— Ты что, издеваешься надо мной? Бегом под крышу! — Мужчина выскакивает из машины и одним быстрым рывком стаскивает с себя свитер. Он расправляет ткань над моей головой, используя её, чтобы защитить от дождя, пока ведёт меня обратно к небольшому навесу над входом в здание.

— Нет! Я помогу тебе. Моя драгоценная машина! — кричу я и толкаю его в грудь, пытаясь заставить отступить, но он на голову выше и сделан из стали.

— Я разберусь с твоей машиной, — успокаивает он, протягивает мне свой промокший свитер и добавляет: — Подержи. — А потом бежит обратно.

На мужчине белая футболка с круглым вырезом под горло, которая липнет к его скульптурному торсу, когда он пытается принудительно вернуть крышу моей машины на место.

Капли дождя стекают по его обнажённым рукам, намокшая хлопковая ткань футболки прилипла к груди, обрисовывая каждую мышцу. Чёрт. Привлекательность мужчины просто зашкаливает; он только что вывел из строя и выкинул на свалку мой радар мужской сексуальности. Я не могу оторвать глаз от каждого потрясающего сантиметра его тела и от того, как он двигается.

Гром снова сотрясает город как раз в тот момент, когда мужчина, наконец, фиксирует откидывающийся верх моей машины и машет, чтобы я подошла. Он открывает машину изнутри, и я быстро усаживаюсь на пассажирское сиденье, закрыв за собой дверцу.

Незнакомец сидит за рулём и выглядит таким большим и мужественным, что внезапно салон моей машины, в которой мы укрываемся, оказывается слишком маленьким, почти тесным. Холодная, скользкая одежда липнет к коже, сиденья залиты водой, и когда я поворачиваюсь к нему лицом, то слышу хлюпанье, и от смущения начинают гореть щёки.

— Не могу в это поверить, — шепчу я. — Моя лучшая подруга говорит, что я единственная идиотка в Сиэтле, которая ездит на машине с откидным верхом⁷.

В его глазах вспыхивает неподдельное веселье.

— Я тащусь от твоей машины. — Мужчина тянется к приборной доске и проводит по ней рукой в элегантной перчатке из шкурки ягнёнка, из-за чего моя кожа покрывается мурашками. Парень разворачивается своим крупным торсом ко мне с неотразимой разрушительной улыбкой на лице. — Не беспокойся, принцесса. Всё мокрое когда-нибудь высохнет.

Мне с большим трудом удаётся вынести то, как он произносит слово «мокрое».

Или то, как капля дождя повисла на его тёмных ресницах. Вода стекает по загорелым мускулистым рукам. Волосы зачёсаны назад, подчёркивая красивое лицо. Я видела много произведений искусства и красивых людей, великолепные здания и роскошные комнаты, но в тот момент, когда этот мужчина смотрит на меня, не могу вспомнить, видела ли когда-либо что-то, кроме него.

Я даю ему десять баллов из десяти. Мне никогда в жизни не дотянуться до его уровня. И то, как он смотрит на меня… Я уже видела похожий взгляд раньше. Взгляд, которым Ремингтон Тейт одаривает Брук. Именно такой взгляд. Этот мужчина пронзает меня им, и я умираю внутри. Можно ли умереть от одного только взгляда? И если один его взгляд может меня убить, то что сделает со мной одно его прикосновение?

— Итак, — мягко говорит незнакомец проникновенным голосом. Немного выжидает, прежде чем заговорить снова, и меня удивляет, что он не отрываясь смотрит только на моё лицо: не на мою грудь, обтянутую намокшей тканью, не на голые ноги – он смотрит только в мои глаза, рассеянно поглаживая руль. — Хочешь куда-нибудь со мной пойти? — спрашивает он, затем протягивает руку в мокрой чёрной перчатке, чтобы убрать мои волосы за ухо.

То, что я чувствую, настолько далеко за пределами похоти, что я едва могу ему ответить.

— Да, — говорю, дрожа и чувствуя головокружение от желания.

Незнакомец посылает мне улыбку, от которой пульс начинает бешено скакать, его рука задерживается на моём лице ещё на секунду, затем он переключает рычаг передач и выруливает на дождливую улицу. Воздух между нами потрескивает в тишине.

Снаружи слышны только шум дождя и раскаты грома, но внутри машины доминирует его дыхание. Оно глубокое и медленное, а моё – быстрое и нервное.

Мужчина пахнет… как лес после дождя. С лёгким оттенком кожи. Он смотрит на дорогу, но я вижу только его. То, как под мокрой футболкой вздымается его грудь. Как по лицу, скрытому тенью, мелькают городские огни. Как мокрые джинсы облепили его крепкие бёдра. Думаю, мы оба понимаем, что нас ждёт.

Через несколько минут мы кинемся в объятия друг друга, и это знание вызывает в моем мозгу хаос. Я чувствую, что во мне только что проснулся маленький сексуальный гремлин. У меня есть пунктик насчёт мужских сосков, и его мужские соски восхитительно отчётливо выделяются под белой футболкой, чуть не протыкая её, а джинсы… Боже, его джинсы натянуты до предела. Он хочет меня. Хочет заняться со мной сексом. Этот удивительно красивый мужчина, который заставляет меня закатывать глаза от желания.

— Ты всегда такая тихая? — спрашивает он меня неожиданно хриплым голосом, и я резко поднимаю глаза на его лицо – эта его улыбка действительно меня когда-нибудь доканает.

