Глава 3

РЕКС

— Сколько еще осталось до дома, папа? Я устала, — говорит Рори со своего места на моих плечах. Видимо, после того как она впервые в жизни оказалась в самолете, то решила, что ей нравится быть повыше. Так что, по ее словам, если она не может лететь в самолете, то мои плечи — лучшее решение. Не удивительно, ведь при росте метр восемьдесят я не такой уж и низкий по ее меркам.

Но я не возражаю. Я бы понес свою девочку на край света, если бы она попросила. Знал, что для нее переезд будет немного пугающим, ведь ее домом был только Остин. К счастью, мои родители уже здесь, что немного облегчает этот переход.

— Осталось недолго, милая. Там нас встретят бабушка и тетя Лала. Это сразу за углом.

Я остановился возле пекарни, которой владеет моя сестра, потому что хотел купить один из их рогаликов. Может быть, сейчас шесть вечера, но я не ел хорошего рогалика уже, кажется, целую вечность. Вспоминая прошлое, можно сказать, что это не самое лучшее решение в мире - переехать прямо через дорогу от моей любимой пекарни.

Устоять перед соблазном - не самая сильная моя сторона.

С той ночи в «Атлантиде» я то и дело мысленно возвращаюсь к Сойер. В ней есть что-то такое необычное, чего я никак не ожидал.

Люди, которые работают в стриптиз-клубе, обычно относятся к одной из двух категорий. Первая - им нравятся деньги и образ жизни, который они ведут. Или вторая - им нужны деньги, потому что они с трудом сводят концы с концами. Но что касается Сойер? Мне казалось, что она не вписывается ни в одну из этих категорий, а я не привык, чтобы все было так запутанно. Я не понимаю ее, но хочу понять. Нет, мне нужно ее понять.

Мое желание разобраться в Соейр заставляет меня постоянно о ней думать. Неважно, что делаю или с кем я, мои мысли всегда возвращаются к той ночи.

Это нервирует. Мне это не нравится. И все же трудно не представить ее подтянутое тело в красном кружевном лифчике, ее попку у меня на коленях.

С тех пор, как получил травму, такое со мной происходит впервые. До того как Рори появилась в моей жизни. Я не позволял себе приблизиться к женщине эмоционально с тех пор, как узнал о Рори. Слишком боялся того, что могу сделать.

Но в ту ночь я впервые оказался близок к тому, чтобы сорваться и привести женщину к себе. После рождения Рори у меня было несколько женщин, но ничего серьезного и никогда не приводил их к себе домой. Это всегда случалось быстро, грязно и сразу к делу, будь то в туалете бара, на заднем сиденье, когда наш водитель подвозил ее домой, или иногда в доме женщины. Такие места безопасны, нет шансов, что кто-то узнает, что у меня есть дочь, или что Рори проведает о какой-либо из женщин.

Но в тот вечер я хотел этого.

Так сильно, что разозлился на нее за то, что она заставила меня это чувствовать.

Я хотел привезти ее к себе домой, уложить на кровать и не спеша, по-настоящему ее понять.

Что заставляет ее возбуждаться.

Что заставляет ее гореть.

Что заставляет ее взрываться от экстаза.

Нехорошо приводить в свой дом незнакомую женщину, зная, что утром она уйдет. Хотя здесь все еще повсюду коробки и ничего не распаковано, но это будет домом моей дочери, местом, где она всегда должна чувствовать себя в безопасности

Но я чуть не нарушил эту безопасность. Если бы Сойер задержалась, хотя бы на мгновение, я бы думал своей другой головой, более тупой.

Даже не знаю, что это было. Что-то в ней приковало мое внимание, и я не мог отвести взгляд. Ее глаза заворожили меня, их глубокий, почти бирюзовый цвет сверкал под светом.

В тот момент я понял, что она разыгрывает спектакль, пытаясь «соблазнить меня».

Но мне нравилось не это. Под ее дерзкой маской скрывался намек на уязвимость и доверие. Она позволила мне увидеть то, что скрывала от других. Она могла вести себя так, будто все контролирует, но ей нужна была моя поддержка, мое спокойствие, чтобы пройти через это. Сойер доверяла мне, что я не позволю ей все испортить.

Мне это понравилось. Даже слишком. Не помню, когда в последний раз женщина смотрела на меня так, будто я был ей нужен. Словно она на самом деле доверяла мне. Вообще-то, это гребаная ложь. Последний раз это случилось, когда мама Рори появилась у моей входной двери, впервые вручив мне мою дочь. До этого была Эмили, я обещал ей, что вернусь из Остина после лечения. Ее доверие ко мне умерло, когда написал ей сообщение, сказав, что между нами все кончено и чтобы она выбросила мой номер.

Она так и сделала, но не раньше, чем известила, как сильно ненавидит меня за то, что я заставил ее ждать. Все впустую.

Да, даже я могу признать, что был чертовым мудаком.

Наконец-то, мы вошли в наше здание, и я занес Рори в лифт.

— Милая, нажми на верхнюю кнопку, — прошу я Рори, поворачивая ее к кнопкам.

Когда дочь не двигается, я молча прислушиваюсь и смеюсь, когда понимаю, что она заснула и храпит на моих плечах, прислонившись к моей голове.

