— Тихо!
Чжоу Цзышу крепко схватил за руку Чжан Чэнлина. Сразу же после этого все четверо одновременно посмотрели под ноги. Земля дрожала, а в воздухе нарастало непонятное жужжание. Вэнь Кэсин кинул на Чжоу Цзышу меланхоличный взгляд, означавший: «Я предупреждал, что не стоит доверяться обжоре, но ты меня не послушал».
У Чжоу Цзышу не хватило времени на ответный сигнал, потому что в следующий миг земля содрогнулась от взрыва. Мощная волна энергии катилась из недр, грозя вот-вот выйти наружу. Путники подпрыгнули над дорогой, но сюрпризы только начинались. Удерживая Чжан Чэнлина, Чжоу Цзышу попытался оттолкнуться от толстой ветви для следующего прыжка, но ветка переломилась, будто была бумажной подделкой. Потрясённый Чжоу Цзышу крутанулся в воздухе, чтобы достать носком сапога до ствола дерева, оттолкнулся, а в следующий миг дерево накренилось и с грохотом повалилось.
Чжан Чэнлин уткнулся лицом в грудь шифу, с горечью вспомнив наставление своего домашнего учителя:«Прислонись к горе, и гора упадёт; прислонись к дереву, и дерево сломается».[325] До чего правдивые оказались слова! Другое мудрое изречение «игнорируй советы старших на свой страх и риск»[326] лишь подкрепляло предыдущее.
Земля распахнулась зловещей пастью, готовой поглотить всех и каждого. Благодаря импульсу толчка от дерева, Чжоу Цзышу перенёсся на пять чжанов[327] в сторону от зияющей ямы. Он едва устоял на ногах и не успел выдохнуть, как похолодел от ужаса: Вэнь Кэсин и Е Байи исчезли в мгновение ока! Затем под ногами Чжоу Цзышу разверзлась пустота и он почувствовал, как падает.
Участок земли, на который они с Чжан Чэнлином приземлились, оказался ловушкой, захлопнувшейся над их головами. Тут же стало понятно, почему Е Байи и Вэнь Кэсин так быстро пропали — за долю секунды Чжоу Цзышу успел только прикрыть собой мальчишку, заключив его в кольцо рук, и кромешная тьма поглотила обоих.
Яма казалась бездонной, и Чжоу Цзышу посчитал, что они могут разбиться насмерть, если ничего не предпринять. Резко на вдохе собрав ци, он хлопнул ладонью по скальному выступу. От сильного удара в стене образовалась воронка, выбросившая обломки камней и комья грязи, но падение немного замедлилось.
Используя технику свободного цингуна, не оставляющего следов, Чжоу Цзышу оттолкнулся ногой от стены. Его фигура зависла в воздухе, словно приклеенная к отвесной скале, но Чжоу Цзышу сразу понял, что переусердствовал. Боевые способности были уже не те, что раньше. С почти взрослым парнем в руках Чжоу Цзышу выдыхался ещё быстрее. Пара тормозящих ударов — и ци отказалась течь равномерно, а Чжоу Цзышу задохнулся от усилий удержать поток.
«Плохо дело», — пронеслось в его голове, когда кусок разбитой стены неожиданно дрогнул. Из трещины выскочило острое лезвие, чудом не превратив их с Чжан Чэнлином в танхулу.[328] Оба дёрнулись от неожиданности. Из-за потери равновесия Чжоу Цзышу пришлось отлепиться от стены, и падение возобновилось.
К счастью, они были почти на дне ямы. Чжоу Цзышу приземлился на ноги, с облегчением отпустил Чжан Чэнлина и отыскал в карманах маленькую светящуюся жемчужину. В прошлый раз они с Вэнь Кэсином использовали её, когда были заперты в пещере-ловушке. Хотя камень сиял довольно тускло, освещение позволяло оглядеться вокруг. Чжоу Цзышу подумал, что в последнее время он слишком часто попадает в зловещие подземелья. Может быть, в прошлой жизни он обидел суслика или крота?
— Шифу, — робко позвал Чжан Чэнлин.
— Шшш… Ни звука, — шепнул в ответ Чжоу Цзышу.
Но Чжан Чэнлин был слишком напуган, чтобы послушаться, и пропищал:
— Но… Шифу, смотри туда!
Чжоу Цзышу не нуждался в подсказках, чтобы заметить пару блестящих глаз, следивших за ними из угла тесной каменной камеры. Подняв выше светящуюся жемчужину, он рассмотрел картину целиком.
Гигантский питон толщиной со взрослого человека уставился на чужаков, высовывая и пряча раздвоенный язык. Как говорится, беда не приходит одна.[329]
Чжоу Цзышу облизнул губы и глубоко прочувствовал, каково находиться в одной связке с невезучим человеком. Чжан Чэнлин привлекал несчастья с такой лёгкостью, что удивительно, как у него вода не застревала между зубов при питье! В довершение ко всему, сильный ужас превратил мальчишку в неугомонного балабола: слова посыпались из него, как из рога изобилия:
— Ши…. Шифу, я слышал, что питоны двигаются очень быстро… Так быстро, что обычному человеку не увернуться. И… может быть, у питонов плохие зубы, потому что перед тем, как проглотить жертву, они сначала душат её, а потом сдавливают, пока кости не раскрошатся, а внутренности не превратятся в желе. Тело становится кожаным мешком с фаршем внутри. Только… Только потом питон проглатывает человека. Целиком.
— Закрой. Свой. Рот! — сквозь стиснутые зубы прорычал Чжоу Цзышу. Он уже держал руку у пояса наготове, сжимая рукоять Байи.
Под отчаянный вой Чжан Чэнлина питон поднял голову и молниеносно атаковал.
