ГЛАВА 12 ЧУВСТВЕННЫЙ ПОЦЕЛУЙ

ХОЛЛИ

Обнявшись, мы лежим в моей постели. Восходящее солнце освещает комнату, и я изучаю замысловатые татуировки на левом плече и руке Трипа. Провожу пальцем по узорам и читаю слова «Музыка — это жизнь» на его предплечье. Я много раз видела эту надпись у него на руке, но, наверное, не понимала, насколько он увлечен музыкой, пока вчера вечером не сказал мне, что раньше играл в группе.

Провожу пальцем по словам.

— Мне нравится вот эта.

Трип поворачивает запястье, чтобы посмотреть, о чем я говорю.

— Мне тоже. И это правда. Музыка у меня в крови. Я люблю её. Не думаю, что когда-нибудь смогу полностью отказаться от неё.

Я приподнимаюсь на локте.

— Мне нравится, что ты такой страстный. Почему ты перестал играть?

Трип какое-то время молчит, словно подбирает слова.

— Вообще-то я все еще играю.

— Я бы с удовольствием послушала, как ты играешь.

Он ухмыляется.

— Я бы с удовольствием сыграл для тебя.

Мой взгляд блуждает по его руке и словам «Черный сокол», вытатуированным на его плече. Касаюсь его кожи там, где чернилами выведены слова.

— Это ведь название группы?

Глаза Трипа расширяются, а тело напрягается.

— Да.

Я наклоняю голову. Мне кажется ребячеством носить что-то подобное на своей коже, но я слышала о людях, делающих более сумасшедшие вещи. Думаю, если вы любите что-то настолько, чтобы навсегда оставить след об этом на своем теле, это хороший способ помнить, что вы увлечены чем-то. Я не хочу, чтобы он думал, будто я осуждаю его за это. Вижу, как он занервничал, когда я подняла эту тему.

— Я и не знала, что ты такой большой поклонник.

Он расслабляется и улыбается.

— Ага. Я их большой поклонник. Они тебе нравятся?

Я пожимаю плечами.

— Я слышала только ту песню, которую ты напевал в офисе.

— Ball Busting Bitch?

Смеюсь над нелепостью этого названия.

— Та самая. Её бесконечно крутили по радио.

Он тоже смеется.

— Мне ли не знать.

— Кроме этого, я никогда особо не слушала их музыку, — признаюсь я.

— Неплохая группа.

Разговор о музыке и группах заставляет меня задуматься о его постоянной работе.

— Я никогда не спрашивала, на какую группу ты работаешь.

Трип прикусывает губу и заправляет прядь моих волос за ухо.

— Хочешь верь, хочешь нет, но я работаю на «Черный сокол».

Я открываю рот и быстро сажусь, натягивая простыню, чтобы прикрыть голую грудь.

— Ты серьезно?

Он закидывает руку за голову.

— Ага. Почему ты вдруг так разволновалась? Я думал, ты не фанатка.

— Так и есть. — Возможности того, как можно использовать известность группы для продвижения трека, проносятся в моем мозгу. — Ты хорошо общаешься с ребятами из группы?

Трип ухмыляется.

— Думаю, можно и так сказать.

— Это же идеальный вариант! Я знаю, как мы можем спасти трек.

Трип поднимает бровь.

— И как?

Я поворачиваюсь к нему.

— Как ты думаешь, они смогут приехать и сыграть пару песен, если мы устроим гонку здесь, на треке? Если бы у нас здесь выступала известная группа, мы бы привлекли всевозможных спонсоров, прессу и гонщиков со всего мира. Это именно то, что нужно этому месту.

Трип прикусывает нижнюю губу, словно обдумывая мой вопрос.

— Ты этого хочешь? Не думаешь, что денег инвестора будет достаточно?

Я отрицательно качаю головой.

— Не для того, чтобы снова поставить бизнес на первое место. Кроме того, ты сказал, что барабанщик группы, в которой ты работаешь, является инвестором, верно? Он, вероятно, хотел бы увидеть, как это место приносит деньги, поэтому поможет убедить других парней приехать сюда. Как думаешь?

Трип вздыхает и касается моего лица.

— Если ты этого хочешь, я сделаю все, что в моих силах.

Взвизгиваю и обнимаю его.

— Спасибо. Это будет очень много значить для этого места и для папы.

Он поглаживает меня по спине, а я отстраняюсь и целую его в губы. Простой поцелуй становится страстным, когда Трип открывает рот и скользит языком по моему. Я зарываюсь пальцами в его волосы, а он проводит руками вниз по моей спине, стягивая простыню, пока не достигает моей задницы. Сильными руками хватает меня и тянет на себя.

Боюсь, я становлюсь зависимой от этого сексуального мужчины.

ТРИП

Как только Холли выходит из комнаты, я откидываю голову на подушку.

Дерьмо.

Обманывая ее все это чертово время, я вляпался в огромную чертову неразбериху. Нужно было раньше сказать ей о себе, но я боялся, что она никогда не уделит мне времени, если узнает, что я знаменит. Ей не нравятся такие люди, как я — слова из ее собственных уст.

В тот момент, когда все парни приедут сюда, или когда она загуглит группу, все будет кончено. Она либо простит меня и мы сможем жить дальше, либо возненавидит навсегда.

Сажусь и поднимаю с пола штаны. Достаю из кармана мобильник и набираю номер Тайка.

— В чем дело, младший брат? Уже готов вернуться? Без тебя здесь чертовски скучно.

Я закатываю глаза и борюсь с желанием поспорить с ним о том, кто из нас старше, но не делаю этого, зная, что мое время подходит к концу.

