Вэнь Кэсин хорошо знал пределы своих возможностей. Кроме Е Байи, никто из них не разбирался в сложном искусстве исчезающей двери. С какими опасностями они столкнутся, если продолжат наугад метаться по подземелью? С раненым Чжоу Цзышу и безусым юнцом в придачу отказ от действий был лучшей тактикой.^[336] Прежде чем что-либо предпринять, им следовало передохнуть и набраться сил в относительно спокойном месте.

Дыхание Чжоу Цзышу было слабым, но ровным, как и положено спящему. Вэнь Кэсин повернул голову и снова посмотрел на него, внезапно припомнив слова Великого Шамана: «Если вы согласитесь пожертвовать боевыми способностями, я могу быть наполовину уверен, что мне удастся спасти вас». Словно в трансе, Вэнь Кэсин медленно выпрямился, собирая в ладонь ци. 

Может быть, если… 

Он на мгновение замешкался. Занесённая над спящим рука остановилась на полпути, но не успела опуститься, снова перехваченная ледяными пальцами Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин поднял голову и встретился с ним взглядом. В коридоре как-то вдруг сделалось тесно.

— Что задумал? — голос Чжоу Цзышу был абсолютно спокойным, как и выражение лица.

Вэнь Кэсин молчал.

Чжоу Цзышу вздохнул, отвернулся и обречённо проронил: 

— Другие не понимают. И ты тоже?

— Я… понимаю… — после долгой паузы отозвался Вэнь Кэсин. 

Медленно опустив взгляд, он осторожно направил ладонь вниз, а затем резко ударил ею об пол. В камне остался чёткий отпечаток пятерни глубиной в цунь.^[334]

— Я понимаю… — повторил Вэнь Кэсин, словно убеждая себя. 

- - - - -

Чжан Чэнлин проснулся от грохота. Не соображая, как давно он заснул и сколько проспал, мальчик вскочил на ноги и завертел головой по сторонам, пытаясь осмотреться. Вдруг чья-то рука опустилась на его плечо. Чжан Чэнлин развернулся и подскочил от неожиданности, увидев шифу, который недавно на ногах не стоял.

Чжоу Цзышу закашлялся, пытаясь удержать его на месте. 

— Не дёргайся. Следуй за нами.

Вэнь Кэсин углубился в тёмный туннель следом за Чжоу Цзышу. Стараясь не отставать, Чжан Чэнлин поглядывал то на одного, то на другого и, наконец, решился спросить:

— Шифу, неужели твоя рана зажила?

— А похоже, что я обратился мстительным призраком? — язвительно ответил Чжоу Цзышу.

Чжан Чэнлин призадумался. С такими тяжёлыми травмами… Отмахнувшись от глупых предположений и не обращая внимания на раздражённый тон учителя, мальчик сократил расстояние между ними и встревоженно спросил:

— Шифу… Ты… правда можешь ходить самостоятельно? 

Чжоу Цзышу глубоко вздохнул. Вдобавок к боли во всём теле он почувствовал приближение мигрени.

— Что, по-твоему, я сейчас делаю? 

Вэнь Кэсин на ходу обернулся, посмеиваясь. Чжан Чэнлин озадаченно почесал в затылке.

— Шифу, я имею в виду… ты серьёзно ранен…

Чжоу Цзышу тоже оглянулся на мальчишку, но его взор был прохладен:

— Ты полагаешь, что в этом проклятом месте я должен вести себя, как хрупкая девица? Может, на спине меня потащишь?

Чжан Чэнлин уже собрался продемонстрировать сыновнее почтение, но вмешался Вэнь Кэсин:

— Я понесу тебя на спине! Да хоть на руках, я не против.

Чжоу Цзышу отвернулся и, схватившись за грудь, зашёлся в кашле.

— Прекратите болтать, вы оба! — рявкнул он, едва вернув себе способность говорить. 

Они осторожно пробирались по туннелю в ту сторону, откуда доносился грохот. Ради предосторожности Чжоу Цзышу спрятал светящуюся жемчужину в кулаке, и всё погрузилось во мрак. Сделав ещё пару шагов вперёд, Вэнь Кэсин отодвинул Чжоу Цзышу себе за спину и вытянул из его пояса Байи. Проведя пальцем по краю лезвия, Вэнь Кэсин удовлетворённо хмыкнул, а затем резким поворотом запястья выставил клинок перед собой. Вибрирующее острие застигло человека за углом врасплох. 

Противник издал удивлённый возглас и отвёл клинок щелчком пальцев. Вэнь Кэсин мгновенно изменил тактику. В руке Чжоу Цзышу меч двигался гибко и проворно. В руке Вэнь Кэсина он яростно кружил и смертоносно извивался, нанося коварные удары подобно хлысту.

Около минуты соперники молниеносно обменивались атаками в непроглядной темноте. Чжоу Цзышу прислушался к звону ударов, а затем озадаченно приподнял бровь и окликнул:

— Старший Е?

Во тьме раздалось насмешливое фырканье. Чжоу Цзышу вытянул над головой руку с жемчужиной, и в ареоле освещённого пространства увидал предельно недовольного Е Байи. Вэнь Кэсин опустил меч и с улыбкой отсалютовал старшему, обхватив ладонью кулак: 

— Ох, как неловко вышло! Клянусь, случилось недоразумение, чистое недоразумение. 

Эта ложь даже не пыталась прикинуться правдой. Если Чжоу Цзышу смог определить противника только по звуку, что говорить о Вэнь Кэсине, который обменивался с ним ударами! Наверняка Вэнь Кэсин использовал темноту в качестве предлога, чтобы попытаться надрать Е Байи задницу. Его неприязнь к вредному старику была неизбывна. 

