Глава 30

Индия

Шесть рук в игре я играю умно и анализирую каждого человека за столом, включая моего отца. Двое из них — любители, у которых больше денег, чем здравого смысла, один — игрок, которого я уничтожила в Праге, а последний — Ахмед Аль-Джабаль, шейх из игры, в которой я играла против Форджа в Ла-Рейне.

Играть в легендарном Казино Монте-Карло — то, о чём я мечтала большую часть своей взрослой жизни, но в этих мечтах я никогда не думала, что буду играть здесь против своего отца.

Но вот я, а вот он.

Мне потребовалось ещё четыре руки, чтобы прочитать его привычки. Он чертовски хорош, но его сигара — его выдаёт. Когда он блефует, он перекатывает её между пальцами, но только дважды.

Я выдвигаю две стопки фишек.

— Вызов.

Голубые глаза Фёдорова встретились с моими, и надо отдать ему должное, в них нет ни намёка, ни проблеска сомнения.

Я ошибаюсь насчёт его привычки? Нет. Я так не думаю.

Мы переворачиваем наши карты, и он улыбается, хотя это выражение лица противоположно тому, что он должен был бы иметь. Потому что я победила его.

— Отлично сыграно, — говорит он, и его бочкообразная грудь подпрыгивает от беззвучного смеха. — Но ночь ещё только начинается.

В конце концов, туристы выпадают из игры. Остались я, шейх и мой отец. Шейх держится, но выигрывает только нечётную руку. Рано или поздно он сдастся и отступит, как и раньше. Вот тогда всё станет серьёзно.

После того, как мой отец забирает банк, а официант освежает наши напитки, дилер должен быть заменён новым.

— Возможно, моя удача улучшится с новым набором рук на картах, — говорит шейх, но затем переводит взгляд с меня на моего отца, который сидит напротив. — А, может быть, и нет. Мне кажется, я что-то упускаю. Мисс Баптист, сегодня вы играете отчаянно.

У меня многое на кону.

— Как и всегда. — Ложь легко слетает с моего языка.

— Ты уже играл с моей дочерью, Ахмед?

Тот факт, что мой отец называет нефтяного миллиардера по имени, не должен меня удивлять, и всё же это так. И то же самое происходит с Аль-Джабалем, когда мой отец небрежно бросает бомбу в отношении наших семейных связей.

— Твоя дочь? — тёмно-карие глаза Аль-Джабаля перебегают с моего лица на лицо моего отца. — Я не знал.

Я чуть было не выпалила: «Я тоже», — но промолчала. Мой отец сам открыл эту тему, и поэтому он может справиться с последствиями.

— Да, именно. Поэтому, пожалуйста, помни об этом, когда будешь оценивать её прелести.

Я даже не заметила, как мужчина смотрит на меня. Наверное, потому что… Я слепа к другим мужчинам из-за Джерико Форджа. Это напоминание заставляет укрепиться в моей решимости.

Ещё одна причина для победы. Я скучаю по нему, чёрт возьми.

С этой мыслью я поднимаю свою содовую и жестикулирую шейху.

— Вы хотите продолжить игру, сэр? У нас с отцом есть дополнительная ставка, и я должна предупредить вас, что это будет захватывающе.

Я бросаю вызов, и улыбка моего отца становится шире.

Снова взглянув на нас, Аль-Джабаль отодвигается от стола.

— Я не люблю играть в игры, в которых не понимаю всех ставок. Я оставлю вас с вашими картами. Удачи, мисс Баптист. Мистер Фёдоров.

Он встаёт, и когда его охрана бросается вперёд, чтобы собрать оставшиеся фишки, это напоминает мне о Праге, когда Бейтс собрал мои, а затем я бросилась к Джерико, готовая к тому, что он подхватит меня и подбросит в воздух.

«Уничтож его, Туз». Звук его голоса окружает меня, как будто он стоит прямо здесь.

Я поворачиваю голову и рассматриваю лица в толпе, но его среди них нет.

У меня ещё есть шанс вернуть его. Мой отец не сможет победить меня.

Отцу требуется ещё несколько рук, чтобы поднять сигару с края стола, и, перекатывая её между пальцами, он делает крупную ставку. Провоцирует меня. Дразнит меня. Бросает мне вызов.

— Поднимаю, — произношу я, подталкивая ещё одну стопку фишек в центр зелёного сукна, что потребует от него бросить все до единой фишки, которые у него есть на столе.

— Ты безжалостный игрок, Инди, — говорит мой отец.

Я ошибаюсь? Недооцинила? Он думает, что я блефую?

Мы переворачиваем наши карты, и он запрокидывает голову заливисто хохоча.

Я обыграла его.

Хлопнув рукой по краю стола, он качает головой.

— Если уж мне суждено проиграть кому-то, дочка, я бы предпочёл, чтобы это была ты.

Триумф проникает в мою кровь под аплодисменты зрителей, но это не так сладко, как после победы в Праге, потому что Джерико не ждет меня с распростёртыми объятиями.

Но он скоро сделает это, когда у меня будет, что сказать по этому поводу. Пришло время получить информацию, за которой я пришла.

Я бросаю крупную фишку дилеру в качестве чаевых, встаю и протягиваю руку отцу.

— Спасибо за игру, сэр.

Он зажимает мою руку между двумя своими большими.

— Мне было приятно.

— Давай найдём, где поговорить. Тебе нужно многое мне рассказать.