За мужской куклой показалась женская. Эта штука выглядела так, словно не умела поворачивать и могла ходить только вперёд-назад. Поэтому она двинулась прямёхонько к Чжан Чэнлину. Чтобы его не затоптали, мальчик прополз под ногами шифу и его противника, оказавшись за спиной мужчины-марионетки в самый неподходящий момент.  

Кровь Чжоу Цзышу превратилась в лёд. Увернувшись от широкого взмаха свободной руки мужчины-марионетки, он метнулся к Чжан Чэнлину. К сожалению, женщина-марионетка оказалось проворнее своего супруга. Чжоу Цзышу только и успел, что заслонить собой мальчишку, когда длинная флейта, которой марионетка орудовала на манер дубинки, нанесла удар.

Крошечное пространство не оставляло возможности уклониться, и сяо неотвратимо обрушилась на спину Чжоу Цзышу, который тут же зашёлся в кровавом кашле. Рухнув вперёд, он почти придавил Чжан Чэнлина, но в последний момент упёрся руками в стены. Кровь с губ Чжоу Цзышу закапала на плечо мальчика. В этот момент парализованный страхом Чжан Чэнлин отмер и протянул руки, чтобы поддержать наставника. Благодаря этой помощи Чжоу Цзышу успел откатиться в сторону. Второй удар женщины-марионетки задел его голову только по касательной, но перед глазами Чжоу Цзышу на мгновение потемнело. Все гвозди в груди разом завибрировали, и Байи едва не выскользнул из пальцев. 

— Как ты посмела ранить шифу! Я тебя прикончу! — вдруг взъярился Чжан Чэнлин и без колебаний кинулся на женщину-марионетку. 

Когда стоило проявить смелость, этот сопляк вёл себя, как испуганный кролик, а когда следовало бежать со всех ног, он терял голову от отваги! Чжоу Цзышу не успел поймать мальчишку и теперь в ужасе наблюдал, как Чжан Чэнлин, бешено скалясь, набросился на бездушную куклу. Безоружный, он, видимо, собрался загрызть её зубами.

— Паршивец... — попытался заговорить Чжоу Цзышу, но как только он открыл рот, снова захлебнулся хлынувшей горлом кровью.

В этот миг каменная стена над женщиной-марионеткой обрушилась с грохочущим треском. Не успев отойти, кукла оказалась погребена под грудой камней. На поверхности осталась одна рука, продолжавшая беспорядочно размахивать металлической флейтой. Следом за облаком пыли в коридор ввалился безнадёжно взъерошенный человек. Кашляя и отряхиваясь, он прохрипел:

— Да что за проклятая дыра… А-Сюй!

Чжоу Цзышу облегчённо вздохнул, позабыв о невозможности дышать полной грудью. Впервые в жизни он был так рад видеть Вэнь Кэсина.

Примечание к части

∾ «抱头鼠窜» — «покрыть голову и удрать, как крыса».

∾ Три чжана — примерно 10 метров.

Том 2. Глава 48. Опасная ситуация

Примечание к части

Друзья, у нас хорошая новость! К нашей команде присоединился и уже готовит тексты к публикации замечательный переводчик — Marcellla. И хоть мы не можем обещать ускоренной выкладки глав, зато теперь у нас появится больше ресурсов для редактирования, определенно не возникнет длинных пауз между публикациями и мы с вами гарантированно доберемся до финала странствий наших далеких странников.

Остолбеневший Вэнь Кэсин не обратил внимания на женщину-марионетку. Только когда механическая рука, сжимавшая флейту, гулко ударила об пол, он сообразил отскочить в сторону.

Тем временем мужчина-марионетка высвободил свой кулак из двери и бросился в атаку. Вэнь Кэсин одним движением швырнул Чжан Чэнлина в пролом за своей спиной, потом подхватил на руки Чжоу Цзышу и выскочил в соседний коридор следом за мальчиком.

Мужчина-марионетка погнался за ними. Вэнь Кэсин обернулся и настороженно посмотрел на него через пролом, но кукла так и остался по ту сторону стены, наступая и отступая по прямой. Поворачивать его, видно, не научили. Не понимая, куда делись все люди, механический воин продолжал ходить взад-вперёд, пока не зацепил ногой длинную флейту в руке женской куклы. Вероятно, мужчина-марионетка расценил эту подножку как нападение. Рухнув на пол, он первым делом ударил свою «супругу» по голове, и куклы вступили в беспощадную борьбу друг с другом. Как говорится, оружие обратилось против владельца.^[332]

Вэнь Кэсин наконец-то выдохнул.

— Молчи, — шёпотом предостерёг он Чжоу Цзышу прежде, чем уложить его на пол.

Разглядев, что у раненого вся одежда на груди залита кровью, Вэнь Кэсин мгновенно помрачнел и повернулся к Чжан Чэнлину:

— Малыш, пройди в ту сторону до угла, встань там и будь начеку. Если увидишь… — тут он прервался и, отчаявшись подобрать слова, перешёл к жестам: — Такие круглые штуки, похожие на мяч размером в один чи,^[333] сразу беги назад и сообщи мне. 

— Угу, — согласно хмыкнул Чжан Чэнлин. — Старший, а шифу, он… 

Вэнь Кэсин сердито перебил: 

— Всё в порядке, он не умрёт.

— Старший, те круглые штуки, что они такое?

— Не знаю, — вздохнул Вэнь Кэсин и указал на зияющую дыру в каменной стене: — Но вот так они взрываются. 

Чжан Чэнлин проследил за его пальцем и встревожился: даже сильному мастеру пришлось убегать от здешних механизмов! Судорожно кивнув, мальчик поспешил за поворот коридора и, не говоря ни слова, встал там на стражу. 