— Привет, брат. У меня к тебе просьба.

Тайк вздыхает в трубку.

— В какие неприятности ты вляпался на этот раз?

— Ничего страшного, но мне от тебя кое-что нужно. Ну, ото всех парней.

— О? Страшно даже спросить, что именно.

Я качаю головой, хотя понимаю, что он меня не видит.

— Мне нужно, чтобы вы все приехали сюда и сыграли пару песен.

— Ты же знаешь, что другие парни не захотят бросать своих женщин. Именно по этой причине у нас сейчас перерыв.

— Они могут взять их с собой. Мы с Холли хотим устроить здесь благотворительное соревнование по мотокроссу, и нам нужно что-то, чтобы привлечь людей.

— И дай угадаю, ты хочешь использовать группу для продвижения своего нового маленького бизнеса?

— Да. Что в этом плохого?

— Ничего, полагаю. Кто такая Холли?

Я прикусываю нижнюю губу и жалею, что не могу надрать себе задницу. Я только начинаю понимать свои отношения с Холли. Не знаю, готов ли поделиться с братом тем, что у нас есть.

— Она дочь владельца.

— Не забудь добавить «женщина, которую ты трахаешь», — добавляет Тайк.

— Все не так, — резко отвечаю я. Ненавижу тот факт, что мой брат знает меня почти так же хорошо, как я знаю себя.

— Тогда как?

Я потираю лицо и позволяю своим мыслям переместиться к Холли. Ее великолепная улыбка приходит на ум, а отрицание своих чувств к ней перед моей собственной плотью и кровью, сделало бы меня полным скотом, поэтому я решаю дать ему самый честный ответ, который могу:

— Она мне нравится.

— Неужели? Давненько я не слышал от тебя ничего подобного. На самом деле с тех пор…

— Давай даже не будем о ней вспоминать, — умоляю я. — Холли совсем не похожа на Джессику. Сравнивать их было бы нечестно.

Как можно сравнивать кого-то столь же открытого и милого, как Холли, с моей подлой, распутной бывшей? Они и рядом не стояли. Джессике далеко до Холли.

— Приятно знать. Группа не переживет очередной встряски. Она и так разваливается на части и не выдержит, если твою задницу увезут в тюрьму из-за какой-то девчонки, которую ты едва знаешь.

Качаю головой.

— Именно поэтому я ничего тебе не рассказываю. Каждый раз, когда я это делаю, ты всегда возвращаешься в прошлое. С тех пор я повзрослел, Тайк. Я не собираюсь драться с каждым мудаком, который смотрит на нее на три секунды дольше. Этот трек и Холли очень важны для меня. Я бы не сделал ничего глупого, чтобы испортить то, что у меня здесь происходит.

— Ты прав. Это было давно, и возможно, я не отдаю тебе должного за то, что ты держал себя в руках последние пару лет. — Он делает короткую паузу. — Я видел, как ты пытался помочь Риффу и Ноэлю, когда они переживали не лучшие времена. Это было очень зрело и проницательно. Хочу сказать, что мне жаль. Если эта девушка делает тебя счастливым, то я полностью поддерживаю идею серьезных отношений с ней.

Я улыбаюсь.

— Спасибо, чувак. Так что скажешь? Поможешь мне убедить Риффа и Ноэля приехать сюда на выходные?

— Конечно. Если это поможет тебе начать новую жизнь, я буду рядом. Ты же знаешь, что всегда можешь рассчитывать на меня, брат.

— Спасибо. Я буду у тебя в долгу. Позвоню тебе сообщить дату, как только она у меня будет, — говорю ему, прежде чем мы, попрощавшись, заканчиваем разговор.

Дверь спальни открывается, и входит Холли в одном полотенце и с улыбкой на лице. Мой член дергается при виде ее, зная, как удивительно было находиться глубоко внутри нее прошлой ночью. Ничего не могу поделать с тем, что мое тело жаждет ее сладкую маленькую киску. Будет чертовски сложно делать здесь хоть какую-то настоящую работу сейчас, когда все это отвлекает.

Она улыбается, проходя через комнату к своему шкафу.

— Видишь что-то, что тебе нравится?

Я окидываю ее взглядом с головы до ног. С ее светлых волос, все еще влажных после душа, капли воды стекают по голой спине, в то время как полотенце открывается сбоку, показывая бедро. Ее красота не сравнима ни с чем, что я когда-либо видел.

— Ты само совершенство.

Холли краснеет и продолжает перебирать одежду на вешалке.

— Ты всегда был таким очаровашкой?

Меня переполняет желание прикоснуться к ее коже. Встаю с кровати, одетый только в боксеры и улыбаюсь. Встаю позади нее, убираю волосы Холли с одного плеча и утыкаюсь носом в ее шею, в то время как мой возбужденный член трется о ее задницу.

— Это ты, моя сладкая, очаровала эту змею.

Она откидывает голову назад и чуть в сторону, давая мне лучший доступ к ее плоти. Запах цветочного шампуня и геля для душа наполняет мой нос, когда я игриво покусываю кожу ее шеи.

Холли вздыхает, когда языком пробую ее кожу на вкус.

— Ты сводишь меня с ума.

— Разве это плохо? — бормочу я, прижимаясь к ее коже.

— Плохо, когда ты — все, о чем я могу думать, — признается она.

Я разворачиваю ее в своих руках и прижимаю спиной к дверной стенке шкафа.

— Все равно хорошо. Мне просто интересно, как я вообще смогу здесь работать, зная, как хорошо ты ощущаешься, прижимаясь ко мне вот так. Все, о чем я буду в состоянии думать, это как бы снова оказаться глубоко внутри тебя.