Прошло несколько мгновений, и, благодарение небесам, голоса вновь умолкли. Я не позволил себе расслабиться. Инстинкты говорили мне, что вскоре должно произойти то, что переломит ход вещей, и низкий рык Гвенвивар усилил это чувство.

В тот решающий момент я не хотел верить, что Рико мог быть настолько глуп, но мои инстинкты и обостренные чувства воина одержали верх над отказывающимся верить разумом. Я скинул Тулмарил с плеча, приготовил стрелу и стал высматривать наилучший путь, который даст мне быстро перебраться через воду.

Два орка, сторожившие южную сторону, начали нервничать и переговариваться меж собой на своем гортанном наречии. Я пристально следил за ними, но больше внимания уделял ближайшему к пленникам орку, а также не упускал из виду огров – куда более опасных врагов. В восемьсот фунтов весом, ростом в десять футов, огр не так уж легко и быстро поддастся моим саблям, хотя меткий выстрел из Тулмарила мог бы свалить одного из этих громил.

В целом же мой план основывался на том, как вывести пленников из лагеря, чтобы огры и не заметили этого – битва с этими грубыми тварями могла стоить мне времени. Времени, которым не располагали ни я, ни пленники.

И тут мой план рассыпался у меня на глазах.

Один из орков-часовых что-то завопил. Орк позади него выстрелил в кусты, скрывавшие фермеров. Как и следовало ожидать, охранник с мечом позади беспомощных пленников сразу же вскочил на ноги. Огры, сидевшие среди разбросанных камней, зашевелились, но они выглядели скорее заинтересованно, чем встревоженно. Я все еще надеялся, что положение можно спасти – пока не услышал призыв Рико к атаке.

В каждой битве есть время, когда воин должен отбросить мысли, дать инстинктам управлять своими движениями, полностью положиться на них и не расходовать драгоценное время. У меня был только один выстрел, чтобы остановить орка-мечника, прежде чем он убьет ближайшую пленницу – жену Тармена. Тварь уже занесла клинок, когда я выпустил стрелу, и скрытая в ней могущественная магия прочертила серебряный след над Сарбрином.

Я думаю, что попал ему в глаз, но, куда бы в действительности не ударила стрела, голова орка просто разлетелась на части. Чудовище отлетело назад, во тьму, и я начал перебираться через реку, тщательно подыскивая шаги, которые мог сделать, не привлекая внимания с противоположного берега.

Ближайшие к фермерам орки снова дали залп из луков, затем вытащили оружие для ближнего боя. И, хотя я не отвлекался, чтобы посмотреть на них, я знал, что Рико ведет атаку. Три орка с северной стороны заорали и стали оглядывать реку, пытаясь узнать, кто убил их товарища. Я чувствовал себя так уязвимо, шагая в полной пустоте, двигаясь медленно и осторожно подбирая каждое движение… Эти страхи обрели плоть – орки почти в тот же момент заметили меня. Я увидел, как их луки поднялись для выстрела.

Возможно, они не могли четко разглядеть меня, или, может быть, их цель просто не была так хороша, как моя. Какова бы ни была причина, поспешно выпущенные стрелы разлетелись далеко от меня. Я приостановился и вернул им два выстрела; один достиг цели и с невероятной силой отшвырнул среднего орка назад. Я услышал, как стрела просвистела у моего уха, всего в нескольких дюймах от меня. Думаю, что Гвенвивар, прыжками следовавшая за мной, поймала следующую стрелу, так как я не услышал и, благодарение богам, не почувствовал ее.

Гвенвивар приземлилась на берег впереди меня и оттолкнулась от земли, лоснящиеся мышцы напряглись в изящном повороте. Сотни раз я видел, как Гвенвивар совершает подобные маневры, но и в этот раз у меня захватило дух. Пантера летела прямо на запад, но, как только ее лапы коснулись земли, без единого лишнего шага вперед она совершила великолепный пируэт, повернувшись к северу и обрушившись на лучников, прежде чем они успели достать очередные стрелы из колчанов.

К своему облегчению, я услышал звуки битвы с юга, где Рико и остальные схватились с орками. Они разворошили это осиное гнездо. По крайней мере они собирались принять участие в его успокоении.

Я увидел, как поднимаются огры – их было четверо, не двое, – и выпустил еще одну стрелу. Она попала первому из чудовищ в грудь, пробив грязные шкуры, в которые был одет гигант, и погрузившись в плоть по серебряное оперение. К моему изумлению и ужасу вонючая тварь прошла еще несколько шагов. Потом она повалилась на колени, оглушенная, но не мертвая. Сползая на землю, огр выглядел изумленным, словно не понимал, что же остановило его атаку.

У меня оставалось время для еще одного выстрела до того, как я достиг бы берега, и я отчаянно хотел убить другого огра. Но тут вблизи пленников появился орк, и жестокое намерение его было очевидно – он уже занес свой меч над головами детей.

Орк стоял боком ко мне. Я выстрелил ему в плечо, и стрела пронзила его насквозь, выйдя из другого плеча. Орк был еще жив, когда рухнул наземь, беспомощный и не способный двинуть ни одной рукой.

Сейчас это кажется странным, но я помню, что, когда наконец добрался до противоположного берега, бросил лук и обнажил сабли, я сильно забеспокоился, что могу потерять Тулмарил. Я даже подумал о том, как будет ругать меня Кэтти-бри, когда я вернусь в Мифрил Халл без ее драгоценного оружия! Эти образы быстро улетучились, и я оставил их до тех пор, пока битва не будет закончена.

