ГЛАВА 2

Макайла

Выходя из аудитории, я осматриваю переполненный двор в поисках своих родителей.

— Макайла, — зовет мой отец, размахивая рукой в воздухе и привлекая мое внимание.

Улыбаясь, я машу в ответ и направляюсь к ним, затем замираю, заметив мужчину рядом с моей матерью.

Виктор.

Я втягиваю воздух, не в силах скрыть потрясение на своем лице. Я не ожидала увидеть его сегодня. Если честно, я надеялась, что больше никогда его не увижу. Не после того, как он так со мной обошелся. Но вот он стоит, засунув руки в карманы, и выглядит как любящий парень, которым он был, когда мы только начали встречаться. Это ложь. Все, что касается Виктора Мартина, ложь.

Последние несколько дней я была на эмоциональных американских горках, и прямо сейчас я просто чувствую себя… безразличной к нему. Мой желудок скручивается в узел, потому что его присутствие здесь, просто еще одна манипулятивная тактика, чтобы контролировать меня прямо под носом у моих родителей. Я не из тех, кто устраивает сцены в людном месте. Я предпочитаю вести свои сражения наедине, но мне надоело сражаться с Виктором. Он знает, что застал меня врасплох, и что моя мать, по понятным причинам, чрезмерно опекает меня, поэтому я бы никогда не сказала и не сделала ничего, что могло бы вызвать у нее еще большее беспокойство.

Сохраняя улыбку на лице, я ставлю одну ногу перед другой, пока не оказываюсь перед Виктором.

— Что ж, какой сюрприз, — сладко говорю я. Я опускаю слова “славный” или “приятный”, потому что это ни то, ни другое. — Я думала, ты не вернешься к диплому.

— Я прилетел более ранним рейсом и прямиком сюда, — объясняет он, беря меня за руку. — Ты же не думала, что я пропущу твой выпускной, правда, котенок? Он целует внутреннюю сторону моего запястья, кладя его на ладонь специально для глаз моих родителей.

Прямо сейчас я действительно ненавижу его.

Моя мать практически падает в обморок, прижимая руку к груди от умиления. Мой отец закатывает глаза от театральности моей матери.

— Поздравляю, малышка. — Он раскрывает объятия, и я делаю шаг окунаясь в его объятия.

— Спасибо, папа.

— Виктор, я надеюсь, ты присоединишься к нам за ланчем, — говорит моя мама.

— Конечно, миссис. Хокинс, но обед за мой счет. — Он одаривает ее своей очаровательной улыбкой, на которую я по глупости купилась, и мне хочется стереть ее с его довольного лица.

— О, — она отмахивается от него, — в этом нет необходимости.

Виктор достает из кармана свой жужжащий телефон и хмуро смотрит на экран.

— Извините меня. Мне нужно быстро ответить. — Он разворачивается на каблуках. — Виктор Мартин, — рявкает он в трубку, уходя.

— Макайла, — зовет женский голос, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть приближающуюся Хизер, мою уже бывшую однокурсницу.

— Поздравляю, — говорю я, когда мы обнимаем друг друга.

— И я тебя. — Она протягивает руку моей матери и представляется. — Хизер Рид.

Я представляю своих родителей, и прежде, чем моя мать начнет допрашивать Хизер, я предлагаю им отправиться в ресторан.

— Мы с Виктором встретимся с вами там.

Мама протягивает мой браслет, и я беру его, когда она целует меня в щеку.

— Скоро увидимся.

Я смотрю, как они уходят, затем переключаю свое внимание на Хизер и бросаю быстрый взгляд через ее плечо.

— Твоя семья здесь? — Спросила я.

— Да. Где-то рядом. — Она вытягивает шею, как будто ищет кого-то, и я инстинктивно делаю то же самое.

Я замечаю Виктора, стоящего под деревом с телефоном, прижатым к уху, другая рука засунута в карман, и на его лице написано раздражение. Как будто он чувствует, что я наблюдаю за ним, его глаза встречаются с моими, и его губы сжимаются в прямую линию. Его взгляд мечется между мной и Хизер, прежде чем он заканчивает разговор и направляется обратно в нашем направлении.

— …так что, ты мне дашь твой номер телефона. — Голос Хизер возвращает мое внимание к ней. Она поднимает свой телефон и выжидающе смотрит на меня.

Дерьмо. Я не слышала ничего из того, что она только что сказала.

Я продиктовала свой номер, и она ввела его в свой телефон.

— Идеально. Я только что отправила тебе сообщение со своим номером. Может быть, мы сможем как-нибудь встретиться и выпить по случаю праздника.

Если бы мои родители уже не были на пути в ресторан, я бы предложила нам выпить прямо сейчас.

— Мне бы очень этого хотелось.

— Отлично. Скоро напишу тебе. — Она обходит меня и поспешно уходит, исчезая в толпе.

Я делаю последние несколько шагов к Виктору, сокращая расстояние, между нами.

— Кто это был? — Спрашивает он, засовывая телефон в карман.

Игнорируя его вопрос, я спрашиваю:

— Почему ты здесь?

— Перестань задавать глупые вопросы, Макайла, — рявкает он тихим голосом, затем оглядывается по сторонам. — Где твои родители?

Мудак.

