ДЫМНЫЙ ПОРОХ И ОТРАЖЕНИЯ Джефф Грабб

Поразмыслив, Джехан Уондс понял, почему многие приключения начинаются в тавернах. Там есть всё, что нужно – сочетание шума, толкотни, смелых высказываний и эля в должных количествах – чтобы убедить, в общем-то, разумных людей делать неразумные вещи, например, отправляться в поиски и убивать драконов. Таверна – единственное место, где можно найти всё это сразу.

«Ухмыляющийся лев» как раз и являлся таким местом, расположенным в северных, обеспеченных кварталах Уотердипа, Города Роскоши, жемчужины севера, драгоценности Сияющего моря. Это был не какой-то портовый кабачок или притон авантюристов, но солидное, хорошо освещенное заведение, часто посещаемое местными и молодняком из знатных семейств города. Здесь личности из числа тех, кто в ужасе убрался бы из «Кровавого Кулака» или «Улыбки Селуны», могли пропустить стаканчик-другой в компании людей схожего статуса.

Здесь не было пропитанных дорожной пылью жителей Долин, Красных Волшебников или дворфов с топорами. Большинством была местная молодёжь в разных степенях опьянения и небольшое число состоятельных торговцев, лебезящих перед ещё более состоятельными семьями. В одном из углов оживленно метали дротики; во втором расположились любители талиса, игры с высокими ставками; третий был занят мужчиной средних лет, рассказывавшим толпе юных слушателей «Истории Воло».

В последнем углу стоял стол, за которым тихо сидели трое молодых учеников магов. Это были новички, едва выучившие первые заклинания и ещё выполнявшие неблагодарные обязанности, характерные для подмастерьев – чистку котлов, беготню по мелким поручениям, подношение компонентов для заклинаний, подметание полов в комнате для призыва и прочие ненавистные обязанности, какими только захотят нагрузить их наставники. Как и представители любого другого ремесла, они использовали эту временную свободу, чтобы пожаловаться друг другу на своих учителей, от которых они только что отлучились.

– Даже с фамильярами обращаются лучше, чем с нами, - сказал Джехан Уондс. Он был самым высоким из троицы, юноша с темными волосами, собранными в хвост, и золотой серьгой в ухе (которую он носил только когда его наставника, Маскара Уондса, по совместительству его двоюродного деда, не было рядом).

Его друг Антон, рыжеволосый паренёк, одобрительно хрюкнул:

– Да что там фамильяры - встречал я компоненты заклятий, с которыми обращаются бережнее, чем с учениками. Неужели эти старые пни не помнят, что тоже были молодыми?

– Думаю, помнят, – ответил Джеральд, мрачный долговязый блондин с короткой стрижкой. – И поэтому обращаются с помощниками так же плохо, как когда-то обращались с ними.

Предположительно, Джеральд был знакомым Антона, но Джехан пересекался с ним лишь пару раз за последние несколько месяцев.

– Мне-то достаётся в два раза больше, – произнёс Джехан, - ведь я работаю на главу семейства собственной персоной. Он настолько стар, что получил от нас прозвище Муми-Маскар. Такой же забальзамированный и ссохшийся. Стоит мне допустить хотя бы малейшую ошибку, как он требует от моего отца провести воспитательную работу, и сразу начинается одна из бесед «твоя мать и я крайне разочарованы тобой».  Я слышал, он любит превращать подмастерьев в лягушек и тритонов – это было бы намного лучше, чем выслушивать очередную проповедь.

– Хех. Тогда мне приходится в три раза хуже, – не уступал ему Антон. – Мой наставник утверждает, что был учеником самого Эльминстера. У него через слово «Эльминстер то, Эльминстер это» да «Вот когда я был в твоем возрасте и работал на Эльминстера…». Я не думаю, что он бывал западнее хотя бы Крысиных Холмов, но он никогда не услышит от меня этих слов. Не хочу быть лягушкой.

Джеральд покачал головой.

– Да я должен жаловаться в четыре раза больше, чем вы! Я на услужении у великого и могучего Хелбена «Черного Посоха» Эрансана, так он просто сумасброд, холодный, подозрительный и непередаваемо жестокий. Он участвовал во множестве заговоров и если уловит хотя бы намёк, допустит хотя бы тень мысли о том, что ты представляешь опасность для Уотердипа в любом виде — пшик! – блондин схватился за лоб, растопырив пальцы. - Он запустит в тебя заклятие скудоумия и спалит твои мозги.

– Ну хотя бы у тебя там рядом Лаэраль, любимица Хелбена. Я слыхал, на неё весьма приятно смотреть, – вставил Антон.

Джеральд фыркнул:

– Ты думаешь ей есть дело до какого-то послушника? Нет, она боготворит саму землю, над которой полевитировал Хелбен.

Он попытался сделать глоток для большего эффекта, но, обнаружив, что кружка пуста, заказал ещё одну.

– Готов поспорить, он ничего не говорит твоим родителям про тебя, - сказал Джехан. – И ты не должен жить так, чтобы соответствовать стандартам семьи. Как бы мне хотелось, чтобы старый Маскар хотя бы раз отнёсся ко мне как к разумному существу, а не как к младшему отпрыску своего племянника. Но он думает, что все в городе лишь низшая форма жизни, особенно его студенты.

