Короткие волоски над моим членом терлись о ее клитор, пока я заполнял каждое из ее отверстий. Я почувствовал, что она близка к разрядке, так как стала сжиматься на моем члене.

Я отстранился, зная, что это будет последнее медленное движение, которое она получит от меня, и прижался губами к ее губам. Когда она втянула воздух, я понял, что больше не могу терпеть и, отклонившись назад и резко подавшись вперед, я стал трахать ее изо всех сил.

Короткие выдохи вырывались из ее рта, и каждый заканчивался стоном.

Я продолжал входить пальцами в ее попку, а длинные, глубокие, сильные удары моего члена заполняли ее киску.

Ей предстояло получить такое удовольствие, какого она еще не испытывала.

И, как я и хотел, она кончила охуенно сильно.

Я почувствовал это.

И услышал.

Сам я продолжал двигаться, вбиваясь в нее, пока мои яйца не сжались, и оргазм не прокатился по всему телу. Как только я выпустил в нее первую струю, я почувствовал, что она кончает снова.

— Эйрин, — прорычал я, когда она выдоила из меня вторую струю. — Блядь, детка.

Каждый спазм, проходящий через нее, заставлял ее сжиматься вокруг члена, и с каждой волной приходили совершенно новые ощущения.

Когда я, наконец, затих, то провел своими губами прямо над ее губами и попробовал воздух, которым она дышала.

— Ты чертов дикарь, — произнесла она.

Я потянулся к ее клитору, собрал немного влаги и слизнул ее с пальцев.

— Но я чувствую, как тебе это понравилось.

Она опустила голову мне на шею и поцеловала меня в ухо. Приблизившись к нему, она сказала:

— А теперь скажи мне, что ты мой.

Блядь.

Это были не те слова, которые я ожидал услышать.

Но именно те, которые хотел бы слышать всегда.