— Мне все равно, была ли ты личным телохранителем Вега или зарабатывала на жизнь отсасывая у Лайонела Акрукса. Теперь ты здесь не более чем номер. Двенадцать, если быть точным. И знаешь ли ты, почему тебе присвоили этот номер? — я двинулся вперед, рассматривая ее сквозь решетку и заставляя ее смотреть на меня еще больше, по мере того как я приближался.

— Потому что это твой любимый номер? — мило спросила она.

— У меня нет любимого номера, Двенадцать, — с усмешкой ответил я. — Последний заключенный, носивший этот номер, был убит ночью. Сорок восемь колотых ран в области легких. Он истек кровью меньше чем за минуту. Ты не можешь полагаться на свою магию здесь, физически слабые и смертельно глупые оказываются в мешках для трупов гораздо быстрее, чем уходит времени на их обработку. Так что если ты собираешься устроить мне всю эту бумажную волокиту, я предлагаю тебе побыть куклой и перерезать себе горло сейчас, чтобы избавить меня от лишних хлопот.

Ее челюсть сжалась, но она не побледнела от моих слов. Мне нравилось, когда они корчились, но она держалась стойко.

— Надеюсь, они достали мне новый комбинезон, а то звучит так, словно старый испортился, — легкомысленно сказала она, снова одарив меня одной из тех самодовольных ухмылок.

Интересно, ее кровь такая же сладкая, как ее улыбка?

— Элемент? — потребовал я, снова поднимая свой Атлас.

— Земля, — ответила она.

Я заполнил графу, затем нажал кнопку управления на своем Атласе, рассеивая клетку вокруг нее и указывая на стеклянный проем в другом конце комнаты. По нему спустился оранжевый комбинезон, на котором серебристым цветом были магически напечатаны ее Орден и Элемент, а также номер. Рядом с ним ее уже ждало простое черное белье, белая майка и черные ботинки.

— Одевайся, — приказал я.

— Что должна сделать девушка, чтобы достать здесь что-нибудь выпить? Я умираю от жажды, — она проигнорировала мой приказ и направилась ко мне, покачивая бедрами и хлопая ресницами. Она откинула волосы назад, обнажив свою упругую грудь, и желание подняло во мне голову, как смертельно опасный зверь.

— Одевайся, — прорычал я, принимая более широкую стойку. — Не испытывай меня, заключенная.

Я вызвал пламя в своих руках с помощью огненного Элемента, но она не отступила, продолжая двигаться ко мне, как соблазнительница, со своими длинными ресницами и обнаженным совершенством. Я был твердым, как камень, и чертовски разъяренным, когда она сократила расстояние между нами. Она собиралась узнать, что бывает с теми, кто пытается подкупить меня.

Я ждал, пока она продвинется в мое личное пространство, позволяя ей прижаться ко мне своим телом и наслаждаясь ощущением затвердевших сосков, давящих на мою черную рубашку.

— Просто маленький стаканчик воды, — вздохнула она, одарив меня взглядом, который, вероятно, действовал на мужчин всю ее жизнь. Но она выбрала не того офицера, чтобы попытаться обвести вокруг пальца.

Я схватил ее за горло, развернул и швырнул к стене. Она вздохнула, когда я прижался грудью к ее спине, удерживая ее на месте, и откинул ее голову в сторону, вцепившись в волосы. Она попыталась отпрянуть, и я прижался к ней сильнее.

— Будешь сопротивляться — заработаешь себе месяц изоляции, ты действительно хочешь так начать свой срок? — она застыла на месте, а на моих губах заиграла довольная улыбка. — Если ты не подчинишься прямому приказу, Двенадцать, ты поплатишься за это. Если ты еще раз попытаешься соблазнить хоть одного офицера в Даркморе, я отправлю тебя на магический допрос, и, возможно, доктор Квентин зашьет тебя так, что ты никогда не сможешь раздвинуть ноги за какую-нибудь услугу.

— Я бы отрезала твой член, прежде чем прикоснулась к нему! — огрызнулась она.

Я улыбнулся, продолжая прижимать ее к себе и крепче сжимая рукой ее волосы. Я втайне любил бунтарей, особенно когда удавалось выпить из них. Но я не мог сделать это прямо здесь, когда на меня направлены четыре камеры.

— Выглядит так, словно я наконец-то выпустил дикое животное из клетки. Попробуй еще раз запудрить мне мозги, Двенадцать, дерзни, — прорычал я ей на ухо.

Я не мог ничего поделать с тем, что мой член был прижат к ее заднице и пульсировал от потребности. Лучшее, на что я мог надеяться, это то, что она приняла его за мою дубинку, потому что это несколько перечеркивало мою гребаную точку зрения.

Она маниакально рассмеялась, откинув голову назад и прислонившись к моему плечу, чтобы посмотреть на меня снизу вверх.

— У вас очень профессиональный стояк, офицер. Что подумает об этом Начальница тюрьмы?