Е Байи окинул взглядом Чжоу Цзышу и сердито заявил:

— Выглядишь полутрупом. Как тебя угораздило? 

Чжоу Цзышу не хотел тратить силы на объяснения и выслушивание упрёков. Он устало привалился к стене и лишил Е Байи возможности выплеснуть раздражение.

— Этот младший бесполезен, как тупая рисовая кадка. 

Е Байи посмотрел на него с некоторым удивлением и снисходительно кивнул:

— По крайней мере, ты знаешь своё место.

Ещё раз оглядев всех троих, он махнул рукой в сторону непроглядной темноты: 

— Нам сюда. 

Древний Монах явно ещё не достиг такого просветления, чтобы отринуть всякое насилие,^[338] поэтому Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин с радостью уступили дорогу старшему, позволив ему возглавить отряд, а сами прибились к Чжан Чэнлину. Пропустив мальчика чуть вперёд, они обеспечивали безопасность тыла. Без каких-либо объяснений Вэнь Кэсин обнял Чжоу Цзышу за талию и перекинул его руку себе на плечо.

— Я похож на калеку? — недовольно пробурчал Чжоу Цзышу.

Вэнь Кэсин цыкнул на него с досадой:

— Теперь с нами старый монстр, так что тебе незачем перенапрягаться. Хватит уже, ну! 

Было немного странно: с тех пор, как они упали под землю, опасности подстерегали за любым поворотом. Будто каждый туннель этого проклятого места был начинён смертоносными механизмами! Теперь же, кружа по бесчисленным ходам лабиринта следом за Е Байи, они продвигались вперёд на удивление гладко. 

Когда маленький отряд добрался до входа в большой зал, всё вокруг выглядело тихим и мирным. Но стоило чужакам переступить порог, как отовсюду к ним покатились бесчисленные шары размером в один чи. 

Вэнь Кэсин безотчётно отбросил назад Чжан Чэнлина, подхватил обеими руками Чжоу Цзышу и взмыл в высоту на четыре чжана.^[339] Круглые, неизвестно из чего сделанные штуковины взрывались при малейшем ударе и успели доставить Вэнь Кэсину бездну хлопот. Накануне они так долго гоняли его по подземным ходам, что заставили почувствовать себя большой крысой.

Сферы набегали с неумолимостью прилива. Е Байи сначала не шевелился, хладнокровно наблюдая за несущейся ему в лоб волной, а затем с коротким возгласом ударил ладонями по воздуху. Чжан Чэнлин с изумлением увидел, что результатом применения загадочной техники стал полукруг ощерившихся осколками плит, которые мастер выбил из пола перед собой.

Первый же шар, докатившийся до каменного щита, взорвался, запустив цепную реакцию. Е Байи стоял с неподвижно вытянутыми руками, продолжая удерживать невидимый барьер, защищавший их от разразившегося хаоса. 

Не отводя взгляд от спины старшего, Вэнь Кэсин сохранял непривычную серьёзность. Крик Е Байи разнёсся в воздухе подобно грому:

— Покажись!

Старый монстр сделал рукой царапающее движение, и из стены в дальнем конце зала с грохотом выпала громадная каменная панель. В открывшемся проходе появилась человеческая фигура. Чжоу Цзышу и остальные застыли, не веря своим глазам.

Примечание к части

∾ Оружие обратилось против владельца — «子之矛攻子之盾» — пробить (cобственный) щит (cобственным) копьём. Смысловое значение выражения из «Нань И» Хань Фэя (280—233 гг. до н. э.), идеолога древнекитайских легистов.

∾ Один чи — около 30 см.

∾ Цунь — около 3 см.

∾ Образец благовоспитанности — «君子» («сын дворянина», или «высший человек»), термин, обозначающий мужчину, живущего в соответствии с конфуцианскими идеалами.

∾ «以不变应万变» — справляться с меняющимися событиями, не двигаясь с места.

∾ Цунь — около 3 см.

∾ О Е Байи говорят, что он «не вегетарианец». Это отсылка к буддийским монахам, которые придерживаются вегетарианства, потому что все живые существа священны. По смыслу, «не быть вегетарианцем» означает, что кто-то не верит в доброе отношение ко всем живым существам.

∾ Четыре чжана — около 13 метров.

Том 2. Глава 49. Лун Цюэ

Предупреждение: в этой главе и далее в тексте новеллы присутствует авторское пренебрежительное описание персонажа с особенностями физического развития.

- - - - -

Незнакомец выглядел лет на тридцать и явно родился калекой. Всë у него было не как у обычных людей: коротенькие, как у младенца, ножки, сморщенные ручки и огромная голова, неестественно склонëнная набок. Хлипкая шея не могла удержать эту голову и, похоже, никогда не распрямлялась. Странная скрюченная фигурка медленно выезжала из тёмного пролома на самоходном деревянном кресле. Смотрелось это пугающе.

— Ты не Лун Цюэ, — сдвинув брови, постановил Е Байи.

Хозяин загадочного поместья не мог быть настолько молод, ведь легенды о Лун Цюэ и его марионетках гуляли по цзянху не первый десяток лет.

— Да, к счастью, я не он, — ответил человечек и зашëлся пронзительным смехом.

От хохота его выпученные глаза сделались вдвое больше, и Вэнь Кэсин, тайком укусив Чжоу Цзышу за ухо, прошептал:

— Гляди-гляди! Он так выкатил глазищи, что сейчас будет подбирать их с пола.

Чжоу Цзышу отвернулся, не понимая, как можно маяться дурью с утра до ночи. Видимо, Вэнь Кэсину платили золотом за любую чушь, сказанную по поводу и без.