— Голову опусти. Просто продолжай идти. — Я кладу руку ей на поясницу и подталкиваю, чтобы она продолжала идти. Эта позиция мне очень знакома. Моя кровь, чёрт возьми, кипит, когда я думаю о том, что могло бы с ней случиться, если бы меня сейчас здесь не было.

Когда мы проходим мимо парня, он просит денег, выкрикивает ругательства и угрожает нам, но я просто продолжаю продвигаться вперёд. Мало того, что мне сейчас не хочется иметь дело с кем-то ещё, но я не хочу, чтобы она видела меня таким. Она и так уже недостаточно уверенна во мне.

Её руки дрожат, когда она роется в сумочке, и я жду, пока Полли найдёт свои ключи, мои глаза внимательно следят за нашим окружением. Но после минуты её возни я беру их и открываю для неё дверь. Мы поднимаемся наверх и входим в квартиру. Я закрываю за нами дверь и прислоняюсь к ней.

Оглядывая пространство, я вижу всё, так как это студия. Маленькая, но симпатичная и полностью её. Ярко-розовые подушки на диване и старый сундук вместо прикроватного столика. У неё даже есть свежие цветы на её маленьком кухонном столе.

— Почему ты здесь, Эрик? — шепчет она из кухни. Она стоит ко мне спиной, когда пьёт воду из раковины.

Нет смысла лгать.

— Потому что ты мне нравишься, Полли. Я забочусь о тебе

— Почему?

— Потому что ты забавная. И умная. — Я иду на кухню. — И каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу, какие грустные у тебя глаза, и я хочу, чтобы это исчезло. Я хочу убрать это. — Её голова наклоняется вперёд, и я встаю позади неё, кладя руки по обе стороны раковины. — И ты так чертовски красива, что у меня перехватывает дыхание.

Она оборачивается, и я делаю шаг назад. Я бы хотел быть как можно ближе к ней, но я не хочу, чтобы она думала, что я давлю на неё. Если это должно произойти, она должна быть той, кто примет решение.

— Как много ты знаешь? — спрашивает она.

— По поводу чего?

— О моём прошлом.

— Я знаю, что случилось с Мелли, и смутно понимаю, почему ты была с ним.

Её зубы впиваются в нижнюю губу, прежде чем она отпускает её.

— Что ты знаешь о том, что было раньше? — Я совершаю ошибку, отводя взгляд на секунду, и она воспринимает это как необходимое оружие. — Убирайся.

— Я даже не знаю, правда ли это. Скажите мне сама. Ты сказала, что теперь ты другая, не такая как раньше. Так скажи мне, кто ты такая.

Она качает головой.

— Всё не так просто. Я… Мне было нужно...

— Полли, я…

— Убирайся. Я не хочу сидеть здесь и гадать, сколько в твоих словах сочувствия. — Она подходит к двери и открывает её. — Я просто хочу пойти завтра на работу и заработать достаточно денег, чтобы прокормить себя, не нуждаясь ни в чьей помощи. Мне никто не нужен. Я прекрасно справляюсь сама по себе. — Слеза скатывается по её щеке, и девушка быстро вытирает её. — Не мог бы ты, пожалуйста, уйти?

Не сводя с неё глаз, я подхожу к двери и захлопываю её, затем притягиваю Полли в свои объятия. Её тело содрогается, и она сжимает мою футболку, когда плачет. Одна из моих рук баюкает её голову, а другая поддерживает девушку, обнимая за талию. Я прижимаюсь губами к её голове, а затем поднимаю девушку и несу на диван, где она устраивается на мне сверху, уткнувшись лицом в моё плечо.

У меня есть желание обнять её крепче. Приспособить тело Полли к моему, чтобы она никогда не покидала меня, потому что в моей жизни никогда не было ничего более правильного. И я не хочу его терять. Я не хочу её терять.

Слёзы Полли пропитывают мою футболку, и, слушая её тихий плач, моё сердце разрывается. Её дыхание начинает выравниваться, и я говорю:

— Мне не жаль тебя, милая. Мне грустно, что тебе пришлось так много пережить. Я просто… Я вижу в тебе что-то, что напоминает меня самого. Я был один долгое грёбаное время, и как бы я ни пытался убедить себя, что тебе было бы лучше без меня, я знаю, что это неправда. И мне не лучше без тебя. Ты на самом деле заставляешь меня просыпаться каждое утро, а ведь прошло много времени с тех пор, как я чувствовал какую-то цель.

Наконец она поднимает голову и хватает салфетку со столика, чтобы вытереть лицо.

— Чего ты хочешь от меня?

— Тебя. Только тебя.

— Почему?

