Ее дыхание касается моего лица, когда я наклоняюсь, чтобы посмотреть на нее, наши губы так соблазнительно близко, что мне требуется вся моя сдержанность, чтобы просто не дать ей то, в чем она так явно нуждается.

— Сегодня День Святого Валентина, — говорит она, как будто это все объясняет.

— И ты хотела, чтобы тебя трахнули шестью способами с воскресенья, поэтому написала смс лучшему мужчине, которого ты знала, который справился бы с этой работой? — Подтверждаю я.

— Что-то вроде этого, — бормочет она, ее тело дрожит, когда мой пистолет перемещается по изгибу ее челюсти и вниз по шее. — Я, конечно, позвонила тебе не для того, чтобы ты вышиб мне мозги.

— Просто свести тебя с ума, верно?

Ее глаза удерживают мои, ее язык соблазнительно скользит по нижней губе.

— Хорошо, я заглатываю наживку, — говорю я небрежно, мой голос бросает вызов потребности, которая нагревает мою кровь почти до кипения.

Мой пистолет с громким стуком падает на пол, и она в шоке ахает, как будто он случайно выстрелит и убьет нас обоих.

— Остынь, Сирена. Я обещаю заставить тебя кончить первой, — рычу я, когда моя рука обхватывает ее горло, и я бросаю ее обратно на кровать.

Ее шокированный визг разрывает воздух, прежде чем я прижимаю ее к кровати, обхватывая ногами ее бедра. Ее руки опускаются на мои бедра, и она быстро начинает лапать меня, ныряя за пояс.

— Скажи мне, — требую я, мои губы всего в одном дыхании от ее. — Что ты представляла, когда ждала меня?

— Все. Я хочу все, что ты можешь мне дать.

— Нуждающееся маленькое создание, не так ли?

Она пытается двигать бедрами, чтобы добиться некоторого трения, но мой вес слишком велик для нее.

Ухмылка подергивается на моих губах.

— Ты так сильно скучала по моему члену, детка?

— Пожалуйста, Нико, — стонет она, заставляя мои яйца болеть в пределах моих брюк.

Черт возьми, эта девушка.

Звук мольбы — ее мольбы. Чертов криптонит.

— Скажи мне, — требую я, нуждаясь услышать, как она произносит эти слова, в то время как мои пальцы сжимаются вокруг ее горла. В то время как моя другая рука находит бант, который скрепляет ее корсет, и быстро развязываю его.

— Да, хорошо. Я скучала по твоему члену.

— Только мой член? — Я приподнимаю бровь.

— Твой рот, язык, пальцы, — перечисляет она, ее голос хриплый и нуждающийся.

— А другие твои приятели по траху не делают этого для тебя, да?

— Ты достаточно для этой работы или я ошиблась, отправив тебе сообщение? — шипит она.

— Осторожно, Сирена. Что-то подсказывает мне, что прямо сейчас я нужен тебе больше, чем ты мне. — Полная гребаная ложь, но, черт возьми, если моя сирена когда-нибудь узнает правду. — Я почти уверен, что ты не захочешь смотреть, как я ухожу, не получив того, в чем ты так отчаянно нуждаешься.

Я дергаю за ленту, освобождая ее, и она ахает, когда плотная ткань спадает с ее тела, обнажая для меня ее более чем щедрые сиськи.

— Посмотри на себя. Ты так красиво оделась для меня. Жаль, что я собираюсь погубить тебя, черт возьми, — вырываю я слова, когда она одергивает мою ширинку, более чем горя желанием прикоснуться ко мне.

— Возможно, это ты распорядилась доставить меня сюда, Сирена. Но твое время контроля более чем закончилось.

Схватив обе ее руки, я поднимаю их над ее головой и зажимаю запястья, начиная обматывать их красной лентой от ее корсета.

Затащив ее повыше на кровать, я привязываю другой конец к металлической стойке изголовья, убедившись, что узел достаточно надежный, чтобы она не соскользнула.

— Теперь вечеринка действительно может начаться, Сирена.

Я спрыгиваю с кровати, оставляя ее корчиться и проклинать меня, пока я оглядываю комнату.

— Ты забронировала для нас здесь отличное местечко, детка. Ты действительно выложилась по полной. И комната шестьдесят девять. Приятный штрих.

Рычание вырывается глубоко из ее горла, когда ее глаза обводят меня взглядом по комнате.

— Должен признаться, я был удивлен, услышав это от тебя, — говорю я, разглядывая чай и кофе, как будто мне действительно не все равно, что это — Tetley или PG Tips.

— Я позвала тебя сюда не для того, чтобы говорить о ерунде, Нико, — жалуется она.

— Хм, — бормочу я, направляясь в ванную и просовывая голову внутрь, пока она вынуждена не так терпеливо ждать моего возвращения.

— Это проходит твою проверку? — выплевывает она, когда я подхожу к ней. — Достаточно ли это хорошо для печально известного Нико Чирилло? — шипит она, совершенно равнодушная к тому, кто я на самом деле. Это, конечно, странная концепция. Большинство женщин, которые в конечном итоге становятся передо мной на колени, точно знают, кто я такой, и более чем счастливы сделать практически все, о чем я их попрошу, в надежде стать моей королевой.

Но не моя сирена. Она отличается от всех женщин, с которыми я был раньше.

Внезапно меня осеняет понимание, почему она выбрала этот отель. Я все еще убежден, что она понятия не имеет, что он принадлежит нам. Но его репутация не имеет себе равных, и она надеялась, что этого будет достаточно, чтобы произвести на меня впечатление.

