– Долго? – уточнил он.

– Столько, сколько потребуется, чтобы все воспоминания ушли, – сказала она. – Не спрашивай, сколько точно. Понятия не имею.

– Я имел в виду, долго ли ты тут жила, Диадри? На горе, – он заколебался. – Ты ведь лично знала Амреннатед? И говорила с ней.

– Полагаю, ты думаешь, что и я, и она, и гора – все мы одного возраста? – она хрипло хмыкнула. – Нет, мальчишка. Я не такая старая, как эта вершина – не настолько. Амреннатед сказала мне своё имя и обменялась со мной парой слов, потому что мы понимали друг друга – две старые женщины, желающие найти местечко, чтобы дожить и спокойно умереть. Гора нас объединила. – Её глаза потемнели, а взгляд потяжелел. – Разве ты не предпочёл бы того же, человек, или лучше быть нанизанным на копьё или меч?

– Я не дракон, леди, – мягко ответил Барн, хотя в первый раз с тех времён, как он мальчиком заглядывал в окно, воин почувствовал себя неуверенно и даже слегка испугался старушки. Он сглотнул, прогоняя чувства и призывая на губы улыбку. – Как и ты, Диадри, несмотря на все убеждения.

– Это тоже не лучшая смерть, – её веки затрепетали; тьма покинула её лицо, а старый добрый юмор вернулся. – Не слушай меня. Если я пробуду здесь достаточно долго, она заберёт их, остальные кусочки. Надеюсь.

Барн не знал, что ответить.

– Я починю крышу, прежде чем уйти, – неожиданно предложил наёмник. – Подготовлю к тому времени, когда ты решишь вернуться.

– Как это приятно с твоей стороны. Оказывается, ты не такой уж и плохой. Я потрясена почти до опустошённости.

Старушка опустила голову на каменный пол горы и заснула с умиротворённой полуулыбкой на лице.