— Мне о-оч-чень-очень х-х-холодно.

Незнакомец кивает в сторону высокого здания отеля, в котором, как я знаю, даже просто пообедать очень недёшево, но его, по-видимому, это не смущает, и он сворачивает на подъездную дорогу.

— Похоже, это самое близкое место, где мы можем обсохнуть.

— Да, оно идеально подойдёт, — слишком нетерпеливо говорю я.

Мне нравятся идеальные вещи, красивые вещи, вещи, полные жизни и веселья. Мои родители – идеальная пара. Я считаю, что обычно тоже выгляжу идеально. Но сегодняшним вечером… Мы пересекаем вестибюль, я провожу рукой по волосам и не могу даже представить на кого я похожа. Держу пари, мокрая крыса кажется самым подходящим сравнением. Ну почему именно сейчас я выгляжу так дерьмово?

Пока он берёт на стойке регистрации ключи от номера, я изучаю его задницу в джинсах, то, как хорошо на нём сидит одежда, и мне кажется, что я не могу подавить дрожь.

Протискиваясь в лифт вместе с другими пассажирами, потираю руки и стараюсь не стучать зубами. Незнакомец улыбается мне через головы пары человек, его улыбка зажигает во мне искру озорства, и я улыбаюсь в ответ.

Следую за ним в номер, а после – в огромную выложенную мрамором ванную. Он берёт свой свитер из моих сведённых судорогой рук и вешает его в стороне, затем, неожиданно тянется одной рукой к низу своей футболки и стягивает её одним рывком, который заставляет поигрывать все его мышцы.

— Снимай туфли, — рыкает он. Я расстёгиваю их и откидываю в сторону.

Когда я выпрямляюсь, у меня перехватывает дыхание от вида его обнажённой груди. Руки оплетены венами, отчётливо видна каждая мышца. От пупка к поясу джинсов спускается тонкая полоска волос. Рельефный пресс, крепкая шея и губы, такие красивые, что их так и хочется поцеловать. Боже. У него есть шрам – большой шрам с левой стороны на рёбрах. Меня захлёстывает волна сочувствия, и я не сразу замечаю, что он меня раздевает.

От возбуждения пульс подскакивает, а соски превращаются в острые пики.

— Что такая девушка, как ты, делает в таком месте? — спрашивает он, нахмурив брови, и я начинаю дрожать, когда незнакомец снимает с меня топик.

Повинуясь импульсу, протягиваю руку и касаюсь пальцем шрама на его груди.

— Что с тобой случилось?

Он расстёгивает молнию на моей юбке и, стягивая её вниз, наклоняется, хватает зубами мочку моего уха и игриво дёргает за неё.

— Ты ведь знаешь, что любопытство убило кошку, котёнок? — шепчет он мне на ухо.

Я пьяно улыбаюсь и только собираюсь открыть рот, чтобы ответить, как меня затыкают поцелуем. Незнакомец застаёт меня врасплох, и я, потрясённая собственной реакцией на его горячий, мягкий, дикий рот, хватаюсь за крепкие мужские плечи, чтобы удержаться. Мой собственный голод потоком вырывается наружу. Его губы раздвигают мои голодные губы. Я стону и зарываюсь руками в его мокрые волосы, чтобы он не переставал целовать меня, и когда его язык проникает внутрь, мои бёдра непроизвольно подаются ему навстречу. Мужчина склоняется надо мной, пожирая своим ртом, по моему телу пробегает дрожь желания, голова откидывается назад и из горла вырывается возглас удовольствия.

Я вздрагиваю, умоляя его прикоснуться к моим соскам.

— Ты пьяна, — шепчет мужчина, оглядывая меня, стоящую перед ним только в трусиках; его глаза полны жара, а мои соски напряжены.

— Только чуть-чуть, — со стоном шепчу в ответ. — Пожалуйста, не останавливайся, я умираю от желания.

Заметно сжав челюсти, мужчина протягивает руку, и я чувствую, как его рука в перчатке перебирает мои волосы. Затем он смотрит на меня, его глаза вспыхивают, когда мужчина, видимо, осознаёт, что в перчатках.

И снимает их одну за другой.

— Уверена? — спрашивает он.

Рассматриваю его кисти, и по мне пробегает нервная дрожь. Они сильные, крупные, загорелые. Боже. Внезапно я чувствую эти руки на своей талии, он поднимает меня, и усаживает на мраморную столешницу, втискивая между моих ног своё тело.

— Ты уверена? — настаивает незнакомец.

И пристально глядя на меня, начинает пощипывать мои соски. Я ясно вижу жёсткость его самоконтроля: если скажу «нет», он остановится, но я киваю, и тогда он стонет, сжимает мои соски самым восхитительным образом и наклоняется, прижимаясь своими губами к моим, на этот раз жёстко. Очень жёстко. Его настойчивый и голодный язык погружается и кружит вокруг моего, стрелы удовольствия проносятся от сосков к пальцам ног, ото рта к лону. Мраморная столешница подо мной, комната, гостиница – всё исчезает, пока не остаются только горячие, сильные, влажные губы, пожирающие мой рот. Пробующие меня на вкус. Руки, ласкающие мою грудь, опускающиеся вниз по бокам. Мысли в голове кружатся, его поцелуй и прикосновения пробуждают во мне жгучую страсть, какой я никогда в жизни раньше не знала. Мои руки гладят его влажную грудь, и когда я касаюсь металла пирсинга на его левом соске, то практически умираю.