57. Дэйзи Кэллоуэй

Как я оказалась в задней кабине, где расположены все диваны, наедине с Ло и его отцом, я понятия не имею. У нас осталось два часа полета, и моя мама хотела пойти поговорить с моим отцом, а все как бы перетасовались. Я думаю, что Роуз объявляет нашим родителям о своей беременности.

Джонатан наливает стакан виски и садится рядом с Ло, а я растягиваюсь на другом диване, укрывая ноги бордовым пледом с монограммой ХЭЙЛ, написанной черными буквами. Я заплетаю волосы в двадцатый раз, скучая и волнуясь.

Я узнала, что мой папа хочет «поближе познакомиться» с Райком. Джонатан упомянул об этом, поэтому папа заставил его сидеть здесь со всеми остальными.

Я бы присоединилась к ним, но там моя мама.

Так что я остаюсь здесь.

Джонатан смотрит на своего сына.

— Ты должен прислать мне свой отчет о продажах для Halway Comics к следующим выходным. Я должен знать, не загоняешь ли ты эту чертову штуку в землю.

— Всё идет медленно, — говорит Ло. — Я взял месяц отпуска на эту поездку.

— Ты сам, блять, виноват, — опровергает он. — Ты теперь управляешь бизнесом. Ты не можешь позволить себе брать месячные отпуска.

— Коннор взял такой же отпуск, — защищается Ло.

— И он управляет многомиллиардной компанией с многотысячным штатом. У тебя даже нет ассистента. Господи, у тебя даже нет раздражающего ассистента, который бы путал заказы на кофе и любил бы делиться историями из личной жизни, на которые тебе наплевать.

Вот почему Ло не приходит на воскресные семейные обеды с Лили. Его постоянно отчитывают, а мою сестру либо игнорируют, либо ругают. Я не виню их за то, что они пропускают их.

— Это называется предприимчивость, — говорит Джонатан после того, как делает довольно большой глоток виски, не морщась. И тут его взгляд останавливается на мне, и он понимает, что я наблюдала за ним. Он встает. — Дэйзи, думаю, нам с тобой нужно поговорить, — он садится на диван рядом со мной. — Лорен, можешь дать нам минутку?

Ло глубокомысленно хмурится.

— Почему тебе нужно с ней поговорить?

Я никогда не разговаривала наедине с Джонатаном Хэйлом. Не думаю, что мне это когда-либо было нужно.

— Она встречается с моим сыном.

Ло не двигается. Ему двадцать четыре, и он носит гнев, как оружие. Это почти заставляет меня сжаться в клубочек, но он на моей стороне. Если уж на то пошло, я должна держаться подальше от Джонатана, верно?

— Я бы хотел поговорить с ней наедине, — повторяет Джонатан.

Я в замешательстве. Я не знаю, что делать, потому что мой парень не разговаривает со своим отцом, поэтому даже мысль о том, чтобы выслушать Джонатана, кажется мне предательством. Должна ли я тоже относиться к Джонатану с неприязнью? В знак солидарности? Я не знаю, как это работает.

Это глубокие воды, в которых мне действительно нужна помощь.

— Я не оставлю её с тобой наедине, — огрызается Ло.

— Перестань быть маленьким...

— Если Райк узнает, что ты разговариваешь с ней наедине, он убьет тебя. Так что считай, что я делаю тебе одолжение.

Ло скрещивает руки.

Джонатан закатывает глаза, а затем снова обращает свое внимание на меня. Я сажусь и подтягиваю ноги к груди. Его взгляд падает на надпись на моей футболке, и его она явно забавляет, потому что его губы приподнимаются.

— Как долго вы с Райком встречаетесь?

— Чуть больше месяца.

Мне приходится напоминать себе, что я знаю Джонатана с детства. Он даже крестный отец Поппи.

Джонатан наклоняет голову, пока смотрит на меня.

— Твой отец склоняется к этому сроку, но твоя мать, похоже, считает, что у вас были отношения задолго до этого.

