифт, я беру свою сумку и вхожу внутрь, нажимая кнопку верхнего этажа. Лифт едет слишком медленно, как мне кажется. Она скрылась из виду. Она никогда не должна быть вне поля моего зрения.

— Самая настоящая заноза в моей грёбаной заднице, — бормочу я. Но Камилла заноза в моей заднице по куда большим причинам, чем я думал — раздражающим, надоедливым, болезненным долбаным причинам.

Я выхожу, когда лифт, наконец, достигает верхнего этажа, и нахожу то, что уже успел заметить, завернув за угол в коридоре. Дверь квартиры 30 плотно закрыта. Я могу гарантировать, что она закрыта на все замки. Две минуты, и я мог бы войти, но решаю не использовать свои навыки и вместо этого спокойно стучу в дверь. Я не удивляюсь, когда не получаю ответа, поэтому стучу снова, чтобы сохранить самообладание. Это трудно, когда внутри себя я хочу выбить дверь и свернуть её стройную, красивую шею.

По другую сторону двери слышна лишь тишина.

— Чёрт возьми, — я вытаскиваю пистолет и целюсь в замок, думая, что так будет гораздо быстрее, чем пытаться урезонить эту глупую девчонку. Но затем кусочек уже почти утраченного рассудка берёт вверх над разочарованием и советует мне не делать этого.

Я вздыхаю и засовываю пистолет за пояс брюк.

— Камилла, эта дверь действительно очень красивая, — тихо говорю я, чувствуя, что она стоит с другой стороны, и скорее всего, прижимается ухом к двери. — Мне ужасно не хочется портить её, — я замечаю, как темнеет дверной глазок и улыбаюсь про себя. Затем я медленно наклоняюсь вперёд, приближаясь всё ближе и ближе к двери, пока не вглядываюсь в глазок. Прямо за дверью происходит какое-то движение. Я усмехаюсь про себя. Эта девушка просто невозможна. — Можно решить всё по-хорошему или по-плохому.

— ДА ПОШЕЛ ТЫ!

Обречённо опустив голову, я взвешиваю все возможные варианты. Я могу либо сломать эту дверь к чертям и опуститься до её детского поведения, либо же могу показать ей, что любую ситуацию можно разрешить спокойно, независимо от того, насколько она кажется трудной. И я имею в виду ситуацию с угрозами и с анонимным сообщением. Не ту ситуацию с возникшей химией, которую я испытываю к ней, клюнувшую меня в самую задницу и болезненно сжирающую меня изнутри. Женщины всегда служат мне для одной и только одной цели. Ни разочарование, ни ярость не являются этой целью. На самом деле именно из-за этих двух эмоций мне не стоит завязывать с женщинами длительных взаимоотношений. Камилла Логан же уже злоупотребляет своим столь долгим присутствием в моей жизни.

Глядя себе под ноги, я сдаюсь и сажусь на усталую задницу, готовя себя к долгой грёбаной ночи. Прислонившись спиной к двери, я достаю телефон и быстро сообщаю Логану последние новости, едва удерживаясь от того, чтобы не отметить в конце, что его дочь — упрямая маленькая девчонка. Однако же, я просто информирую его о том, что бывший парень его дочери вернулся в город.

Затем я открываю свой список контактов. И моё сердце пропускает удар. Имя Эбби пристально смотрит на меня, и мой палец парит по экрану гаджета, то опускаясь, то поднимаясь по списку туда-сюда. Этот контакт только для одной единственной цели. Болезненные воспоминания. Мне они не к чему. Я громко смеюсь, холодным, леденящим душу смехом. Воспоминания всегда рядом, мучают меня каждый день, но не к чему провоцировать их самому. Мне не нужно возвращаться в те места, которые только усилят агонию и ненависть к женщине, разорвавшей меня на части и отправившей мою жизнь по нисходящей спирали вниз.

Я отбрасываю телефон в сторону и прижимаюсь головой к закрытой двери, глядя в потолок, пытаясь очистить свой разум. Мой телефон начинает звонить, желанное отвлечение от одной из моих обычных внутренних битв, я смотрю на экран и вижу имя Логана. Я не удивлён. Прежде чем ответить на звонок, я прикладываю ухо к двери, и слышу шаги где-то отдалённо. Она не подслушивает.

— Я так и думал, что это вы, — говорю я вместо приветствия.

— Себастьян Питерс, — в голосе Логана чистая злоба, которую я вполне могу понять. Я прочитал всё то дерьмо, что написали про него в Интернете. — Он чуть не сломал её.

— Так вот почему вы меня наняли? — прямо спрашиваю я, думая, что, возможно, Камилла что-то заподозрила.

— Нет, ты знаешь, почему я нанял тебя. Ты видел то сообщение, но тебе не повредит взять на контроль и Себастьяна Питерса.

В его голосе слышны нотки отвращения. Да, я читал всю предоставленную информацию, но почему у меня такое чувство, что я знаю далеко не всё?

— Он питает слабость к кокаину. Я не хочу, чтобы этот кусок дерьма оказался рядом с моей дочерью.

— Разумеется, — выдыхаю я, раздумывая о том, что защита от бывших парней не входит в мои обязанности. Я телохранитель. Ни психолог, ни психотерапевт. Это не моя работа — мешать Камилле Логан нюхать кокаин, если она этого захочет. Но я, чёрт возьми, буду.

— Я позвоню вам, если мне будет что сообщить. Взамен я прошу вас о том же, — я кладу трубку прежде, чем услышу ответ на свою просьбу, и поворачиваюсь в одну сторону, а затем в другую, пытаясь устроиться поудобнее, вытянув ноги во всю длину.

Через десять минут в таком положении мои колени и предплечья начинают затекать. Десять минут спустя мой пистолет болезненно упирается мне в поясницу, а задница начинает неметь. «Мне платят», — напоминаю я себе. Много. Я могу вынести это дерьмо. Я бывал в ситуациях и похуже, в более худших условиях.

Я закрываю глаза и представляю, как шипы от зарослей рассекают моё лицо, когда я ползу на локтях по дикой местности, и прежде чем успеваю остановить эту мыслимую спираль, она как назло приводит меня к воспоминаниям о моих товарищах, Дэнни и Майка, лежащих мёртвыми в грязи. Я чувствую глубокую боль от пули, вонзившейся в моё плечо. Запах смерти ударяет в ноздри, и крики невинных гражданских наполняют мысли. Затем ясный мысленный образ её лица напоминает мне о том, как я оказался среди всей этой анархии. Анархия, которую я создал сам.

Я резко открываю глаза и с трудом перевожу дыхание, вытирая капельку пота со лба.

— Чёрт, — вот тебе и отвлёкся. Я проклинаю Камиллу Логан за то, что она не позволяет мне делать свою работу, когда завожу руку за спину, вытаскивая пистолет, и кладу его около своего бедра. Откинув голову назад, я пытаюсь отвлечься, перебирая всю имеющуюся у меня информацию. А её не так уж и много.