6

Было темно. Так темно, что я даже не знала, были ли мои глаза открытыми. Я ослепла? Но нет, свет сиял вдали. Тусклый, но сиял.

Парящая красная сфера.

Я поспешила туда. Я сжимала нежную ткань, поднимала тяжелую юбку, чтобы не споткнуться. Мои ноги были босыми, и я кривилась от холодных камней под ногами. Но я спешила за тем красным свечением.

Вокруг меня тьма отступала, позволила мне увидеть зал с колоннами и куполом. За колоннами были двери в черной стене. Я не остановилась, чтобы рассмотреть их, а бежала за светом.

Я догнала его — маленькую сферу из темного металла, сплетенного узором, внутри были горящие красные угли. Сфера напоминала парящий глаз. И за сферой была еще дверь, на ее панели были вырезаны короны и языки огня.

Почему я знала это место? Почему оно ощущалось знакомо?

Я прошла под сферу и приблизилась к двери, ладонь потянулась к засову. Дверь открылась от небольшого давления, но пару вдохов я не могла найти смелость толкнуть ее. Что-то ждало меня на другой стороне. Что-то зловещее. Но что? Я должна была знать, помнить. Сердце колотилось в груди из-за необъяснимого ужаса.

Но я не могла отступать. Что-то манило меня, будто… нить была привязана к моему сердцу и тянула меня против моей воли вперед.

Я чуть надавила. Дверь тихо открылась.

Роскошная спальня появилась перед моими глазами. Я тут же ее узнала, хоть и не помнила, почему. Я уже была тут раньше, но когда? Огромный камин занимал почти всю стену, озарял комнату красным сиянием вместе с десятками сфер, парящих под куполом. Пруд, выложенных плиткой, был в полу, оттуда поднимался ароматный пар, пузырьки манили.

Но я смотрела на кровать в центре комнаты. И на голую фигуру, отдыхающую там. Фигуру с изогнутыми рогами.

«Эролас!».

Его имя вспыхнуло в голове, я будто вспомнила, как дышать. Я глубоко вдохнула, бросилась в комнату, вытянув руки.

— О, любимый! Любимый, я тебя нашла!

Слова слетели с моих губ, но в воздухе лишались звука. Я замолкла и прижала ладонь ко рту, хмурясь. А потом попробовала снова:

— Ты меня слышишь?

Он не мог. Даже я не слышала себя. И когда я посмотрела на свои ладони, свое тело, я ничего не видела. Словно я не существовала.

Я в ужасе посмотрела на него. Он не знал о моем взгляде, потянулся, мышцы на широкой груди и плечах двигались в красном свете висящих сфер. Он встал с кровати, шелковистое одеяло соскользнуло. Он стоял передо мной идеальный, нагой, фигура, вырезанная скульптором, каждая мышца была изображена с любовью.

Он прошел по комнате с грацией кота, схватил халат с золотыми краями со стула и надел его. Швы натянулись на плечах, и он свободно завязал его на поясе. Он прошел мимо меня на пути к камину, не замерев. Я пыталась коснуться его, но у меня не было руки. У меня ничего не было. Я была ничем.

Я была… забыта.

Эролас встал перед камином, опустил ладонь на него, склонил голову, глядя на низкие красные огни. Свет играл на контурах его лица, сиял на черных шелковистых прядях длинных волос. Его выражение лица было невозможно понять. Оно было строгим, до боли красивым в своей странности. Его зрачки были маленькими точками, как у большого кота.

Я подошла к нему.

— Эролас, — тихо сказала я, хоть знала, что у меня не было голоса.

Он нахмурился. Его зрачки стали чуть шире.

— Эролас, я тут. Ты… меня чувствуешь? Я так близко, — я снова попыталась протянуть руку, хоть и не имела тела. Я сглотнула. Слезы обжигали глаза. Но если я не существовала, я не могла и ощущать слезы, да? Может, я не существовала только в этой комнате.

Он меня не помнил?

— Прошу, — сказала я беззвучно. Я шагнула к нему так близко, что, если бы у меня было тело, я могла бы опустить голову на его плечо. — Прошу, не забывай. Прошу, любимый. Я… не вынесу этого!

Он нахмурился, лицо стало яростным в красном свете. Лицо монстра, демона. Его губы стали двигаться. Я услышала гул в его горле, будто рычание.

— В-Валера…

Дверь распахнулась. Эролас вздрогнул, повернулся, и я тоже повернулась, старалась остаться тут, хоть была без тела, пока смотрела на открытую дверь.

Появилась бледная фигура. Такая высокая, что ее голова почти задевала вершину проема. Такая красивая, что смертные не могли смотреть на нее, не кривясь. На ее шее был черный обруч, красный кристалл свисал с него на ее горле.

Она смотрела на меня.

— Я тебя вижу, призрак! — прорычала она, указывая изящным белым пальцем с черным ногтем. — Я вижу, что ты у его плеча. Прочь! Прочь! Он тебя теперь не помнит. Ты — ничто.

Она отвела руку и взмахнула ею, словно бросала снаряд. Что-то ударило меня по груди, и я отлетела в тень, во тьму, падала…

* * *

— Вали! Вали, вставай!

Сильные руки сжимали мои руки, мои пальцы впились в грубую ткань. Я замотала головой, открыла глаза. Было темно, и мое сердце колотилось от ужаса.

А потом я услышала голос сестры в своем ухе:

— Все хорошо, Вали. У тебя просто был плохой сон. Я тут. Я теперь тут.

Я со стоном опустила голову на плечо Бриэль, вдохнула дикий запах юной охотницы, хвоя, пыль и нотка крови. Запах не утешал, но ее руки на моих плечах утешали, и я дала себе отдохнуть.