Вэнь Кэсин потянулся, чтобы распахнуть одежду на груди Чжоу Цзышу, но тот сжал его запястье и хрипло усмехнулся:

— Что ты делаешь? Хочешь воспользоваться моим положением? 

Вэнь Кэсин освободился от хватки, укоризненно погрозил пальцем и нарочито беззаботно ответил:

— Хоть сейчас придержи своё красноречие. На последнем издыхании, а лишь бы языком почесать!

Для Чжоу Цзышу замкнулся порочный круг: сначала обжора назвал его рисовой кадкой, а теперь самый говорливый человек в мире упрекнул в болтливости! 

Когда Вэнь Кэсин аккуратно развёл отвороты окровавленных одеяний и увидел гвозди, в его зрачках промелькнул тревожный отблеск. Но Чжоу Цзышу было всё равно — из-за серьёзных ран его грудь и спина разрывались от боли. Скорее всего, были сломаны ребра и повреждены лёгкие. Он мог дышать лишь поверхностно и изо всех сил старался не кашлять, чтобы не усугубить своё и без того плачевное состояние.

Вэнь Кэсин бережно повернул его на бок, шумно втянул воздух, увидев рану под лопаткой, и хладнокровно вынес вердикт:

— Имей в виду, что, если бы удар пришёлся на цунь^[334] левее, он сломал бы тебе позвоночник.

— Опять вздор несёшь! — слабым голосом возразил Чжоу Цзышу. — Если бы кукла сломала мне позвоночник, я бы уже умер. От стыда. 

Вэнь Кэсин фыркнул. Положив руку на спину Чжоу Цзышу, он внимательно осмотрел рану, а затем удручённо спросил:

— Ты дурак? Или ничего не чувствуешь? — кончиком пальца Вэнь Кэсин надавил на какую-то точку, останавливая кровь. Это заставило Чжоу Цзышу замычать от боли. Когда способность говорить вернулась, он прошипел сквозь стиснутые зубы: 

— Хочешь… ударю тебя дубиной? Сразу поймёшь, каково это! 

Как ни странно, Вэнь Кэсин оставил этот выпад без ответа. Продолжая хранить молчание, он помог Чжоу Цзышу сесть прямо и прижал обе ладони к его спине. Опасаясь растревожить гвозди, как это получилось у Е Байи в Дунтине, Вэнь Кэсин аккуратно направил ци ровным, но очень тонким потоком. Многие годы он практиковал боевые искусства в основном для убийств и причинения боли. Это была первая серьёзная попытка использовать кунг-фу для спасения чьей-то жизни. Вэнь Кэсин чувствовал себя мясником, которому вместо топора вручили иглу для вышивания и усадили за рукоделие. От напряжения и тревоги его лоб покрылся испариной.

Только через час он убрал руки и помог Чжоу Цзышу прислониться к стене. Понимая тяжесть своего физического состояния, Чжоу Цзышу закрыл глаза, чтобы поскорее восстановить силы. Взгляд Вэнь Кэсина зацепился за нестёртую каплю крови в уголке его рта. Тёмное пятнышко отчётливо выделялось на белой коже, из-за яркого контраста лицо выглядело ещё более бледным.

Словно околдованный, Вэнь Кэсин долго и оцепенело смотрел на это пятнышко, пока не потерял самообладание. Склонившись, он легко прижался губами к краю губ Чжоу Цзышу и медленно слизнул кровавую каплю. Вздохнул, провёл пальцами по волосам у виска Чжоу Цзышу и замер. 

Они были так близко, что разделяли дыхание друг друга. Спустя несколько ударов сердца, Чжоу Цзышу открыл глаза, но не отстранился, а беззвучно выговорил:

— Пользоваться чужой бедой просто верх бесчестия.

Не поднимая взгляда, Вэнь Кэсин ответил хриплым шёпотом: 

— Будто ты сам образец благовоспитанности!^[335]

Когда он тихонько усмехнулся, Чжоу Цзышу ощутил обжигающий ветерок, и его бесстрастное лицо чуть заметно дрогнуло. Поняв, что больше не может спокойно терпеть чужое дыхание на своих губах, Чжоу Цзышу попробовал отвернуться, но Вэнь Кэсин удержал его за подбородок:

— У тебя совсем нет сердца? Неужели я не достоин крохотной награды за то, что лечил твою рану? 

Молчание Чжоу Цзышу растянулось ещё на несколько вдохов, прежде чем он ответил:

— Прости, продажа тела сейчас не входит в мои планы.

Вэнь Кэсин коротко рассмеялся:

— Догадываешься, что происходит, когда человек уступает в силе противнику? 

Чжоу Цзышу недоверчиво выгнул бровь, поражаясь тому, каких вершин может достигнуть бесстыдство. Вэнь Кэсин придвинулся ещё ближе и прошептал, почти касаясь губами его уха:

— Этого. Человека. Заставляют. Заключить. Сделку.

— Твои аппетиты непомерны! — горько усмехнулся Чжоу Цзышу. 

Вэнь Кэсин заглянул в его лицо и какое-то время нагло пялился в упор. Затем он опустил ресницы, скрывая жаркий блеск глаз, отстранился и облокотился на стену плечом к плечу Чжоу Цзышу. Скрестив руки за головой и вытянув ноги, чтобы упереться в противоположную стену коридора, Вэнь Кэсин лениво произнёс:

— Знаешь, что? До поры до времени я позволю тебе быть передо мной в долгу. 

Измученный Чжоу Цзышу решил не поддерживать бестолковый разговор. Чувствуя головокружение, он вновь закрыл глаза и провалился то ли в сон, то ли в беспамятство.