ГЛАВА 30

Кэннон

— Доброе утро, мистер Дэвис. Бариста улыбается, подходя к кофейному столику, чтобы приготовить мой обычный заказ.

— Доброе утро. — Киваю я.

Отвернувшись от стойки, я смотрю на часы, прежде чем окинуть взглядом оживленный вестибюль. Мой взгляд скользит к вращающейся двери, и улыбка растягивается на моих губах, когда я вижу именно того человека, которого ищу.

Как раз вовремя.

— Держите, — щебечет бариста.

Достав из кармана наличные, я отрываю десятидолларовую купюру и протягиваю ее, беря свой кофе.

— Спасибо.

Засовывая руку в карман, я подхожу к лифту и прислоняюсь к стене. За дверями образуется небольшая группа, ожидающая, пока машина доберется до нижнего этажа.

— Доброе утро. — Я опускаю голову и делаю глоток своего кофе.

Наконец раздается звуковой сигнал лифта, и двери раздвигаются. Когда группа заходит внутрь, я слышу стук каблучков по мраморному полу как раз в тот момент, когда женщина кричит:

— Задержите лифт!

Оттолкнувшись от стены, я свободной рукой придерживаю дверь для Тары. Клянусь, эта женщина всегда опаздывает.

— Спасибо, мистер Дэвис. — Она выжидающе смотрит на меня. — Вы идете?

Я оглядываюсь через плечо на кофейню, затем снова на Тару, прежде чем сделать шаг назад.

— Я на следующем. Спасибо.

К тому времени, как лифт возвращается, подходит Спенсер с чашкой кофе в руках.

— Доброе утро, мистер Дэвис. — Кивает он.

— Доброе утро, Спенсер. — Я взмахиваю рукой, жестом приглашая его идти первым, затем захожу внутрь следом за ним.

Спенсер нажимает кнопку восьмого этажа, затем прислоняется спиной к стене, когда двери закрываются.

Все идет лучше, чем я надеялся.

Потянувшись, я хлопаю ладонью по кнопке "Стоп", прежде чем вторгнуться в личное пространство Спенсера.

Его брови опускаются в замешательстве, и мне приходится напомнить себе, что мы находимся на работе, а он служащий. И хотя он сталкер, это все равно может обернуться кошмаром для отдела кадров.

— Не хочешь рассказать мне, почему ты подкрадывался к квартире Макайлы? — Спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и профессионально.

Его лицо бледнеет.

— Э-э… кто… Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Нет? — Я приподнимаю бровь. — Так это не ты на кадрах с моей камеры смотришь в окно спальни Макайлы?

— Мне жаль. — Он поднимает руку в знак защиты. — Это случилось только один раз.

Я наклоняю голову, называя это чушью собачьей.

Он делает глубокий вдох.

— Она мне нравится… всегда нравилась. Мы встречались в колледже, и все шло довольно хорошо, пока этот парень из мафии не пригрозил убить меня, если я с ней не расстанусь.

Я удивленно откидываю голову назад.

— Какой парень?

— Тот парень постарше. Высокий, темноволосый.

Недоверчивый смех вырывается из моей груди.

— Виктор?

— Наверно. — Он пожимает плечами. — Он не сказал мне своего имени. Он подошел ко мне на моем выпускном и сказал, чтобы я бросил ее, иначе я не доживу до следующего дня.

Этого не может быть. Макайла сказала, что познакомилась с Виктором в тот день, когда он пришел к ней на занятия. Это означало бы, что Виктор положил глаз на Макайлу задолго до того, как они встретились.

Мое тело сотрясается от смеха. Я ничего не могу с собой поделать, потому что это, по сути, то, что я сделал с Виктором, за вычетом угрозы смерти.

— С чего ты взял что он в мафии? Это он тебе сказал?

— Нет, но давай разберемся… Кто так делает? Парни из мафии. Вот кто. — Его глаза округляются. — Я чуть не наложил в штаны тогда.

— Виктор не состоит в мафии, — вру я. Вроде как. — Он просто придурок, который украл твою девушку.

Спенсер делает глубокий вдох и расслабляется, прислонившись к стене.

— Это пиздец.

Бедный ребенок.

— Это так, — соглашаюсь я. — Но тебе нужно двигаться дальше. Перестань шнырять возле ее дома. Ты пугаешь ее и выводишь меня из себя.

— Это больше не повторится, — уверяет он меня, и, как ни странно, я ему верю.

Я нажимаю кнопку, чтобы лифт продолжил подъем на восьмой этаж, затем прислоняюсь к противоположной стене, наблюдая за ним.

— Ты симпатичный парень, в этом здании полно красивых женщин, но Макайла занята.

— Сообщение получено. — Двери открываются, и Спенсер убегает. Когда двери за ним закрываются, я качаю головой.

Виктор Мартин, это проблема.

***

Время близится к обеду, когда я спускаюсь на пятнадцатый этаж. Направляясь к кабинету Макайлы, я замечаю любопытные взгляды, бросаемые в мою сторону. Нет политики, запрещающей сотрудникам встречаться до тех пор, пока они хранят свое личное дерьмо за пределами офиса, но это не останавливает вереницу сплетен. Наверное, мне следует предупредить ее.

Мой ангел сидит за своим столом, не отрывая глаз от компьютера. Выражение ее лица говорит о том, что она в деловом режиме. Возможно, это прозвучит немного предвзято, но она довольно хороша в своей работе.

Словно почувствовав мое присутствие, она переводит взгляд на дверной проем и улыбается.

— Привет, красавчик.

— Ангел. — Ухмыляюсь я.

