— Найди мне ее адрес. Сейчас же! — Я захлопываю дверь, завожу машину и жму на газ.

Я игнорирую красный свет, выезжая из гаража, и сильнее нажимаю на педаль газа. То, как я веду себя, совершенно неразумно, но мне плевать. Я не могу смириться с мыслью, что не знаю, где Милена. Это грызет меня изнутри. Я изо всех сил вцепляюсь в руль и глубоко вдыхаю, пытаясь успокоиться. Не получается. Где она?!

— Что, черт возьми, случилось? — Пиппа набрасывается на меня с вопросами, прежде чем успеваю войти в ее квартиру. — Почему ты уволилась? Где ты пропадала последние пару недель? Я дважды приходила к тебе домой. Я думала, что тебя похитили.

— Извини, я просто не хотела говорить об этом по телефону. Это долгая история. — Сажусь на диван и, откинувшись на мягкие подушки, закрываю глаза. Я скучала по этому. По обычному миру. По обычной жизни. Я провела пятнадцать минут перед зданием, делая глубокие вдохи, чтобы успокоиться настолько, чтобы подняться наверх.

Выйдя из кабинета Сальваторе, мне показалось, что стены внезапно сомкнулись вокруг меня, и я не могла сделать вдох. Не могла заставить себя подняться в пентхаус. Мне нужно было пойти куда-нибудь, куда угодно, только не туда, и я позвонила Пиппе. Наверное, четыре года, проведенные в попытках избежать всего, что связано с «Коза Ностра», сделали меня мягкосердечной. Я забыла, как решаются многие проблемы. Убийство пяти человек, четверо из которых невиновны, — вполне нормально в нашем мире.

— Ну же рассказывай! — просит Пиппа и садится на диван рядом со мной.

— Помнишь таинственного парня?

— Да.

— Так вот, мы понравились друг другу, — говорю я, понимая, как совершенно глупо прозвучит остальное объяснение. — И я решила последовать твоему совету.

— Что? Ты вышла замуж за того парня? — Она смотрит на меня. — Но ты знаешь его около месяца!

— Мы очень понравились друг другу. — Я пожимаю плечами.

— Ого, Милена. Это... это безумие.

Да. Она и половины не знает.

— Значит, ты была с ним все это время? Кто он? Поэтому ты уволилась? Я... ух ты. Я все еще не могу в это поверить. Ты никогда не казалась мне импульсивной особой.

- Я поняла, что моя жизнь стала слишком скучной, и должна... ну, знаешь, немного ее оживить.

Пиппа смеется и качает головой.

— Ну, ты определенно оживила ее, детка. Ты хотя бы узнала его имя до того, как вышла за него замуж?

— Да. Его зовут Сальваторе.

— Итальянец? Мило. Не могу дождаться, когда расскажу об этом девочкам на работе.

Громкий удар в дверь, и та распахивается, и на пороге стоит Сальваторе. Его губы сжаты в тонкую бледную линию, а тьма в глазах выдает, что он зол, как черт. Сальваторе бросает на меня кинжальные взгляды. Как, черт возьми, он так быстро меня нашел?

— Милена, — произносит он с напускным спокойствием.

Но я вижу по его лицу. Он готов тащить меня обратно за волосы, если понадобится. Я вздыхаю. Мне не следовало уходить без охраны, но я была на взводе. Теперь мы здесь, и он собирается устроить сцену.

— Мне нужно идти, дорогая, — говорю я Пиппе и встаю с дивана. — Я лишь хотела заскочить и поздороваться, но я позвоню тебе, и мы сходим выпить кофе как-нибудь днем. Договорились?

Она смотрит на Сальваторе, отбрасывающего длинную тень на полу квартиры, и снова на меня.

— Все в порядке? Ты можешь остаться здесь, если хочешь.

— Все в порядке. — Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в щеку. — Я позвоню тебе на следующей неделе.

Я иду к двери и приподнимаю подбородок, встречаясь взглядом с мужем. Он все еще ждет, чтобы наброситься на меня, как лев на добычу, но я не отступаю.

— Позже, — тихо произношу я.

Он молча берет меня за руку и ведет к лифту.

В машине он опирается предплечьями на руль и глядит вдаль. Мы оба смотрим вперед и сидим в угрожающем молчании, по крайней мере, пять минут, пока он наконец его не нарушает.

— Ты больше никогда так не сделаешь, — говорит он и ударяет ладонью по рулю. — Никогда, Милена.

Я откидываюсь на сиденье и закрываю глаза.

— Я психанула, Торе. Мне нужно было выбраться из здания.

В ответ он крепко обхватывает мою шею, и я открываю глаза, увидев лицо Сальваторе в паре дюймов от моего.

— Почему? — спрашивает он сквозь зубы и слегка сжимает мою шею.

— Я не готова была услышать о казни пяти человек, как будто речь идет о том, чтобы выбросить перезрелый плод, что ж, это может встревожить человека. Полагаю, ты можешь это немного понять.

— Ты хорошо знаешь, как все устроено в семье, Милена.

— Да. Именно поэтому я ушла. Или попыталась, по крайней мере.

Он ругается, затем прижимается к моему рту в жестком и гневном поцелуе. Я вскрикиваю, потрясенная и растерянная.

— Никогда. Больше никогда, — говорит он мне в губы и снова сжимает мою шею. — Понятно?

— Хорошо. — Я киваю.

Сальваторе смотрит на меня сузившимися глазами, и я думаю, не собирается ли он поцеловать меня снова. Но он просто кивает, затем отпускает мою шею и заводит двигатель.