Примечание к части
∾Тупая рисовая кадка — 饭桶, бесполезный человек или обжора.
∾«Из грязи выходит...» — «О любви к лотосу», Чжоу Дунь И (XI в.), фрагмент в переводе В. М. Алексеева.
∾Король ядов гу — яд гу на протяжении сотен лет считался самым смертоносным в Китае. В одну ёмкость помещали гадюку, сороконожку, скорпиона, жабу и паука. Животные убивали друг друга, пока не оставался кто-то один. Выживший впитывал яды побеждённых врагов и превращался в самое ядовитое существо на земле, из которого впоследствии извлекали яд гу.
∾Юй Боя, разбивший гуцинь — история появления термина «родственная душа»: 知音 (Zhīyīn, буквально — «понимающий звук»). В эпоху Чуньцю в княжестве Чу жил музыкант по имени Юй Боя (于伯牙). Дровосек Чжун Цзыци (鐘子期) услышал, как Юй Боя играет на гуцине мелодии «Высокие горы» и «Бегущие воды» и инстинктивно понял его музыку. Они стали побратимами. После скорой смерти Чжун Цзыци Юй Боя сыграл на гуцине над его могилой и сломал инструмент, произнеся с горечью: «Ушёл в другой мир единственный человек, который понимал моё искусство, так для кого мне теперь играть?» Легенда говорит о дружбе между двумя мужчинами. Вэнь Кэсин не соглашается с тем, что его привязанность к Чжоу Цзышу — чисто дружеская.
∾«Прислонись к горе...» — идиома «靠山山倒, 靠树树摇» означает, что нельзя рассчитывать на внешнюю помощь, нужно уметь самостоятельно позаботиться о себе.
∾«Игнорируй советы… » — «不听老人言，吃亏不花钱» — разговорное изречение, переведено буквально.
∾Танхулу — засахаренные фрукты на палочке.
Том 2. Глава 47. Марионетки
Вытянувшись вверх, питон оказался выше Чжоу Цзышу. Змея без промедления рванула вперёд и распахнула пасть, намереваясь впиться чужаку в горло. Чжоу Цзышу уклонился, в развороте оттолкнул подальше Чжан Чэнлина и рубанул чешуйчатую тварь мечом чуть пониже плоской головы.
Из-под клинка брызнули искры, но на узорчатой шкуре не осталось и царапины. Резкий взмах змеиного хвоста чуть не сломал шею скользнувшему в сторону Чжоу Цзышу, но тот вовремя пригнулся. Пролетев мимо его плеча, хвост с оглушительным лязгом опустился на землю. В воздух взметнулось густое облако пыли и мелкой каменной крошки.
Чжоу Цзышу осторожно отступил на три шага. Будь в его руке не Байи, а меч попроще, клинок с первого удара разлетелся бы на куски. Что-то было не так.
Внезапно в голове Чжоу Цзышу промелькнуло осознание: пасть гигантского питона ничем не пахла! Такие твари поедают жертв с потрохами и должны выдыхать гнилостное зловоние, а как иначе?
Сжавшись в комок у стенки, Чжан Чэнлин во все глаза наблюдал за происходящим и вдруг завопил, вскинув голову:
— Шифу! Змея ненастоящая!
Услышав звонкий возглас, питон настороженно выгнул шею и с шипением повернулся к мальчику. И ладно бы Чжан Чэнлин ограничился одним выкриком, но глупый мальчишка внезапно растерял весь страх. Он поднялся на ноги, не забыв отряхнуть зад от пыли, и указал пальцем на хищную гадину, которая всем видом демонстрировала намерение проглотить мельтешащего человечка. Если сначала Чжан Чэнлин пребывал в паническом ужасе, то теперь у него от облегчения закружилась голова и пропала вся осторожность: раз змея искусственная, то и людей она не ест, и опасности не представляет!
— Шифу! Глядите, этот питон только похож на живого, но… — не успел мальчишка договорить, как змея бросилась прямо на него.
Чжоу Цзышу нечего было сказать ученику на такую первосортную глупость. Разве требовалось объяснять, что мешку с перемолотыми внутренностями уже всё равно, станут ли его после глотать? В любом случае, нельзя было просто стоять и смотреть, как мелкий паршивец расстаётся с жизнью. Оттолкнувшись от пола, Чжоу Цзышу взмыл в воздух, раскинул руки подобно орлиным крыльям и боковым ударом ногой по челюсти заставил змею сменить направление.
Тело питона было сделано из невероятно прочного материала. Приземлившись, Чжоу Цзышу почувствовал разрывающую боль в голени. Но, по крайней мере, Чжан Чэнлин заткнулся.
Пока он был в воздухе, Чжоу Цзышу приметил тёмный проход позади змеи и составил приблизительный план спасения.
— Я отвлеку эту штуку, а ты беги вон к тому туннелю, — шёпотом проинструктировал он Чжан Чэнлина. — Далеко не отходи, дождись меня у входа. Понял?
Чжан Чэнлин послушно кивнул.
Питон тряхнул головой, готовясь к новому нападению, и Чжоу Цзышу жёстко подтолкнул Чжан Чэнлина:
— Бегом!
Зажмурившись, мальчик рванул к туннелю, наглядно показывая, что значит «вжать голову и спасаться, как испуганная крыса».[330] Точнее, как безголовая курица — по пути он чуть не врезался сослепу в змеиную морду.
Сердце Чжоу Цзышу сжалось от ужаса. Поспешно взмахнув мечом, он ударил механическое создание в глаз и выбил искусственное глазное яблоко. Позабыв Чжан Чэнлина, огромная змея накинулась на Чжоу Цзышу, чтобы сразиться не на жизнь, а на смерть. Так как хищный механизм изначально не был живым, терять ему было нечего.