Пока я шла домой по тротуару, я думала о том, что сказал мне Клей. Это было... странно. Ясно-понятно. Но что он имел в виду? Дело в том, что он не понимал этого.
Слышал ли Зейн Клея? Я вздохнула. Наверное. Не то, чтобы это было постыдным или...
— Привет.
Моё сердце подпрыгнуло в груди при звуке голоса Зейна. Казалось, будто я вызвала его из тени. Я остановилась и обернулась, не обращая внимания на то, как забился мой пульс.
— Ты не пыталась меня ударить, — под мягким светом уличного фонаря, Зейн остановился в двух футах от меня, засунув руки в карманы. — Начнём с чистого листа?
— Ха-ха, — проворчала я. — Может быть, ты просто позвал достаточно громко, чтобы на этот раз я услышала.
— Возможно, — у него появилась лёгкая улыбка. — Так скажи мне, что же там произошло?
Я понимала, о чём он говорит, но прикинулась дурочкой.
— О чём это ты?
— Тот парень, — ответил он. — Кричал, чтобы ты принесла ему выпить или типа того.
— Ты услышал, — я вздохнула.
— Уверен, что его услышал весь штат Западная Вирджиния.
Покачав головой, я вскинула руки.
— Ничего особенного.
— Не похоже, что ничего особенного, раз ты ушла сразу же после этого.
Я опустила руки.
— Ничего себе. А ты весьма наблюдателен.
— Именно.
Удивление на мгновение лишило меня дара речи.
— Но почему?
— Я увидел тебя там, так что был внимательным.
— Ты даже не взглянул на меня, пока Клей не выставил себя идиотом.
Когда он прикусил губу, вернулась лёгкая, дразнящая улыбка.
— Значит, ты тоже наблюдала за мной.
Тепло разлилось по моим щекам.
— Нет.
Он улыбнулся, заправляя прядь светлых волос за ухо.
— Ты смешная.
— И надоедлива?
— И это тоже, — он взглянул налево, а потом снова посмотрел на меня. — Что у тебя произошло с этим Клеем?
— Он просто... Он просто придурок.
Легкий ветерок приподнял кончики моих волос. Странная лёгкая дрожь пробежала по моему позвоночнику. Ветер усилился, отбросив мои волосы на лицо. Я сделала шаг назад.
— Мне нужно вернуться домой.
— Я могу проводить тебя.
Внутренний голосок шептал "да", движимый почти отчаянной потребностью в чём-то большем, чем мимолетное внимание, но эта потребность была безответственной, безрассудной и интересной.
— Я всё равно иду туда, — сказал он, кивая в сторону моего дома и Большого зала за ним. — Ничего такого.
Тихо вздохнув, я кивнула.
— Конечно. Как тебе угодно.
Зейн улыбнулся.
— Ты смеёшься надо мной?
— Вроде бы.
— Тогда я передумала, ты не пойдёшь со мной.
Я повернулась и пошла прочь.
Зейн с лёгкостью догнал меня.
— Нет. Не передумывай.
Я боролась с улыбкой и победила.
Мы шли в тишине, а потом Зейн спросил:
— Каково это, жить здесь?
— Что ты имеешь в виду?
— Другие Стражи обращаются с тобой так же, как и Клей или они хорошо к тебе относятся?
Я взглянула на него.
— Почти все они приняли мое присутствие здесь, если ты это имеешь в виду. Клей, он просто... Ну, он осёл, но я росла со Стражами намного младше. Даже Клея.
— И ты училась вместе с ними? Каково это было?
— Пожалуй, хорошо. Я узнала о Гражданской войне на одном из уроков, и про демонов на следующем. И это, вероятно, более интересный образовательный опыт, чем у большинства людей, — сказала я.
Все общины были оснащены собственными школами. Они, конечно, были намного меньше, чем многие школы в человеческом мире. В одном здании размещался К-126, и в каждом классе обычно было не более десяти-пятнадцати учеников.
— А что насчёт тебя? Ты вырос в одной общине?
— Я родился в одной из общин в Вирджинии, недалеко от Ричмонда, больше ничего не помню.
— Значит, вы всегда жили на одном из аванпостов? — спросила я, указывая на места, где жили обученные Стражи, которые патрулировали и охотились на демонов.
— Да, — ответил он. — А ты нигде больше не жила, кроме как тут и... в Нью-Йорке?
Я удивилась, что он вспомнил.
— Когда я приехала сюда с мамой, мне было восемь.
Мы пересекли улицу, направившись к небольшой каменной стене, которая отделяла главный дом от общины.
— Это всё, что я знаю.
Зейн молчал, и я украдкой бросила на него быстрый взгляд. Он сосредоточился на тускло освещённой дорожке, а затем его подбородок склонился в мою сторону.
Я отвела взгляд, втягивая в себя прохладный, пахнущий соснами ночной воздух.
— А как там было на аванпосту?
— Ничего похожего на это, — ответил он. — Я вырос в окружении обученных Стражей, а не вдали от них... ну, всё. Я проводил в городе столько же времени, сколько и в лагере. Там никогда не бывает так тихо.
— Могу себе представить, — пробормотала я, но на самом деле не могла.
Я мало что помнила о жизни в штате Нью-Йорк. Мы были в пригороде за пределами Олбани, никогда не было такого места, как Вашингтон, округ Колумбия или Нью-Йорк.
— Вы учились на дому?
— Да. Мой отец привёл человека, который занимался моим образованием, и которого не беспокоило то, что он окружён Стражами.
— Должно быть, тяжело быть одним ребёнком.
— Я был не единственным ребёнком, — сказал он, и моё любопытство усилилось. Прежде чем я успела задать этот вопрос, он сказал: — Могу я кое-что спросить у тебя?
— Даже если я скажу нет, ты в любом случае спросишь.
— Я бы не стал спрашивать, если бы ты не хотела этого.
Искренность в его голосе заставила меня посмотреть на него. Вообще-то... я поверила этому.
— Что ты хочешь знать?
— Сколько тебе лет?
Я вскинула бровь.
— Мне восемнадцать. А тебе?
— Двадцать один, — ответил он. — Мне исполнится двадцать два через пару месяцев. В сентябре.
Я сложила руки на животе, когда мы обогнули каменную стену и приблизились к дому.
— Тебе восемнадцать, а твоей мамы больше нет, я очень сожалею об этом, — он быстро перешёл на другую тему. — Но почему ты всё ещё здесь?