Вошел Августин Монтгомери. Он был одет в свой обычный облик, мраморный полубог лет тридцати с небольшим, высокий, худощавый, с идеальными чертами лица и светло-русыми волосами. Константин взглянул на него. Два Превосходных мага иллюзий уставились друг на друга.

Леон стал насвистывать отдаленно напоминающую мелодию из вестерна.

— Хороший шрам, — сказал Константин.

— Как и твой, — сказал ему Августин.

Арабелла встала и выдвинула стул для Августина.

— Пожалуйста, присоединяйтесь к нам, Превосходный Монтгомери.

— С удовольствием. — Августин сел и начал накладывать себе в тарелку. — Дело сделано. У ФБР все получилось.

Отлично.

— Что получилось? — спросила мама.

— Мы устранили всех агентов Аркана, внедренных в штаты, — сказала я. — Он летит вслепую. Константин предоставил разведданные, Мэтт-стукач подтвердил это, и МРМ и ФБР совместно задержали всех.

— ФБР назвало эту операцию «Ловушка для медведя». — Августин закатил глаза и откусил тако. — Еда, как всегда, восхитительна, Каталина.

Константин посмотрел на меня.

— Все приходят к тебе домой поесть?

— Иногда, — сказала я ему. Я приготовила достаточно, чтобы послать тарелки нашим охранникам. Когда я сказала Леону, что уровень моего расстройства был на уровне одиннадцати, я не лгала.

Мой телефон завибрировал. Я взглянула на него. Сообщение от Патриции.

У нас гость.

Затем пришло видео. Я включила телефон и нажала кнопку воспроизведения. Джулиан Кабера, младший из братьев Лусианы Каберы, был в нашем офисе. На его лице было вялое выражение. Он сжал руки в кулаки, уставившись в пол.

— Проблемы? — спросил Алессандро.

Я показала ему телефон и повернулась к семье.

— Кое-что проясняется.

Алессандро встал.

— Оставьте тарелки, — сказала нам Арабелла. — Мы приберемся. Ты готовила. Это справедливо.

— Я не знал, что ты, кузен, помогал с ужином, — сказал Константин.

— Нет, но он сделал его возможным, — сказал Леон.

Берн повернулся к Константину.

— Тебе следует поменьше болтать.

— Отсутствие уважения к короне ужасает. — Константин ухмыльнулся. — Мне это нравится.

Его улыбка была лучезарной, но не коснулась глаз.

Мы поспешили выйти из дома и спуститься по тропинке. Дневная жара не проявляла никаких признаков ослабления. Воздух был каким-то неподвижным и зловещим, как перед грозой.

Мы нашли Джулиана в конференц-зале, одного. Патриция предпочитала особый метод при общении с основными посетителями. Она приводила их в здание, запирала и наблюдала за ними через камеры наблюдения. Это сводило потери к минимуму.

Джулиан выпрыгнул из кресла, как только мы вошли в дверь.

— Простите, я не знал, куда еще пойти. — Он выглядел обезумевшим. — Я позвонил в ФБР, и они послали меня сюда. Они сказали, что вы справитесь с этим.

— Что происходит? — спросил Алессандро.

— Дело в Кейли. — Джулиан провел дрожащей рукой по волосам. — Я думаю, моя племянница сошла с ума.

Только этого нам сейчас не хватало.

— Что случилось? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал успокаивающе.

— Четыре часа назад Мария позвонила из Саннисайда.

— Что такое Саннисайд? — уточнил Алессандро.

— Хм, это поместье, поместье моих родителей, в «Шугар Лэнде».

«Шугар Лэнд» был одним из многих небольших муниципалитетов, поглощенных Хьюстоном по мере его расширения, примерно в двадцати милях к юго-западу от центра города. Он начинался как сахарная плантация в девятнадцатом веке и постепенно превратился в анклав богатых особняков и просторных домов высшего и среднего класса, предлагающих загородное блаженство по премиальной цене.

— Этим утром Кейли уехала навестить бабушку и дедушку. Мы думали, это поможет ей справиться с горем. Мария сказала, что Кейли зашла в кабинет с дедушкой и бабушкой. Через полчаса она пошла проверить, не нужно ли им чего-нибудь, но двери были заперты. Мария собиралась постучать и увидела распростертого на полу Ахмеда. Он сиделка моего отца. Он не дышал. Она сказала, что у него на лице проявились толстые черные вены… — Джулиан сжал руки в кулаки.

Кейли снова напала. Я ожидала схватить ее, как только закончится осада Арканом Комплекса, но она не оставила нам выбора.