— Почему ты продолжаешь спрашивать об этом? Почему я не могу просто хотеть тебя, потому что я что-то чувствую к тебе?

— Потому что никто никогда не хотел меня без чего-то взамен, — шепчет она. — Я никогда не была достаточно хороша сама по себе.

— Боже, Полли. Ты так много значишь. Мне насрать, что тебе говорил какой-то придурок в прошлом. Клянусь Богом, у меня нет никаких скрытых мотивов.

Долгий вздох вырывается из её полных розовых губ.

— А как насчёт тебя? Ты сказал, что увидел во мне что-то такое, что видел в себе. Что ты видишь?

На меня нахлынули воспоминания, и я зажмурился, пытаясь отогнать их. Я пытался держать их подальше так чертовски долго. Когда они всплывают на поверхность, я не могу контролировать силу эмоций, которые текут по моим венам. Изнурительные приступы вины, которые обрушивались на меня в быстрой последовательности, ослепляют меня и делают так, что у меня кружится голова, если я двигаюсь.

Слова, которые я выкрикнул Софии, слёзы, струящиеся по её щекам, когда я захлопнул дверь у неё перед носом. Всё всегда приходит сразу, никогда по чуть-чуть, чтобы я мог это переварить. Прошлое, ещё до Софии, проникает внутрь и возвращает меня к тому месту, с которого всё началось. Я открываю дверь, когда мой отец велел мне этого не делать. Оружие. Кровь. Крики. Моя мать умоляет. Мой отец… Мой отец умирает вместе с ней.

— Эй. Эй, Эрик. Посмотри на меня, — голос Полли звучит на заднем плане, и я изо всех сил пытаюсь протолкнуться, чтобы добраться до него, добраться до неё. Рука девушки ложится на мою щёку, и я делаю пару вдохов через нос, прежде чем открыть глаза. — Всё в порядке.

Быстрее, чем когда-либо прежде, демоны ускользают от её прикосновения. Я знаю, что они вернутся, потому что они никогда не уходят. Но когда её глаза впиваются в мои, я вспоминаю, что увидел в ней в тот момент, когда мы встретились.

Какого хрена я делаю? Почему я думаю, что это хорошая идея — пробиться сквозь стены этой девушки, когда у меня есть свой собственный щит? Я хочу её по эгоистичным причинам. Потому что знаю, что она бы это забрала. Чёрт возьми, она держит меня за яйца, и она даже не знает об этом. Полли уже даёт мне больше, чем я заслуживаю.

— Если бы я не трахался так, чтобы отвлечься, я бы пил так, чтобы забыться. Я обходился без того или другого, но никогда без того и другого… пока не встретил тебя. И я эгоистичный ублюдок, потому что ты ставишь меня выше, чем обе эти зависимости вместе взятые, и, если ты позволишь мне, я стану настолько зависимым, что никогда не смогу бросить тебя.

Через секунду девушка поднимается выше так, чтобы она была на одном уровне со мной, её другая рука ложится на мою противоположную щёку.

— Не знаю, то ли мы совершенно ужасны и несовместимы друг с другом, то ли мы действительно идеально подходим друг другу.

Я мягко киваю.

— Может быть, немного того и другого.

Она ёрзает у меня на коленях, и я наблюдаю, как она приходит к какому-то выводу.

— Что, если сегодня вечером мы используем друг друга, чтобы просто забыть всё это?

— Не уверен, что смогу провести с тобой только одну ночь.

— Как мы узнаем, если не попробуем?

Иисус. Я хватаю её за бёдра и крепче прижимаю к себе. Лёгкий вздох покидает Полли, когда она натыкается на мой твёрдый член.

— Ты уверена?

— Да. Мне нужно что-то почувствовать. Я точно не знаю, что именно, но ты заставляешь меня чувствовать многое, и я хочу почувствовать это всё с тобой.

Ангел и дьявол внутри меня спорят… кого из них я должен выбрать? Полли просит, практически умоляет. И как бы это ни было хреново, я знаю, что не собираюсь отказывать ей, потому что, как бы сильно она ни думала, что хочет этого, я знаю, что мне это нужно больше.

Как всегда, побеждает дьявол. Просто ещё один пункт, который нужно добавить к списку причин, по которым я отправляюсь в ад.

— Ты принимаешь таблетки?

Она прикусывает губу и кивает.

— Да

— Я прошёл тест, прежде чем начал работать в «Сложности».

— Я тоже.

— Значит, я могу чувствовать тебя, когда между нами ничего нет?

— Да.

Моё горло урчит, когда я прижимаюсь членом к её горячему центру.

— Ты уверена?

Вместо ответа она притягивает мою голову ближе к себе и прижимается своими губами к моим.