Джеральд согласно кивнул.

– А другие маги едва стоят их упоминания. Хелбен зовёт твоего наставника Старым Реликтом.

– А твой напоминает мне скунса, с этой его белой прядью в бороде. Я слышал, мой учитель зовёт его Старым Пауком.

Белобрысый сверкнул зубами в озорной усмешке, первой за вечер.

– Да его все так зовут, и, по-моему, ему это нравится. Черный Посох и другие именитые маги упиваются иллюзией своей силы и закутаны в неё, словно в подбитый мехом плащ. Запугивание помощников – часть образа. В качестве бонуса.

– Это не было бы такой проблемой, - отозвался Антон, - если бы они хотя бы прислушивались к свежим идеям.

– О нет, даже не начинай об этом, – ответил Джехан, собираясь сделать именно это. Эта тема была любимейшей у молодого волшебника, в том числе и потому, что раскрывала недостатки старших чародеев. - Они и так параноики из-за того, что им приходится доверять такие силы рукам неопытных щенят наподобие нас. Новая магия недоступна их старым мозгам, поэтому она пугает их.

– Что ещё за новая магия? - поинтересовался Джеральд.

– Ты ведь слышал про Мацтику, так? Страну, что по ту сторону Сияющего Моря? - отозвался Джехан. Его собеседник кивнул. - У них там совершено другой вид магии, что-то с использованием перьев и клыков. Мацтикане используют её чтобы двигать воду по трубам, как водопровод. Только представь, сколько пользы такая система принесла бы Уотердипу. Я пробовал спросить старика Маскара, что он об этом думает, и получил лекцию на тему «сначала выучи основы, а уже потом увлекайся непроверенными чарами». Непроверенными! Где-то там есть целая культура, способная изменить наш мир, а он отворачивается от неё.

– Да, а ещё все вокруг печатают при помощи деревянных блоков с буквами, - подтвердил Антон, - но только мы всё так же пишем заклинания от руки.

И снова Джеральд кивнул:

– И оружейные технологии все ещё на том же уровне, который был в те времена, когда эльфы покинули Миф Драннор, словно и не было никаких улучшений за последнюю тысячу лет.

– Ты ведь сейчас про дымный порох? - спросил Джехан.

Антон неуютно заёрзал на своём стуле, однако Джеральд с готовностью кивнул:

– Существует много разных штук, но да, я говорю о дымном порохе, самой больной мозоли Черного Посоха.

Джехан рассмеялся.

– Мозоли? Ходят слухи, что Старый Паук становится абсолютно невменяем, стоит кому-нибудь упоминать про порох. Он взрывает его везде, где находит, и полгорода в придачу.  Говорят, этот порошок приходит с других планет или с других планов.

Антон хмыкнул в кружку.

– Должен признаться, мне не очень нравится разговаривать о таких вещах. Я слышал, дымный порох опасен.

Джехан помотал головой. «Антон бывает чересчур осторожным временами», - напомнил он себе.

– Не беспокойся. Не похоже, чтобы Паук подслушивал нас, так и выжидая, когда же мы решимся на что-нибудь предательское с этим порошком. Ведь по сути, что это? Просто магическая смесь, взрывающаяся при контакте с огнём. Дальше к югу уже даже делают аркебузы, использующие силу взрыва для метания снарядов, и пушки, стреляющие укреплёнными железом каменными ядрами.

Антон пожал плечами, пытаясь напустить на себя беспечный вид.

– Значит эта штука делает большой бабах. Разве у нас недостаточно заклинаний, делающих большой бабах, которые можно изучить?

Внезапно вмешался Джеральд:

– Но ведь заклинания для заклинателей. А дымный порох, как и печатание, может дать сравнимые возможности остальным людям, а?

– В точку, - подтвердил Джехан, всё более охотно интересуясь объектом беседы, в то время как последняя кружка эля всё более охотно согревала его нутро. – Но все эти Старые Гончие города, в том числе Муми-Маскар и скунсобородый Паук, не видят этого, да и не увидят, пока не станет слишком поздно.  Тот факт, что они ограждают нас от слишком большого знания этих вещей, не означает, что другие этому не научатся. Но нет, они застряли в своём мирке под названием Огненные Шары и Удары Молнии, и ничто не способно их переубедить.

Антон пробормотал что-то про пиво, просящееся на выход, поднялся и, пошатываясь, направился прочь. Остальные двое не обратили на его исчезновение никакого внимания.

– Так значит ты не думаешь, что мы, маги, окажемся не у дел, если дымный порох будет просто лежать тут и там, доступный любому желающему? - спросил Джеральд.

Джехан ответил смешком:

– Не больше, чем мы окажемся не у дел, когда всё больше людей смогут читать. Маги всё ещё нужны, чтобы делать… всякое. Не говоря уже о том, что они пригодятся, чтобы сделать дымный порох безопаснее и улучшить оружие, использующее его. У аркебуз есть одна большая проблема – они иногда взрываются. Волшебник может усилить чашу для снарядов, либо улучшить точность и дальность.  Это целый мир возможностей, но Старые Гончие, при всей их мощи, не осознают этого, и тянут в темноту неведения молодые поколения.