— Затем Мария постучала, и она сказала, что у нее словно взорвался мозг. Она увидела резкий свет, и у нее из ушей пошла кровь. Она помнит, как кто-то смеялся, и она подумала, что это была Кейли.

Джулиан сделал долгий прерывистый вдох и уставился на меня.

— Я уже ощущал ее разум раньше. Что-то там совсем неправильно. Она не чувствует себя безмятежной. Она непохожа ни на что из того, что я знаю.

— Что произошло дальше? — мягко спросила я его.

Он сглотнул.

— Да, эм, я сказал ей вывести всех из дома. Элиас решил съездить и посмотреть, сможет ли он ее урезонить. Он позвонил мне три часа назад и сказал, что находится на подъездной дорожке, а затем звонок прервался. Я звонил ему на мобильный, я звонил домой, никто не отвечает. Я не знаю, что делать.

Он побеждено откинулся на спинку кресла.

— Я не понимаю. Она никогда не была злым ребенком. У нее не было магии. Мы все это знали, но Лусиана не хотела это обсуждать, поэтому мы просто замяли эту тему. Ее так любили все, вся семья. И она любит своих бабушку и дедушку. Когда мама была в больнице из-за шунтирования сердца, Кейли оставалась с ней на излечении. А затем, месяц назад, Лусиана объявила, что Кейли проснулась. Мы все были так счастливы за нее… Как до этого дошло?

— Пожалуйста, извините нас на минутку, — сказал Алессандро.

Мы вышли в коридор, закрыли дверь и прошли в другой конец, вне пределов слышимости Джулиана.

— Он не лжет, — сказала я. — У него вспотели руки, он учащенно дышит, его голос повышен, и он продолжает терять ход мыслей. Он в неподдельном отчаянии.

— Согласен. Тем не менее, это все еще ловушка. Возможно, он этого не знает, но это подстава, разработанная для того, чтобы выманить нас из дома. Тебя, в частности.

— Не улавливаю.

— Кейли не просто решила напасть на своих больных бабушку и дедушку ни с того ни с сего. Ее дедушка находится на кислороде, а бабушка передвигается с помощью ходунков. Они оба халсионы и никоим образом не представляют для нее угрозы. Она пошла туда и захватила заложников, потому что ты — лучший шанс вытащить заложников живыми. Она пытается заманить тебя в тот дом.

Потому что, если я буду там, нам не придется пробивать себе дорогу. Я могу зачаровать заложников и тех, кто их захватил.

Последние два раза, когда я пыталась использовать свои крылья, они получались черными. Что, если я больше не смогу петь? Что, если вместо того, чтобы соблазнять, я завизжу и проникну в их умы, как я это сделала с Гандерсоном?

Я должна была забрать флешку у Берна. К этому времени она должна была уже просохнуть, но мне было не до этого.

— Что ты собираешься делать? — спросил он.

— Мы не можем это игнорировать. Джулиан мог этого не знать, но он только что обратился за помощью в офис Смотрителя. Мы обязаны предложить помощь.

— Верно, — сказал Алессандро.

— Ты мой Страж. Как ты оцениваешь эту угрозу?

— Если мы пойдем, Кейли попытается убить тебя, — сказал он. — У нее будет подкрепление, хотя я не знаю, кто. Вероятно, кто-то, кто сможет противостоять мне.

— Насколько вероятно, что Аркан нападет на дом в поисках Смирнова, пока нас не будет?

— Очень вероятно.

Я провела мысленную перекличку наших доступных бойцов.

— Нам понадобятся Корнелиус и Матильда, чтобы сдержать Константина, если он взбунтуется, так что Корнелиус выбывает. Кроме того, он все еще восстанавливается. Вовлечение Августина означает переговоры и ожидание возвращения его людей после борьбы с кротами Аркана, а это займет слишком много времени. Кроме того, это дело Смотрителя. Ты хочешь взять Леона с нами?

Алессандро покачал головой.

— Нет. Я наблюдал, как он готовил стейки на гриле. Он дважды чуть не уронил мясо. Он скрывает это, но те магические лозы, которые он снимал с машины, до чертиков отравили его. Доктор Патель накачал его противоядием, и ты знаешь, что это делает с организмом.

— А Руна все еще наполовину спит.

Алессандро кивнул.

— Арабелла — единственная, кто полна сил.

Мы сражались и победили, но все были ранены и устали. Мы заплатили за это свою цену. Скорее всего, мы заплатим еще до того, как все это закончится.

— Только ты и я, — сказала я. — Этого должно быть достаточно.

— Так было всегда, — согласился он.