ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

ПЕЙТОН

Я даже не могу представить свою жизнь без Майкла. При одной мысли о его имени у меня перехватывает дыхание. Я хочу сдаться, упасть на колени и кричать от того, насколько все это несправедливо, кричать и выпустить все это наружу, но я не могу, поэтому я прячу свое горе в глубине горла, чтобы защитить нас.

Чтобы больше не потерять никого, кого я люблю.

Горе разъедает меня изнутри, пока мое дыхание не становится учащенным и резким, а каждый шаг вперед дается с трудом. Единственное, что помогает мне идти вперед, — это те, кто позади и впереди меня. Мои мужчины, моя семья. Я должна выжить и выстоять ради них. Как только мы выберемся из этого кошмара, из этого гребаного погружения, я смогу сломаться. А до тех пор я должна отодвинуть Ма… его на задворки сознания. Я должна сосредоточиться на следующем моменте, следующем вдохе, следующем шаге, пока не станет немного легче.

Туннель петляет и поворачивает и, кажется, снова уходит вниз. Я чувствую, как они беспокоятся, что это просто лабиринт, который водит нас по кругу, но мы зашли так далеко. Мы не можем вернуться назад, мы слишком много потеряли, мы должны двигаться дальше, пока не найдем выход. Тайлер не останавливается, он продолжает идти, даже когда мы все больше устаем и начинаем терять надежду.

Нам приходится делать перерывы на воду и еду, и все это время мы молчим. Кален следит за тем, как мы идем, а Тайлер охраняет путь, по которому мы двигаемся. Если мы не найдем выход в ближайшее время, то останемся без припасов. Наша ситуация становится все более и более тяжелой с каждым часом. Я знаю, что нас будут пытаться вытащить сверху, но мы слишком глубоко. К тому времени, как люди проберутся через обвал и сеть туннелей — если они выживут среди монстров — мы будем мертвы.

Часть меня надеется, что они не придут. Мне невыносима мысль о том, что люди заберутся в эту пещеру и найдут то, что нашли мы. Смертей станет только больше.

— Готова? — шепчет Фин, и я киваю, упаковывая свою сумку. Когда я поднимаюсь, то спотыкаюсь, чувствуя холод и усталость, не говоря уже о том, что шок и горе берут свое. Мне нужен отдых, но у нас нет времени. Он смотрит на меня с беспокойством, но я отмахиваюсь от него.

— Я в порядке, давайте двигаться дальше, — бормочу я. Когда я поднимаю голову, надев снаряжение, они все смотрят на меня, поэтому я раздраженно сужаю глаза. — Я не вру, шевелитесь, — приказываю я.

Тайлер кивает, но бросает взгляд поверх моей головы, и я понимаю, что он говорит им присматривать за мной. Меня это раздражает, поэтому я проталкиваюсь мимо него и беру инициативу в свои руки. Мне не нужна нянька, даже если они просто пытаются позаботиться обо мне. Я просто хочу выбраться из этой гребаной пещеры.

Я продолжаю идти, даже когда он догоняет и позволяет мне взять лидерство, вероятно, понимая, что мне это необходимо, иначе я могу сойти с ума.

Мы идем еще несколько часов, почти не разговаривая, пока я не слышу скрип. Мы не можем повернуть назад, но если мы пойдем вперед, монстры будут там. Тайлер передает мне нож, и, решительно стиснув зубы, я медленно шагаю вперед, плавно поднимая и опуская ноги.

Еще через несколько минут туннель заканчивается еще одной пещерой, но эта отличается от других. Она огромная. Я едва могу разглядеть потолок, здесь нет ни стен, ни воды, которую я могу разглядеть отсюда, и она заполнена этими ублюдками и их жертвами.

Скелеты усеивают пол, свисают с потолка и сталактитов, располагаются на земле и выступах. Они покрывают почти каждый дюйм пространства, а там, где их нет, торчат старые, серые грязные кости. Чьи они — животных или людей, не знаю.

Я просто смотрю, не зная, что делать и куда идти.

Потом я вижу.

Свет.