Я наклоняюсь, возвращаясь к кровати, беру свой пистолет и кладу его на приставной столик. Залезая в карман, я кладу свой нож рядом с ним. Ее глаза следят за каждым моим движением. Но, хотя она, возможно, пытается выглядеть уверенной, я вижу страх, мерцающий в ее голубых глазах.

Это отличается от первых нескольких раз, когда мы были вместе, когда она думала, что я просто еще один трахающийся парень, с которым она могла бы провести ночь или две.

Теперь она знает правду, она ищет пристальнее, пытаясь разгадать меня. Узнать, кто я на самом деле. Помимо лучшего траха в ее жизни, очевидно.

Удачи ей, черт возьми, потому что я еще даже сам не разобрался в себе.

— Испугалась, Сирена? — Спрашиваю я, поправляя оружие, как, я уверен, Тео делает каждый вечер перед отходом ко сну.

— Тебя? Никогда.

— Храбрая. Хм. Вот кто ты такая.

— Ты ожидал бы от меня чего-то меньшего? — язвит она.

— Достаточно справедливо. — Протягивая руку за спину, я одним быстрым движением стаскиваю с себя толстовку, отчего ее подбородок опускается, а глаза темнеют.

Она не упоминает о затянувшихся синяках, покрывающих мои ребра, но я знаю, что она обращает внимание на каждый из них. Пусть еще раз подумает, если ожидает, что я расскажу о них или о том, как они у меня появились.

Снимая туфли, я оставляю джинсы и становлюсь на колени в изножье кровати.

Ее глаза следят за каждым моим движением, ее грудь вздымается, ее твердые розовые соски соблазняют меня.

— Ночь Святого Валентина, и тебя связал монстр. Из чего сделаны сказки, да?

— Я никогда не хотела, чтобы белый рыцарь спасал меня, — отвечает она.

— Ну, спасибо, блядь, за это, потому что я никого не знаю, и я определенно не один из них.

Мои руки обвиваются вокруг ее лодыжек, и я тяну ее вниз, пока ее руки крепко не стягиваются ремнями.

— Купидон действительно превзошел самого себя для меня в этом году. Посмотри на этот подарок, который я собираюсь развернуть.

Я трогаю пальцем два банта на ее бедрах и тяну, позволяя атласу соскользнуть, прежде чем беззаботно перекинуть ее нижнее белье через плечо, чтобы увидеть, что она прячет под ним.

— У тебя самая красивая киска, Сирена, — хвалю я, проводя кончиками пальцев по ее холмику. Она покачивает бедрами, отчаянно желая, чтобы я прикоснулся к тому месту, где она нуждается во мне больше всего.

— Пожалуйста, — хнычет она.

— Пожалуйста, что? — насмехаюсь я.

— Пожалуйста… босс.

— Кто-то проводил свое исследование, — бормочу я, обхватывая руками внутреннюю поверхность бедер и разводя их как можно шире.

— Я очень надеюсь, что ты не планировала уйти отсюда в ближайшее время.

Я не даю ей шанса ответить, вместо этого я опускаюсь на живот и засасываю ее набухший клитор в рот.

Кровать ударяется о стену, когда она вырывается из своих пут, все ее тело содрогается, и я увеличиваю давление и темп. Мой язык ласкает ее, мои зубы покусывают, когда ее вкус и аромат поглощают меня.

Черт. Я скучал по этой вспыльчивой женщине.

— Нико, — кричит она, когда я погружаю в нее два пальца, сгибая их, чтобы найти ее точку G. — Ты гребаный дикарь, — гремит она, когда ее стены начинают сжиматься, затягивая меня глубже.

Стон признательности вырывается из моей груди, заставляя ее освобождение наступить еще быстрее. Если бы я не чувствовал себя таким отчаявшимся, я мог бы немного подразнить ее, но сейчас мне чертовски сильно нужно оказаться внутри нее.

Что-то подсказывает мне, что теперь, когда она снова растопила лед этим маленьким сексом, будет много возможностей довести ее до грани безумия.

— Нико, Нико, Нико, — кричит она, прежде чем ее оргазм обрушивается на нее, и я теряю себя, наблюдая, как она проваливается в забвение из-за меня.

Чертовски красиво.

Она едва успела оправиться от своего кайфа, когда я уже держал свой член в руке, головка скользила по ее сокам.

Моя сдержанность лопается в ту же секунду, как я встречаю ее вход, и я толкаюсь вперед, заполняя ее по самую рукоятку одним движением.

— Да, — кричит она, выгибая спину, пытаясь приспособиться к моему размеру.

Одной рукой обхватив ее бедро, другой я дотягиваюсь до ее горла.

— Сирена. Ты. Моя. Грязная. Шлюха. — Я продвигаюсь вперед с каждым словом.

— Да. Да, — кричит она, ее влагалище обтекает меня от моих грубых слов.

— Кому ты принадлежишь, детка? Кому принадлежит эта гребаная киска? — Рычу я.

— Тебе, Нико. Тебе.

— Это чертовски верно.

Я трахаю ее как животное, мой пристальный взгляд чередуется между наблюдением за тем, как подпрыгивают ее сиськи, и ее глазами, остекленевшими от похоти.

Это до тех пор, пока она не начнет подниматься к следующему оргазму, и они не начнут закрываться.

— Не смей, блядь, закрывать глаза. Не спускай с меня глаз, — предупреждаю я, мои пальцы сжимаются, угрожая перекрыть ей доступ воздуха.