Я, находясь в шоке, смотрела им вслед. Я пыталась спасти этого мальчика, но лишь ускорила его убийство.

Молнией бросившись к двери, я завозилась с щеколдой. Открыв ее, я нажала на кнопку, чтобы выключить сигнализацию, и побежала к мальчику, усомнившись в своем решении лишь тогда, когда до меня дошло, что он может быть все еще жив и тоже может быть вооружен.

— Помогите, — сказал он. В темноте, за синяками и отеками было сложно разглядеть его лицо, но он выглядел молодым. Едва ли старше шестнадцати.

Я упала на колени рядом с ним, уронив пистолет и брелок на асфальт, принявшись высматривать на нем раны. Освещение на парковке было слабым, но было сложно не заметить увеличивающиеся пятна на рубашке на его груди.

— О, Боже...

У меня проскочила мысль сбегать в свой номер, чтобы взять полотенце, но я не хотела оставлять его. В отчаянии, я сняла с себя термофутболку с длинными рукавами, оставшись на холоде в одной майке, но я едва обращала на это внимание. Я сосредоточенно прижимала футболку к его груди, чтобы остановить кровотечение.

Он заплакал от боли.

— Вы это она, так? Вы собираетесь прикончить меня? — спросил он пронзительным голосом, округлив глаза от страха.

Почему он так подумал?

— Нет, уж точно нет. Я здесь, чтобы помочь тебе, — сказала я, пытаясь не паниковать. — Мне нужно позвонить в 911.

Я начала вставать, но он схватил меня за руку. Я легко могла высвободиться из его слабой хватки, но замерла.

— У вас добрые глаза, — произнес он с мягкой улыбкой на губах. — Моя мама всегда говорила, что многое можно сказать о человеке, посмотрев ему в глаза.

Я не знала, что на это ответить, так что спросила:

— Ты позволишь мне помочь тебе?

— Мне нужно, чтобы вы передали моему отцу сообщение, — когда я не ответила, страх в его глазах стал сильнее. — Пожалуйста.

У меня сжалось горло.

— Ладно. Затем мне нужно позвонить в 911.

— Скажите ему, что я должен был это сделать, — его подбородок задрожал. — Скажите ему, что мне жаль, что я причинил ему боль. Что я старался.

Не пытаясь говорить сквозь ком в горле, я кивнула.

— Скажите ему, что у меня есть доказательства, чтобы прижать их. Код на моей руке.

Он развернул свою левую руку ладонью вверх, и я быстро взглянула на цифры — 5346823 — написанные синими чернилами и слегка размазанные.

Эти парни нашли камеру, но может быть он уже извлек из нее то, что ему было нужно — может быть, запись хранилась где-то еще. Я знала, что камеры-няни отправляют запись на сайт. Код, должно быть, был кодом доступа.

Футболка под моей рукой пропиталась кровью.

— Ладно. Я скажу полиции.

— Нет! — закричал он, а затем закашлялся.

Кровь попала мне на руку и на майку, я постаралась не отпрянуть в ужасе.

— Не рассказывайте шерифу, — сказал он, его голос был еле слышен. — Кто-то из них в этом замешан. Меня застрелил один из его помощников.

Мороз, пробежавшей по моему затылку, не имел никакого отношения к прохладному ночному воздуху.

Мне нужно было позвать на помощь, но он быстро истекал кровью, и я боялась оставлять его одного. Кроме того, телефон в комнате даже не работал. Так что я сделала то, что считала лучшим.

— Помогите! — закричала я. — На помощь!

— Я не выживу. Бросьте это, — мальчик грустно улыбнулся мне.

— Нет, — я затрясла головой.

Затем отвела голову назад и закричала изо всех сил.

На втором этаже таверны зажегся свет, как и в одном из номеров мотеля.

Зная, что помощь в пути, я вернула внимание на мальчика.

— Как тебя зовут?

— Сет.

— Я побуду с тобой, Сет.

Его глаза наполнили слезы.

— Спасибо вам, мэм.

Все еще надавливая на его грудь левой рукой, я потянулась к его руке и крепко ее сжала.

— Вы же расскажете моему дедушке, так? — прошептал он. — Вы выглядите хорошей. Вы сдержите обещание?

Я кивнула, пытаясь не зарыдать.

— Я обещаю, Сет. Я расскажу ему.

— Но не шерифу.

Это обещание было сдержать труднее, но, если он не хотел, чтобы шериф знал, я не была уверена, что хочу быть той, кто скажет им, что у Сета на них что-то есть. Кроме того, если помощник шерифа действительно в него стрелял, кому я могла довериться? — Я расскажу только твоему дедушке. Больше никому.

Его дед мог сам решить, что делать с этой информацией.

— Спасибо, — прошептал он, слегка закашлявшись.

— Карли? — услышала я напуганный крик Макса, бегущего через дорогу в джинсах, босиком и без рубашки. — Что произошло? Я услышал твой крик!

— Со мной все в порядке, — ответила я, когда он приблизился. — Нам нужна скорая.

Но рука Сета обмякла, а его грудь больше не поднималась и не опадала под моей рукой. Его широко распахнутые глаза слепо смотрели на меня.

— Ты вся в крови, — сказал Макс голосом, наполненным тревогой. — Что случилось?

— В Сета стреляли — сказала я, чувствуя онемение.

О, Боже. Он был мертв. Он умер, держа меня за руку, пока я впитывала его кровь в футболку, которую проносила всего пару часов. Все это казалось нереальным.

Макс пытался поставить меня на ноги, но я сопротивлялась.

— Нет! Мы должны вызвать ему реанимационную бригаду.

Встав на одно колено рядом со мной, Макс аккуратно убрал мою руку от груди Сета и приподнял рубашку подростка, чтобы изучить кровоточащие раны по обе стороны на его груди. Тихо выругавшись, он опустил рубашку.

— Реанимационная бригада не поможет, Карли. Он потерял слишком много крови.

— Мы должны хотя бы попытаться!

— Нет. Ты должна отпустить его, — он с грустью посмотрел на меня.

Я в шоке смотрела на Сета. Я только что стала свидетелем убийства и не могла доверять офису шерифа.

Моя запутанная жизнь только что стала намного запутаннее.