Изображение сразу же попадается мне на глаза.

— Чёрт, — ругаюсь я, глядя на фотографию Камиллы, бредущей по улице с сумками в руках. Я меняю фотографию и тут же вижу другое фото, на ней она садится в свой красный «Мерс». Внизу есть текст, и я напрягаюсь с каждым прочитанным словом.

«У ТВОЕГО ОТЦА ЕСТЬ 3 ДНЯ, ЧТОБЫ СОГЛАСИТСЯ».

Двери лифта начинают закрываться, и я протягиваю руку, чтобы остановить их.

— Эй! — кричу я консьержу, когда он отходит от нас. Он поворачивается на звук моего голоса, всё ещё улыбаясь. — Кто доставил это? — я поднимаю конверт в воздух показывая.

— Королевская почта, — отвечает он, заставляя меня перевернуть конверт и поискать почтовый штемпель. Там ничего нет, только имя и адрес Камиллы на печатной этикетке. На этот раз я позволяю дверям лифта закрыться, достаю из кармана телефон. Логан отвечает после первого же гудка.

— Камилле доставили несколько фотографий, — я сразу же перехожу к делу. — Кто бы это ни был, он следил за ней. Вчера утром я видел белый фургон возле офиса её агента. Я пошёл в том направлении где он стоял, но он довольно поспешно уехал.

Логан издаёт громкий вздох.

— А что в этих фотографиях?

— Камилла, — рявкаю я.

О чём к хренам он думает?

— Там записка. Они утверждают, что у вас есть три дня, чтобы согласится. Согласится на что?

— Я не знаю! На что я могу согласится, если не знаю, чего они хотят?

Я борюсь с желанием ударить кулаком в стену лифта, глядя сверху вниз на Камиллу. Она всё ещё выглядит опустошённой.

— Вам больше не угрожали? — интересуюсь я.

— Нет, чёрт возьми! Не выпускай её из виду, Шарп!

— Я и не собираюсь, — произношу я сквозь стиснутые зубы, и сбросив вызов я сразу же звоню Люсинде. Она не успевает ничего произнести. — Я пришлю тебе кое-что с курьером в течение часа. Проверь на отпечатки пальцев. — Двери лифта открываются, и я быстро захожу в него с Камиллой.

— Поняла.

Сунув телефон обратно в карман, я останавливаюсь у двери квартиры Камиллы и смотрю на неё сверху-вниз.

— Ключи? — спрашиваю я, выводя её из транса собственных мыслей.

Она смотрит на меня, даже не пытаясь достать ключи.

— Насколько это серьёзно? — тихо спрашивает она. Страха, который, как я ожидал, должен проступить на её лице, нет. Вместо этого на её лице всё ещё читается чувство сострадания.

— Угрозы обычно именно таковы, — отвечаю я несколько роботоподобным голосом. — Просто форма запугивания. Кроме того, пока я рядом, с тобой ничего не случится. Открой дверь, — я заставляю себя отвести от неё взгляд. Это труднее, чем должно быть, тем более, когда она смотрит на меня вот так, с миллионом вопросов в глазах. Но я чувствую, что эти вопросы не касаются угроз или их причин. Это вопросы обо мне.