Она посмотрела прямо в одну из камер в углу, но Лайл был единственным, кто смотрел, и он находился под моим контролем. Кроме того, он, вероятно, не включил громкость, будучи слишком занятым, слушая какую-нибудь романтическую аудиокнигу и делая заметки о том, как разнообразить свою сексуальную жизнь со своим бойфрендом.

— Одевайся! — прорычал я, швырнув ее через всю комнату своей Вампирской силой. Она наткнулась на стол, затем схватила свою одежду и натянула ее. Я не отрываясь наблюдал за ней, сложив руки и ожидая, пока она наденет комбинезон и вытащит волосы из-под воротника.

— И что теперь? — спросила она, на ее лице снова появилась эта чертова улыбка. У меня возникло ощущение, что эта улыбка будет часто дразнить меня во время ее пребывания здесь.

Мое дыхание было затрудненным, и я пытался заглушить свое желание к ней усилием воли. В любом случае, она, вероятно, недолго будет проблемой. Новые заключенные часто погибали, пытаясь бороться за власть в тюрьме. Она даже не получит камеру, если не заставит кого-нибудь покинуть свою кровать ради нее.

— Тебе лучше научиться держать рот на замке и склонять голову передо мной, заключенная. Ты же не хочешь сделать из меня врага.

— Нет, офицер, — сказала она низким голосом, все ее девичье очарование покинуло ее, когда она направилась ко мне со зловещим взглядом. — Ты не хочешь нажить врага в моем лице. В прошлом я управляла половиной Алестрии. Я поднялась по рангу быстрее, чем любой из моих родственников или кузенов. Я королева там, откуда я родом, Альфа самой могущественной стаи Оборотней в Солярии.

Я ухмыльнулся, глядя на нее.

— Это тюрьма Даркмор, Двенадцать. Алестрия может быть самым опасным городом в королевстве, но не самым опасным местом. Теперь ты будешь заперта со злобными убийцами, фейри, которые получают удовольствие, отрезая куски от таких симпатичных маленьких Оборотней, как ты.

Наконец-то она побледнела, и мое сердце заколотилось от победы, так как я проложил свой путь под ее кожу. Я наклонил голову, чтобы оказаться прямо перед ее лицом.

— И если ты думаешь, что меня наняли, чтобы защитить тебя, ты ошибаешься. Я здесь, чтобы удержать тебя в этих стенах. Я здесь, чтобы наказывать тебя, когда ты нарушаешь правила. Я здесь, чтобы вынести твое мертвое тело из камеры по частям, когда монстр заползет в твою кровать и выпотрошит тебя ночью.

Она облизнула губы и моргнула, приподняв подбородок.

— Нет, если я не выпотрошу их первой, верно, офицер Кейн? — она прочитала имя на моем значке, затем отвернулась, разминая шею и вытягивая конечности, словно готовясь к драке.

Я не ответил, но мои губы расплылись в искусительной улыбке. Я поднял свой Атлас, задаваясь вопросом, что могла сделать эта девушка, чтобы оказаться здесь, пока я просматривал анкету, заполненную ФБР. У нее уже было значительное криминальное прошлое, но, похоже, большая его часть сошла ей с рук благодаря уплате штрафов. Точнее, взяток. Если она действительно принадлежала к Клану Оскура, она и ее банда Волков регулярно платили правоохранительным органам.

Сегодня она зашла слишком далеко. Она ограбила Солярианский Банк на двадцать миллионов аур и убила при этом ни в чем не повинного охранника.

Гребаная убийца.

Двенадцать подкрались ближе, и я заметил, как она взглянула на экран.

— Отойди, заключенная, — прорычал я.

— Я просто… — начала она.

— Отойди! — приказал я.

Она засмеялась, выхватывая Атлас из моих рук, и я вышел из себя. Существовал только один способ обучить правилам фейри-изгоя вроде нее. И мне надоело притворяться милым.

Я стиснул ее руки в своей хватке, позволяя моей огненной магии вырваться из меня и опалить ее кожу. Она вскрикнула от боли, уронив Атлас, и я оскалил клыки.

— Ты повинуешься или поплатишься, — прорычал я ей в лицо.

— Стой! — закричала она, пытаясь вырвать свои запястья, пока я продолжал жечь ее, и в ее глазах мелькнули первые признаки страха. Я развернул ее, теряя контроль над собой, когда решимость ворвалась в меня и пронзила каждое нервное окончание в моем теле. Мне нужно было полное подчинение, и она собиралась научиться подчиняться жестким способом.

Дверь распахнулась, и Лайл вбежал внутрь, вытянув руку и порывом воздушной магии отбросив меня от нее. Я расправил плечи, а она в шоке уставилась на меня, потирая волдыри на руках.

— Если ты еще хоть раз ослушаешься меня в этих стенах, Двенадцать, ты узнаешь, какую боль я могу причинить, — я выскочил из комнаты с Вампирской скоростью, предоставив Лайлу возможность самому доставить ее в главную тюрьму.

Если заключенный наживал себе врага в моем лице, я становился дьяволом в этом подземном мире. В моих жилах бурлил адский огонь, который мог сделать пребывание фейри здесь невыносимым. И похоже, что Двенадцать уже избрала свою судьбу.