Оттолкнувшись от дверного косяка, я вхожу в ее кабинет, закрывая за собой дверь. Когда я обхожу ее стол, она поворачивает свой стул и берет меня за руки. Я притягиваю ее к себе и прижимаюсь губами к ее губам.

— Ммм, — промычал я, покрывая поцелуями ее подбородок. — Ты была хорошей девочкой сегодня?

Отстраняясь, она поджимает губы.

— А что, если я скажу нет?

Мои губы изгибаются в одну сторону.

— Тогда мне придется отшлепать твою сладкую попку.

— Может быть, я буду чаще вести себя плохо, — насмехается она.

— Надеешься, что я откажусь от такой перспективы? Для меня это беспроигрышный вариант в любом случае. — Я запечатлеваю поцелуй на ее губах. — Я приглашаю тебя на ланч.

По дороге к лифту Макайла оживленно болтает о том, что у нее никогда не было хобби и что она хочет взять уроки живописи в какой-нибудь художественной галерее в Виллидж. Все это время она совершенно не замечает пристальных взглядов своих коллег.

В кафе внизу она занимает нам столик, пока я покупаю бутерброды.

— Я хочу кое о чем с тобой поговорить, — начинаю я.

Макайла смеется.

— Ты такой душка, Кэннон.

Я приподнимаю брови.

— Душка?

— Я уже знаю, что ты собираешься сказать. Ты думаешь, я не заметила вопросительных взглядов этих женщин? Я сталкиваюсь с этим со средней школы. Я знаю, что видят женщины, когда смотрят на меня. Шлюха, потаскуха, блудодейка, золотоискательница, тупая, чокнутая… покорная. — Она издает невеселый смешок.

— Проницательная, — добавляю я.

Она улыбается, но это грустно.

— Виктор раньше называл меня шлюхой и развратницей. Я ненавидела это, и он знал почему, но все равно делал это, чтобы быть жестоким. Я знаю, для кого-то это излом, и я не осуждаю, но для меня это своего рода спусковой крючок. Надо мной издевались в старших классах, и это было довольно больно. Все началось с того, что парень Бриттани флиртовал со мной. Этот парень был придурком и флиртовал со многими девушками. Ходили слухи, что он изменял ей. Во всяком случае, это происходило постепенно. Сначала были перешептывания и попытки изо всех сил исключить меня. Они строили планы прямо у меня на глазах, а потом говорили: ты не можешь прийти, Макайла, потому что я не хочу, чтобы ты флиртовала с моим парнем. Это были их ехидные штучки. Они не хотели, чтобы я была рядом, потому что им не нравилось, что их парни обращают на меня внимание. Это была не моя вина. Я всегда была вежлива с ними, но никогда не флиртовала в ответ. Потом ребята начали приставать ко мне, и я уверена, ты можешь себе представить, какие грубые вещи говорят мальчики-подростки. — Ее глаза блестят от слез, и она качает головой, как будто пытается отогнать воспоминания. — Затем это переросло в слухи о том, что у меня был секс с этим парнем или вон с тем парнем. Потом это были два парня. Я даже не знала, кто они такие. Футболисты кашляли в кулаки "шлюха", когда я шла по коридору. — Я сжимаю кулаки под столом. Я ненавижу каждого человека, который когда-либо причинял ей боль. — У меня был парень в выпускном классе, но он не мог смириться с тем, что все называют его девушку шлюхой, поэтому он порвал со мной. — Она делает глубокий вдох и медленно выдыхает. — Защищаться снова и снова стало утомительно. В конце концов я просто сдалась. Эти женщины ничем не отличаются. Они смотрят на меня и думают: кому она отсосала, чтобы получить эту работу? — Хихикает она, и я не могу удержаться от смеха.

— Ты сама получила эту работу, — напоминаю я ей.

— Они этого не знают. Все, что они видят, это молоденькую блондинку с задорными сиськами. Либо я тупица, либо сосу чей-то член. И они были бы правы.

Я не знаю, что на меня нашло, но я встаю со стула и приседаю перед ней на корточки. Обхватив ладонями ее лицо, я говорю ей:

— В тот момент, когда я увидел тебя, я увидел красивую, умную, уверенную в себе молодую женщину. Я увидел женщину, которую хотел назвать своей.

Ее глаза наполнились слезами.

— Я твоя.

Наклонившись вперед, я запечатлеваю целомудренный поцелуй на ее губах.

— Ты хочешь, чтобы я созвал собрание, чтобы разобраться со сплетнями наверху?

Она фыркает от смеха.

— Это пройдет почти так же хорошо, как в тот раз, когда моя мать вошла в кабинет директора и потребовала, чтобы они заставили всех быть добрыми ко мне.

Я смеюсь.

— Похоже, она хорошая мать.

Мягкая улыбка растягивается на ее губах.

— Самая лучшая.

Я запечатлеваю поцелуй на ее лбу.

— Ешь свой сэндвич.

Пока мы заканчиваем обедать, она рассказывает мне, как ее мама устроила выпускной бал только для нее и немногих друзей, которые ее не бросили. Меня разрывает на части от того, как жестоки дети друг к другу.

Интересно, проходила ли Хизер когда-нибудь через это? Мне хотелось бы думать, что она сказала бы мне, если бы это было так. Она боролась в течение нескольких лет после смерти наших родителей, но по большей части держалась подальше от неприятностей. Она была тихой и замкнутой. По крайней мере, я так думал, пока она не появилась в моем клубе с нашим соседом Томми. Я дал этому ублюдку неделю, чтобы он собрал свое барахло и убрался нахуй, иначе я собирался похоронить его задницу.