Нажимая на кнопку, мне трудно поверить, что мы здесь. Все потихоньку начинает налаживаться, и Рори будет расти в Нью-Йорке, в городе, который я любил, когда был моложе. Она вырастит в окружении своей семьи. Дочка пойдет в отличный детский сад, а у меня, наконец-то, снова появится работа, которая меня радует.

Как только выхожу из лифта, я сразу чувствую запах свежеиспеченного печенья, такой вкусный, что едва не натыкаюсь на свою сестру.

— Эй, старший брат, добро пожаловать домой! — восклицает Стелла с улыбкой и быстро понижает голос, когда понимает, что Рори спит у меня на плечах. — Как давно она спит?

— С тех пор как мы приехали. В один момент она говорила, а в другой уже спала.

— Поездка для нее была долгой, она, наверное, устала. Ее комната уже готова. Хочешь пойти уложить ее?

— Да, я сейчас вернусь.

Направляясь в комнату Рори, я улыбаюсь маленьким штрихам, которые мама и сестра, наверное, сделали сегодня утром до моего прихода. Развешаны семейные фотографии, все коробки разобраны, и похоже, что они немного сошли с ума от фиолетовых вещей.

В комнате фиолетовый ковер, фиолетовое постельное белье, фиолетовые шторы и куча разных фиолетовых вещей, развешанных на стенах. Сколько фиолетового цвета может быть в одной комнате? Стелла, видимо, очень старалась. Мои мама и сестра очень балуют Рори.

Она выглядит такой маленькой, когда кладу ее в кроватку. В Остине она спала в своей кроватке со снятым бортиком. В связи с переездом и всеми изменениями, я решил, что лучше просто переложить ее в двухместную кровать. Надеюсь, когда она проснется посреди ночи, я все еще буду согласен с этим утверждением.

К тому времени как возвращаюсь на кухню, Стелла вынимает печенье из духовки и убирает со стола. Сестра может быть занозой в моей заднице, но она заботливая. К тому же она очень хорошо печет. Наверное, теперь, когда мы живем в одном штате, придется вставать еще раньше, чтобы больше времени проводить в спортзале.

— Все прошло нормально? — спрашивает Стелла, когда сажусь с ней за стол.

— Да, она даже не шелохнулась. Поездка оказалась для нее долгой и нарушила ее режим дня. Честно говоря, даже я устал. Тревор и Кейд собирались заехать к нам, но думаю, что перенесу встречу на другой день. Я так устал.

— Неплохая идея. Тем более у тебя только завтрашний день на отдых, а потом выйдешь на работу, а Рори пойдет в садик. Может, как-нибудь вечером после работы мы сможем выпить, наверстать упущенное. Я скучаю по этим милым идиотам.

— Договорились.

Стелла встает — это ее способ сказать, что пора идти, за что я втайне благодарен, потому что готов лечь и заснуть. Сегодня я посплю на диване, так я буду еще ближе к Рори, если она проснется посреди ночи. Не хочу, чтобы ее первая ночь в новой постели и новом доме прошла в одиночестве, вдруг станет меня искать.

Черт. Может, это не самое умное решение в мире — поменять и ее кровать.

— Я, пожалуй, пойду, дам вам немного отдохнуть, — говорит Стелла, обнимая меня. — Хорошо, что ты вернулся в город.

— Приятно быть дома. Скоро увидимся, хорошо?

— Ага. В какой день тебе нужно, чтобы я забрала Рори из детского сада?

— В четверг. У нас поздно вечером будет игра, но вечерние занятия у нее начнутся только через неделю. Ты не против?

— Без проблем, мы просто вернемся сюда и посмотрим телевизор.

Подмигнув, она проскальзывает мимо меня и выходит за дверь.

Из-за сестры я поседею задолго до Рори. Она — сущая бестия, и мне жаль парня, который решит терпеть ее безумие. Подойдя к холодильнику, я с благодарностью вижу, что родные запаслись моим любимым пивом; видимо, мой отец был с ними.

Когда профессионально играл в хоккей, то позволял себе не так много удовольствий, но от кислых конфет и пиво я никогда не мог отказаться. Схватив пиво, иду к дивану и включаю хоккей. Это успокоит мой разум и, возможно, поможет быстрее заснуть.

* * *

Воскресенье пролетело быстрее, чем мне бы хотелось. После того как проснулся с полным бокалом пива рядом со мной, а солнце светило в окно, мы с Рори встали и вместе приготовили завтрак. Мы встречаемся с моими родителями возле Центрального парка за ужином, чтобы они могли увидеться друг с другом до того, как дочь начнет ходить в садик в понедельник. Сказать, что я немного нервничаю, значит ничего не сказать.

Когда мы жили в Техасе, я мало работал, поэтому большую часть времени проводил с Рори, пробуя различные методы лечения моей травмы. Если мне нужно было отлучиться от Рори, то обычно за ней присматривали мои родители. Они просто обожают мою девочку и балуют ее при каждом удобном случае.

Больше всего меня удивил отец. В детстве нас с сестрой всегда немного баловала мама, в то время как папа проявлял больше строгости. Я ожидал, что все повторится примерно так же: мама будет очень внимательной, а папа – держаться в сторонке.

Боже, я ошибался.

Мой отец заботится о моей маленькой девочке так, будто она - все, чего ему не хватало в этом мире. Рори так обвела его вокруг своего маленького пальчика, и мне нравится наблюдать, как он превращается в лужицу ради нее, даже если из-за этого дочь становится еще более избалованной, чем того желаю.