Глава 12
Иден
— О, простите! Я не знала.
Снимаю фартук, кладу его на прилавок и протягиваю руку.
— Привет, вы, должно быть, та самая мама София, о которой мне все говорили.
Она не принимает мою руку, а вместо этого обнимает меня.
— Я скучала по тебе, дорогая!
— Скучали? Эм... это что, какой-то пенсионный загон? Как если бы вы приняли меня за кого-то другого? — неловко морщусь я.
Томми прерывает меня легким смехом.
— Нет, Яблочко. Есть кое-что, что ты должна узнать.
Его улыбка исчезает, и он с беспокойством потирает затылок.
София отпускает меня.
— Он прав. Но сначала давайте присядем. Джо, как успехи?
— Еще десять минут, Мама.
Джоуи продолжает готовить чесночный хлеб, ставя его в духовку.
— Отлично. Ладно, будущая невестка, давай выпьем вина и познакомимся поближе.
Она жестом указывает на большой стол, за которым я сегодня сидела с Томми.
— Опять? Томми, что происходит?
Не уверена, что смогу вынести еще какие-либо сюрпризы сегодня. Я все еще не исключаю, что происходящее — результат какого-то коктейля из лекарств.
Он выдвигает для меня стул.
— Присядь, пожалуйста. Мама сейчас все тебе объяснит.
Его голос мягкий, и он совсем не похож на того человека, которого я наблюдала сегодня. С каких пор он говорит «пожалуйста»?
Когда мы усаживаемся, Томми разливает по трем бокалам «каберне»[13] , затем протягивает мне бокал, наклоняется, чтобы нежно поцеловать в щеку, и шепчет:
— Прости, клянусь, я ничего не знал.
Ох, в чем же дело?
— Итак, приступим. Хорошо?
Я киваю маме Софии, чтобы она продолжала, и делаю глоток вина, а Томми садится рядом со мной, положив руку на спинку моего стула.
— Иден, ты всегда должна была выйти замуж за Томми.
— Да, я знаю, когда Брент...
— Нет. Не из-за Брента. Твоя сестра в курсе всего, и мне жаль, что мы скрывали это от тебя, но таким образом лишь пытались уберечь твоего мужа. Твоя и наша семья договорились, чтобы ты вышла замуж за Томми, когда вы оба были еще детьми.
Она достает из сумочки фотографию, протягивает ее мне и показывает на маленькую девочку, похожую на... меня?
— Подождите, откуда у вас моя фотография, и кто...
Моя рука подлетает ко рту.
— Это...
Я вспомнила его.
Смотрю на Томми.
— Это ты?
— Sì. Я ничего не знал, Иден, клянусь. Мама рассказала мне об этом перед тем, как мы пришли сюда.
Мои мысли проносятся с бешеной скоростью. В голове мелькают воспоминания из детства: я играю с тремя маленькими мальчиками, пока мой отец гостит в итальянской семье. Это были они?
— Погодите, вы сказали, что Рейчел знает об этом. Тогда почему она не рассказала мне? И что теперь? У меня брак по расчету в квадрате? А как же Брент?
— У тебя очень много вопросов, я начну с самого начала.
Она рассказывает мне о том, как моя семья планировала, что я выйду замуж за Томми, чтобы объединить наши фамилии, и что Брент никогда не должен был стать частью этого уравнения, а Рейчел теперь руководит делами нашей семьи.
Обожаю то, что она скрыла все это от меня...
— Если я не выйду замуж за Тома, то что будет? Простите, просто день выдался странный, и я пытаюсь разобраться во всем.
Не буду вдаваться в подробности того, что я целовалась с одним братом и оргазмировала с другим. Это так странно, что даже не описать.
Она смеется.
— Я все знаю, моя милая девочка. Если ты решишь не выходить замуж за Томми, тогда нам нужно будет обсудить это с Рейчел, чтобы убедиться, что с другими кланами не будет проблем. Выбор за тобой, Bella.
При упоминании этого обращения я смеюсь, но это заставляет Томми напрячься.
Тем не менее, его голос по-прежнему мягкий, когда он произносит:
— Иден, я ничего не знал. Мне очень жаль. Мы можем поговорить об этом позже, наедине. А сейчас давай просто немного отвлечемся и поужинаем?
