ГЛАВА ШЕСТАЯ

Уолш

У меня пульсирует в штанах, когда вкус Нади остается на моем языке, а аромат её киски наполняет машину. Никогда в здравом уме я бы не сделал ничего подобного до того, как встретил Надю, но с тех пор, как я увидел свой маленький цветочек, я, кажется, не могу мыслить здраво.

Мой маленький цветочек.

Черт, что на меня нашло, что сделало меня таким собственническим мудаком за несколько украденных мгновений, проведенных вместе? Это не я, но почему-то это кажется таким правильным. Женщины в моем прошлом едва ли удерживали мое внимание дольше, чем требовалось, чтобы кончить. Когда все заканчивалось, мы расходились в разные стороны, и я никогда не оглядывался назад. Черт, я не мог бы сказать наверняка, как выглядела ни одна из них с тех пор, как прекрасные глаза Нади, словно глаза лани, встретились с моими. Как будто мое прошлое было стерто, а я начал с чистого листа.

Моё сердце не переставало колотиться в груди, хотя я только что кончил сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Свидетельство моей разрядки, которое я оставил в ее трусиках, должно было бы смутить меня, но это то, что Надя делает со мной. Она заставляет мой член страдать, в то время как мое тело умоляет быть ближе к ней. И она заставляет мое сердце болеть из-за чего-то, чего, я знаю, у меня не должно было быть.

Когда я смотрю в зеркало заднего вида, я вижу, что она смотрит в окно, и выражение ее лица заставляет меня развернуться на своем сиденье.

— Что случилось?

Надя смотрит на меня, но пожимает плечами и притворяется, что улыбается. Улыбка не касается её глаз, и я сразу понимаю, что она что-то скрывает от меня.

— Я в порядке.

Черт, она сожалеет о том, что только что произошло? Как же может быть иначе? Я старик, который только что заставил ее тереть свою киску, пока я дрочил при виде нее. Мог ли я быть еще большим ублюдком?

— То, что произошло, я потерял контроль... — начинаю я, но она тянется к моей руке.

— Нет, не говори так. Я не жалею об этом.

Она колеблется и прикусывает свою прелестную нижнюю губку, от прикосновения к которой я бы точно умер.

— Просто я подумала, что мы даже не целовались.

Когда я открываю рот, чтобы что-то сказать, она закрывает лицо обеими руками.

— О боже, это так глупо. Просто забудь, что я сказала нечто подобное.

— Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя.

Это не вопрос, а скорее шокированное утверждение. Я не думал, что такая девушка, как она, захочет, чтобы такой мужчина, как я, прикасался к ее идеальному телу. Вот почему я подумал, что мог бы провести это время с ней в машине и сохранить его в своей памяти навсегда. Я хотел украсть все, что мог, не пятная ее своими грязными прикосновениями.

Она медленно убирает руки от лица и пожимает плечами.

— Да, я думаю, что да.

— Иди сюда.

Я говорю ей, что делать, но даже отдавая приказ, я сажаю Надю на переднее пассажирское сиденье.

Нас разделяет переключатель передач и приборная панель, но, может быть, это и хорошо. Мне нужно держаться от неё на расстоянии, потому что я знаю, что сокровище, которое у нее между ног, девственно крепкое. Она еще не готова оседлать мой член.

Но я мог бы научить её.

Эта мысль приходит мне в голову, и я должен отогнать её. Я не могу думать об этом, не сейчас, когда она такая податливо сексуальная, и смотрит на меня так, словно я повесил луну на гвоздь. Руками обхватываю лицо Нади, когда притягиваю её ближе, и глаза Нади расширяются от волнения.

— Закрой глаза, цветочек. — Она делает, как я приказываю, и мой член пульсирует от удовольствия. — Приоткрой рот, чтобы я мог лизнуть твой язык.

Ее полные вишнево-розовые губы приоткрываются, и я медленно приближаю свои губы к ее губам. Надя одновременно делает вдох, и я чувствую, как между нами проносится разряд тока, как никогда раньше. Я хмыкаю, когда эти прелестные губки раздвигаются и впускают меня внутрь. Я провожу своим языком по её, и Надя нетерпеливо делает то же самое. Мы проделываем то же самое по очереди, пока я не чувствую её руки на своей груди. Она притягивает меня ближе.

На вкус она как сахарный блеск для губ и невинность, и все, что я хочу сделать, это погрузиться в нее. Прежде чем я могу остановить себя, я сажаю Надю к себе на колени и раздвигаю её ноги, чтобы она оседлала меня. Её юбка задирается так высоко, что обнажает задницу. Ухватившись за нее, я прижимаю Надю вплотную к своему члену, а затем продолжаю целовать её.

— Скажи мне остановиться, — умоляю я, натягивая её трусики на задницу, чтобы я мог схватиться за её голые ягодицы. — Прикажи мне оставить тебя в покое, Надя, потому что я не знаю, смогу ли я сделать это.

Она не делает ни того, ни другого, а вместо этого прижимается ко мне, пока мы целуемся, как будто это наш единственный шанс. Может быть, так оно и будет. После сегодняшнего она могла бы возненавидеть меня и никогда больше не захотеть, чтобы я с ней разговаривал. Я бы не стал её винить за это, но я не уверен, что позволил бы ей сделать такое. Черт, я ни за что не смогу отпустить Надю теперь, когда попробовал на вкус.

— Во сколько ты утром идешь в школу? — спрашиваю я, просовывая руку под её белую рубашку поло.

— Первый урок у меня по расписанию в восемь.

— Я заеду за тобой в семь. Придумай оправдание для сестры. Я хочу отведать твою киску, прежде чем ты отправишься в школу.

Мои пальцы находят её лифчик и стягивают чашечку вниз, прежде чем я щипаю Надю за сосок. Нуждаясь в большем, я задираю её рубашку и наклоняю голову, чтобы пососать его. Черт, её соски такие же розовые, как и её киска, и я жадно сосу сначала один, потом другой.

— Да, сэр, — стонет она, покачиваясь на моей длине и потирая клитор, ища облегчения.

— Только не надевай трусики. Не хочу терять драгоценное время.

— О боже, Уолш! – выкрикивает она, кончая от сухого траха со мной.

Я прижимаю Надю к себе и нежно целую, помогая ей оправиться от накатившего удовольствия. Как только оно проходит, я целую ее в лоб и позволяю ей прижаться ко мне.

— Ты такая хорошая девочка.

Она издает тихий смешок, а затем смотрит на меня.

— Серьезно? Потому что это казалось плохим.

— Напиши своему водителю и узнай, дома ли он еще. Как бы сильно я ни хотел пригласить тебя к себе домой, мне нужно, чтобы это, — я протягиваю руку между нами и провожу рукой по ее промокшим трусикам, — находилось от меня на безопасном расстоянии.

— Что, если я не хочу, чтобы расстояние было безопасным?

— Терпение, маленький цветочек. Терпение.

Я заправляю её волосы за уши и нежно целую в губы, прежде чем посадить Надю обратно на пассажирское сиденье.

На обратном пути к ней домой я все время держу свою руку между её ног в собственническом захвате. Возможно, она еще не знает об этом, но это принадлежит мне. Я просто не уверен, что заслуживаю этого.