— Они ждут нас в ресторане, — отвечаю я деревянным голосом.

Он кивает один раз.

— Пойдем.

Виктор обнимает меня за поясницу, кладет ладонь мне на бедро. Я пытаюсь отстраниться, но он сжимает меня еще крепче. Его пальцы впиваются в свежий синяк на моем бедре, оставшийся после инцидента четырехдневной давности, заставляя меня вздрогнуть.

— Ой, — шиплю я.

— Извини, — бормочет он.

Я игнорирую его невнятные извинения, пока он ведет нас через парковку, а затем открывает пассажирскую дверь своего Мерседеса. Я быстро снимаю мантию из полиэстера, открывая его взору красное платье, которое он купил для меня перед отъездом из города. У меня было искушение сбегать и купить себе что-нибудь еще назло ему. Самодовольное выражение лица Виктора заставляет меня пожалеть о том, что я этого не сделала.

Я поджимаю губы, сдерживая ехидное замечание, и плюхаюсь на пассажирское сиденье, бросая шляпу и мантию на заднее сиденье, прежде чем пристегнуться ремнем безопасности. Виктор закрывает дверь, затем обходит машину спереди, пригвоздив меня непонятным взглядом через лобовое стекло, который выводит меня из себя. Он кажется взволнованным, и мне интересно, это из-за того телефонного звонка или он знает, что я сделала. Тревога сжимает мою грудь, когда он забирается на водительское сиденье и заводит двигатель, не глядя на меня.

Когда он вливается в очередь машин, ожидающих выезда с парковки, я ерзаю на своем сиденье.

— Как прошла деловая поездка? — Сардонически спрашиваю я.

Он быстро бросает на меня взгляд, прежде чем вернуть свое внимание к линии движения впереди нас.

— Продуктивно. — Он кажется устрашающе спокойным, несмотря на количество исходящей от него тревоги.

Скрестив руки на груди, я смотрю в пассажирское окно.

— Да, держу пари, так оно и было.

За последние несколько дней я много думала. Возможно, временами я бываю немного наивна, но я не глупа. Я знаю, что Виктор мне изменяет. У меня нет веских доказательств, но, если о его поведении можно что-то сказать, я бы сказала, что это началось два с половиной месяца назад, прямо перед тем, как он попросил меня переехать к нему.

Виктор регулярно уезжал из города по делам, но в тот конкретный раз, его не должно было быть всего два дня. Обычно я не беспокою его, пока он работает, но после недели отсутствия контактов я забеспокоилась. Я звонила и писала смс, но он не отвечал. Итак, я позвонила ему в офис, и его помощник сообщил мне, что у него встреча. Однажды я уже была во всем этом, так что распознала признаки, но никогда не ожидала такого неуважения от Виктора. Я была в ярости, и когда он наконец позвонил, я отправила его на голосовую почту. Если я не стоила его времени, то и он не стоил моего.

Спустя несколько дней и множество неотвеченных телефонных звонков Виктор появился в моей квартире с цветами и извинениями, а затем пригласил меня на ужин.

Это было похоже на маленькую победу.

Во время нашего свидания он рассказал мне все о расширении своего отеля, над которым работал. Он был милым и внимательным. Он был тем мужчиной, в которого я влюбилась. Позже, когда он вез меня обратно в мою квартиру, он попросил меня переехать к нему.

С приближением окончания колледжа время было выбрано как нельзя более удачно, но оглядываясь назад, я понимаю, что победа полностью принадлежала Виктору.

Можно сказать, что я безнадежный романтик. Я люблю всем сердцем и глубоко переживаю происходящее. С каждыми новыми отношениями я говорила себе, что все будет по-другому. Что я не буду торопиться, пройдусь по мелководью, прежде чем решиться на решительный шаг. Только в конце концов я ныряю прямо на глубину, и тяжесть моих чувств не дает мне всплыть на поверхность.

За эти годы мое юное сердце разбивалось десятки раз, и не только из-за расставаний, но и из-за потерянной дружбы. В старших классах я подвергалась нападкам и издевательствам со стороны девочек, которых я считала своими подругами. Большая часть этого происходила онлайн, потому что люди намного храбрее за экраном. Я никогда не чувствовала себя такой беспомощной или безнадежной как в тот момент. Я много плакала. Затем однажды, когда мы с мамой выходили из кабинета директора, она повернулась ко мне и сказала:

— Макайла, ты не можешь контролировать то, что другие говорят о тебе, но ты можешь контролировать, как ты позволяешь этому влиять на тебя.

Контроль.

Такое сложное слово. Нечто такое, чего не было у гормонального подростка. Тем не менее, я последовала этому маленькому совету, и, хотя это было трудно, я пережила те дерьмовые школьные годы и даже завела несколько новых друзей по дороге. Как ни странно, это также стало сутью моих отношений с Виктором. Когда вы влюблены в нарцисса, вы и не осознаете, насколько сильно вы отдаете ему контроль, пока не становится слишком поздно.

Я приняла его манипуляции за романтические жесты. В сочетании с тем фактом, что он: красив, старше и опытнее, я наслаждалась его вниманием и привязанностью. Особенно в постели. Я не была девственницей, но я никогда не была с мужчиной, который разбирался бы в женском теле так, как Виктор. С ним я чувствовала себя достойной.