Я киваю ему и улыбаюсь.
Несколько мгновений спустя весь длинный стол заставлен едой. С нами сидят, по меньшей мере, дюжина мужчин и три женщины.
Тони спрашивает:
— Иден, не хочешь ли ты сказать несколько слов?
— О, нет, я... э...
Томми начинает говорить вместо меня. Я предполагаю, что он благословляет еду, но я не понимаю по-итальянски. Когда он заканчивает, изобразив в воздухе крест, то наклоняется ко мне и тихо произносит:
— Прости, не думаю, что он в курсе, что ты не католичка.
Джоуи догадался об этом по некоторым моим пожеланиям относительно питания. А Томми, думаю, теперь в курсе из-за своей матери. Моя семья не очень религиозна, но в детстве мы придерживались полукошерной пищи, и это укрепилось во мне.
— Спасибо. Прости, я...
— Нет.
— Нет?
— Не извиняйся, — подтверждает он и берет мою руку в свою, сжимая ее один раз, прежде чем отпустить.
Как раз в тот момент, когда я собираюсь попробовать пасту, какой-то мужчина хватает меня за плечи, напугав меня до чертиков. Прежде чем я успеваю повернуть голову, меня окатывает запах алкоголя.
О нет.
— Bella, ты не приберегла для меня местечко?
Подняв взгляд, я вижу очень пьяного Джио. Его глаза полны грусти. Джио — этакий печальный пьяница, что заставляет меня чувствовать себя сукой за то, что я натравливаю этих парней друг против друга.
Кладу свою руку на его. Томми в мгновение ока готов устроить сцену — он так и норовит оттащить своего брата от меня.
Говорю мягко:
— Джио, не хочешь присесть? Ты можешь занять мое место.
Он наклоняется и говорит так, чтобы услышала только я:
— Нет, моя звездочка, сиди. Я просто...
— Джио, хватит. Садись в конце стола, раз уж ты опоздал и к тому же напился. Пожалуйста, оставь бедную девушку в покое.
София знает свое дело, когда оно касается ее сыновей. Пусть они уже взрослые мужчины, но они слушаются ее, как будто по-прежнему остаются маленькими мальчиками с фотографии, которую она мне показывала.
— Прости, мама.
Я встаю со стула и крепко обнимаю его.
— Мне жаль, Джио. Правда.
Он обнимает меня в ответ, целует в макушку и шепчет мне в волосы:
— Я имел в виду то, что сказал — я не против стоять на коленях, если у руля находится такая женщина, как ты. Мы поговорили с мамой. Все в порядке. Я знаю обо всем. И я к твоим услугам, моя звездочка. Он сделает тебя счастливой, а если нет, то я прикончу его.
Улыбаюсь Джио, и он целует мой лоб, прежде чем отпустить меня. Вся злость Томми рассеивается, а София ухмыляется, словно знает какой-то секрет.
Мы заканчиваем ужин, и я слушаю, как почти все за столом говорят по-итальянски. Время от времени Томми наклоняется, чтобы перевести разговор для меня. Пока все едят, я вспоминаю его слова о том, что мы будем жить в одной комнате и застываю на месте, прежде чем успеваю сдержаться.
— Ты в порядке?
Нет, не в порядке.
— Эм, да, конечно.
Вот только в моей душе происходит нервный срыв. Я не делила постель с другим мужчиной со времен Брента и хранила ему верность, даже когда он исчез. За исключением сегодняшнего дня, я полагаю... эти поцелуи с братьями-близнецами, подаренный вибратор и эпический оргазм от Тома…
Томми кивает Софии и встает.
— Пойдем, прогуляемся.
Он отодвигает мой стул и берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Я не оглядываюсь на Джио. Знаю, что увижу боль в его глазах. Утром бедняга будет мучиться от похмелья и, вероятно, пожалеет о том, как провел весь этот день.
Томми ведет меня в сад. Уже почти закат, и даже в толстовке, мне довольно зябко. Но, несмотря на холод, мне не нужен ни его пиджак, ни его рука, ни любой другой романтический жест, который он предложит.
Все и так очень запутано.