Мерцающий, клинок в моей правой руке, яростно вспыхнул синим светом, точно отражая огонь внутри меня. Другая сабля светилась голубовато-белым сиянием, свидетельствуя о холоде зимы – этот клинок сиял лишь тогда, когда его окружал очень холодный воздух.

Трое оставшихся огров понеслись на меня, не обращая внимания друг на друга – каждая битва со столь сильными, но глупыми чудовищами становится для меня напоминанием о том, насколько могучей силой они бы могли быть, если бы cмогли превозмочь свою врожденную хаотичность.

Эта атака была их ошибкой. Бегущий впереди огр был слишком далеко от своих товарищей, и я приблизился к нему быстрее, чем рассчитывало чудовище. Мерцающий врезался в его коленную чашечку, второй клинок нанес глубокую рану в бедро, и я проскользнул меж огромных ножищ, перекувырнувшись головой вперед. Огр резко попытался остановиться – слишком резко – и, заскользив, прекратил свой путь на гладких, отполированных камнях.

Он осел наземь, как раз когда я поднялся на ноги позади него. Немногие могут похвастаться, что им выпала возможность для такого чистого удара по голове огра, и я использовал эту возможность сполна, тяжело ударив Мерцающим по черепу чудовища и разрубив его ухо на две почти равные части.

Удар не убил, а лишь оглушил громадину. Прежде чем огр успел оправиться, я вскочил ему на плечо и, оттолкнувшись от него, прыгнул, оказавшись прямо перед лицом следующего огра. Этот маневр застал его врасплох – его грозная дубина была опущена для защиты снизу, и он бы просто не успел поднять тяжелое оружие, чтобы блокировать мои клинки.

Мерцающий вскользь ударил по толстой шее огра, в то время как другой клинок впился ему в щеку, срывая кожу, так что черные зубы чудовища блеснули под звездным светом. Ни одна из ран, впрочем, не была смертельной, и я подумал, что попал в серьезное положение, когда монстр завел свою свободную ручищу мне за спину и тесно прижал меня к своей могучей груди. К счастью, моя правая рука находилась под таким углом, что мне удалось вытащить Мерцающий и направить в цель острие сабли. Я вогнал ее со всей силы, зная, что должен убить быстро ради себя и ради беспомощных пленников.

Магический клинок легко прошел сквозь плоть огра, срезая ребро, которое, должно быть, было толщиной с приличный ствол дерева, и проник глубже. Я ощутил пульс, когда Мерцающий добрался до сердца огра, мощный удар которого едва не вырвал рукоять оружия из моей хватки.

Мне нужно было убить быстро, и я это сделал. Огр испустил вздох, и мы оба повалились на землю. Я мгновенно отскочил в сторону и удар дубины умирающего огра, что предназначался мне, пришелся по его оставшемуся сородичу.

Впрочем, битва была далека от завершения. Последний стоящий на ногах огр пригнулся, готовый нападать. Что еще хуже, чудовище, которое я подстрелил, и то, чье ухо я рассек, не были мертвы. Оба упрямо пытались подняться и вернуться к битве.

Мне стало немного легче, когда рядом вновь появилась Гвенвивар и пронеслась между мной и моим последним противником. Я подумал было, что кошка собралась прикончить одного из раненых огров, но Гвенвивар пробежала мимо борющихся чудовищ и совершила прыжок над головами перепуганных, сбившихся в кучу пленников. Я понял, почему она это сделала, услышав звук спущенных тетив – явились орки-часовые с запада. Затем до меня донесся громоподобный рык, за которым вполне предсказуемо последовали вопли ужаса.

Потребовалось бы нечто большее, чем несколько орчьих стрел, чтобы остановить могучую Гвенвивар.

Глянув в сторону, я заметил, что гоблин-пленник успел вскочить и убежать, спасаясь в ночи. Я не обратил на него особого внимания, еще не зная, какой глубокий след этот гоблин оставит в моей жизни.

Все мысли о трусливых гоблинах исчезли из моей головы, как только невредимый огр начал теснить меня. Он сделал первый взмах – вернее, первые два или три. Я держал защиту, осторожно стараясь не открываться. Как я и ожидал, гнев огра возрастал с каждым промахом. Его атаки становились все более яростными, более открытыми для ответных ударов. Я четырежды ударил эту тварь, сделав болезненные – если не слишком серьезные – раны в его шкуре, когда увидел, что огр с рассеченным ухом поднимается с земли.

Мой противник бил дубиной все снова и снова, мне приходилось уворачиваться. Я атаковал, обрушив на него быстрый и яростный шквал жалящих ударов, заставив его попятиться, переступая гигантскими ножищами. Затем я повернулся и бросился к нетвердо стоящему на ногах огру. Монстр с трудом поднял свою огромную дубину – к нему еще не вернулось достаточно сил, чтобы удерживать оружие. Он взмахнул ей, но медленно и неуклюже, и я ушел от удара, просто отступив назад на шаг. Я последовал за завершающей движение дубиной, яростно замахиваясь обеими саблями. Не знаю, сколько кровавых линий они прочертили на морде этого огра. В одно мгновение все черты твари исчезли, смявшись в одну багровую массу.