Глава 4

Бетани

Когда наконец прихожу в себя от удара друга Питера, моя голова немного болит, но боль и близко не сравнима с той, которую испытывала в сентябре от кирпичной стены, в которую Питер меня врезал. Все тело болит, но с этим ничего нельзя поделать. Сидеть и хандрить нет времени, мне нужно выяснить, где я, черт возьми, нахожусьи как сбежать.

Оглядывая комнату, замечаю, что снаружи темно и лишь лунный свет проникает сквозь жалюзи. Я могу различить лампу на столе рядом со мной. Я быстро моргаю, чтобы дать глазам адаптироваться, и лишь потом сажусь и осматриваюсь.

Комната не намного больше моей старой «общаги» до того, как парни пронеслись по моей жизни и забрали меня в свой пентхаус, но здесь, по крайней мере, нет плесени. Стены просто белые, и лишь одно окно. Я также вижу только дверь, поэтому знаю, что это ограничивает мои возможности для побега, если только в стене нет потайного места, которое так хорошо скрыто, что человек не может его увидеть. Из остальных вещей в комнате – это лампа, стол, на котором она стоит, и маленькая двухспальная кровать с простыней и подушкой.

Я подхожу к окну и выглядываю наружу, но лампа отбрасывает блики на окно, поэтому ее выключаю. Просунув пальцы между жалюзи, раздвигаю две пластинки и выглядываю наружу.

Широкий и длинный газон, уходящий за массивные деревья, – это все, что я вижу. Пока не замечаю ничего, что могло бы дать мне подсказку, где я нахожусь. Отойдя от окна, ложусь обратно на кровать. Ломаю голову, пытаясь понять, помню ли что-нибудь о поездке до того, как меня вырубили, и с ужасом понимаю, что не обратила ни на что внимания.

— Вот черт! — шепотом ругаюсь под нос. Как, черт возьми, я могла сделать что-то настолько чертовски глупое?

Из глаз льются беззвучные слезы разочарования.

Мне следовало быть внимательной, а не пытаться строить из себя крутую.

Сделав несколько глубоких вдохов, я на несколько минут предаюсь жалости, потом вытираю глаза. У меня нет времени на эти чертовы слезы.

Услышав шаги в мою сторону, я быстро притворяюсь спящей. Слышу, как ключ вставляется в замок, дверь со щелчком открывается. Я дышу ровно, чтобы не выдать себя, и вскоре дверь закрывается.

Пока ключ поворачивается, чтобы снова запереть меня в этой тюрьме, я слышу, как человек говорит:

— Да. Все еще спит. Чертов идиот, наверное, обкурился и подумал, что увидел, как в комнате включается свет. Не знаю, почему... — Его голос прерывается, когда он идет по коридору.

У меня в голове прокручиваются те крохи информации, которые смогла собрать только сейчас.

A. Я заперта.

Б. Я точно нахожусь на втором этаже, может быть, на третьем.

В. Где бы мы ни были, нас окружают охранники, так что сбежать через окно станет еще сложнее.

Решив, что больше ничего не смогу придумать и утро вечера мудренее, когда смогу лучше видеть снаружи и, возможно, справиться с появлением придурка, я сворачиваюсь калачиком под простыней и пялюсь в стену, пока не засыпаю.