— Тебе уже лучше? — спросила Бриэль.

Я кивнула. Это не было правдой, но я кивнула. А потом я подняла голову и потерла ладонью лицо.

— Было как настоящее. Я видела его…

— Не надо! — ее голос ударил как хлыст. — Лучше не говори об этом. Воспоминания угаснут быстрее, если не будешь.

Я нахмурилась. А потом согнулась, уткнулась лицом в ладони. Меня мутило. Я боялась, что меня стошнит.

— Он забыл меня, — прошептала я. — Она заставила его забыть!

— Что? О чем ты говоришь?

Я медленно опустила ладони и посмотрела на лицо сестры. Первые лучи утра проникали в окно. Боги, я так долго спала? Я не помнила, как легла. Но я была в нижнем платье мамы вместо ночной рубашки, и простыни были смятыми.

Я смотрела в глаза Бриэль. Даже в сумраке утра я видела тревогу и страх на ее лице. Раздражение горело в моем горле. Я вскочила на ноги и сжала волосы у висков, плечи опустились. Закрыв глаза, я шумно дышала.

А потом медленно и осторожно сказала:

— Я должна найти его.

— Что? — Бриэль вскочила на ноги и, может, бессознательно повернула тело, чтобы закрыть дверь. — Что ты говоришь, Вали?

Я сглотнула.

— Я должна его найти. Моего… мужа. Он в опасности, и я… не знаю, понимает ли он это. Вряд ли. Я видела его, Бриэль! Видела так ярко. Я уже видела его раз, но было иначе. Он был скован, звал меня. Но в этот раз… он не слышал меня, когда я говорила. Бледная женщина сделала что-то с ним, и… О! Я должна его найти! Мне нужно идти. Сейчас. Я уже потеряла много времени…

Я бросилась, сжала ладонь Бриэль. Она удивленно вскрикнула и отпрянула, но я крепко держала.

— Свеча, — мой хриплый голос даже мне казался немного безумным. — Где ты ее получила, Бриэль? Ты сказала, тебе ее дала бледная женщина. Где? Где это было? Где она тебя встретила?

Бриэль покачала головой, безуспешно пытаясь высвободить руку.

— Я уже говорила, Вали, я не знаю. Не помню. Наверное, я отдала воспоминание в обмен на свечу — наверное, чтобы ты не пошла за этой женщиной, кем бы она ни была! Даже если бы я помнила, я бы не сказала тебе.

— Нет, нет, нет, — я мотала головой, сжимая пальцы Бриэль. — Нет, ты должна мне сказать! Я должна найти его, и я не знаю, где еще…

— Валера, — голос Бриэль был твердым, как камень. Она не звучала не как Бриэль, а как отец. — Валера, ты никуда не пойдешь. Не сейчас. Сначала тебе должно стать лучше.

— Лучше? Что значит: лучше?

Моя сестра высвободила ладонь и скрестила руки.

— Ты все еще не в себе. Чары были сильнее, чем я думала. Он все еще в тебе, заставляет тебя делать то, о чем ты не должна думать.

— Это не так, — я встала перед ней, сжимая кулаки так, что руки дрожали от напряжения. — Я не зачарована!

— Конечно, ты так говоришь. Это чары управляют…

Крик поднимался по горлу, грозил задушить меня. Я пыталась подавить его, но он вырвался из меня жалким скулением. Я снова сжала руки Бриэль, надавила на ее ладони.

— Прошу, — взмолилась я, — ты должна мне поверить. Он не такой, как ты думаешь. Я знаю, тебе сложно. Ты боролась так долго, чтобы спасти меня. Я не буду притворяться, что знаю, что ты пережила из-за меня. И я уверена, твоя ненависть к нему лишь усилилась со временем. Ты думала худшее о нем. И я тебя не виню! Я бы ощущала то же самое на твоем месте. Но, прошу, Бриэль. Услышь меня. Он не монстр. Он никогда не обижал меня, не трогал меня против моей воли. Он проявил уважение, честь и доброту. Он… он… он любил меня.

Голос оборвался. Хоть я пыталась совладать с ним, я не могла. Бриэль покачала головой, шепча:

— Это не правда. Не правда. Не правда, — она сжала мои плечи. — Думаешь, я хочу этого? Думаешь, мне нравится верить, что ты была все это время игрушкой фейри? В плену, измученная, лишенная воли? Ты не видишь, что я вижу! Не ты нашла свою сестру в синяках, крови и лохмотьях посреди леса. Забавные мысли вскружили тебе голову, но это не реальность. Я хотела бы, чтобы так было, но это не так. Мы должны принять правду и научиться извлекать из этого лучшее. Вместе. Как и было.

Горячие слезы лились по моим щекам. Я закрыла глаза и вдохнула, пытаясь взять себя в руки.

— Прости, что я не была рядом, — прошептала я. — Тебе пришлось остаться. С отцом, пока я… сбежала. Это явно смотрелось так, словно я бросила тебя.

Бриэль резко отпрянула, отвернулась от меня. Ее плечи были напряжены, поза была упрямой.

— Возможно, — продолжила я, — когда все было хуже всего, тебе было проще поверить, что и я страдала. Может, это давало тебе опору, цель, к которой ты стремилась, — я шагнула ближе. Моя ладонь замерла над плечом Бриэль, но я не смогла заставить себя коснуться ее, ощутить ее сопротивление. — Я не бросала тебя, милая, — прошептала я. — Я бы вернулась, если бы могла.

— О, правда? Тогда почему не вернулась? — Бриэль развернулась, отбила мою ладонь и мрачно посмотрела на меня. — Если твой муж был таким добрым, заботливым и нежным, почему не пускал тебя ко мне? Ответь мне!