Я не удивлена, что она так считает. Таблоиды уже давно распускают такие слухи.

— Она ошибается. Райк никогда бы не стал встречаться с несовершеннолетней.

Даже со мной.

— Я знаю, — говорит Джонатан, удивляя меня. — Райк — в нём много качеств: он упрямый, твердолобый, постоянно сквернословит, — он смотрит на свой бокал. — Но он ясно дал понять, что никогда не пойдет по моим стопам.

Он отпивает спиртное.

Ло напрягается на диване, и его глаза ненадолго переходят на меня. Я знаю правду, о чем говорит Джонатан, как и все члены моей семьи, но это не то, о чём можно вот так открыто говорить.

Двадцать четыре года назад у Джонатана был роман с несовершеннолетней девушкой.

Мамой Ло.

Пресса даже не знает личность матери Ло. Именно это помогло Джонатану избежать тюрьмы.

— Это всё, о чём Вы хотели спросить? — интересуюсь я. — Был ли Райк со мной до того, как мне исполнилось восемнадцать?

— Это и ещё я хотел узнать, можешь ли ты поговорить с Райком за меня. Я бы хотел поужинать с ним в следующие выходные, наверстать упущенное. Ты тоже можешь прийти. Чем больше, тем веселее.

Он почти делает ещё один глоток своего напитка, но понимает, что его стакан пуст. Но он не выдерживает и снова наполняет его.

Я смотрю на Ло. Я не знаю, что сказать.

Ло внезапно поднимается с другого дивана.

— Папа, я бы хотел поговорить с тобой наедине.

— Ну, не все мы получаем то, чего хотим, не так ли? Я сказал, что хотел бы поговорить с Дэйзи наедине, а ты мне нахамил. Так что я любезно сделаю то же самое с тобой. За ваше здоровье, — он поднимает свой пустой бокал.

Мое сердце колотится. Я никогда в жизни не была в комнате наедине с ними двумя. И, судя по тому, что я слышала, это может быть неприятно.

Ло поворачивает голову, его глаза встречаются с моими.

— Дашь нам минутку, Дэйзи.

Я встаю, чтобы уйти, но Джонатан уничтожает мой шанс на побег.

— Что за глупости, останься. Мой сын не диктует, когда мне разговаривать с людьми.

Я замираю.

Ло хмурится.

— Я знаю, что ты делаешь. И это не сработает, так что просто остановись.

Джонатан поднимает брови и прислоняется спиной к дивану, раскинув руки. Он машет ему рукой.

— Пожалуйста, Лорен, скажи мне, что я делаю. Просвети меня, раз уж ты считаешь меня таким тупым.

Ло скрежещет зубами.

Джонатан просто улыбается и говорит: — Я жду.

— Ты не можешь использовать её, чтобы добраться до него, — возражает Ло. — Просто оставь её в покое.

— И это всё? — спрашивает Джонатан.

Ло молчит.

Его отец выпрямляется на сиденье.

— Позволь мне теперь просветить тебя, Лорен, — говорит он, — когда для достижения цели есть путь, настоящие мужчины не пялятся на него с членом в руках. Они выбирают этот чертов путь, независимо от того, сработает он, блядь, или нет, — он указывает на него пальцем. — И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть своего сына, так же, как я сделал бы для тебя.

Первая половина этой речи заставляет меня съежиться, а вторая — пересмотреть первую половину. Теперь я понимаю, почему так сложно иметь такого отца, как он. Я не знаю, убежать мне или остаться и выслушать его.

Ло снова смотрит на меня.

— Иди, Дэйзи.

— Останься, — огрызается Джонатан, его голос стал жестче после выпитого алкоголя. Его взгляд устремлен на Ло. — Ты пиздец какой плохой слушатель.

— Знаешь что, ты тоже, — усмехается Ло. — Потому что если бы ты слушал всё, что я тебе говорю или что говорит Райк, ты бы знал, что он возненавидит тебя, если ты втянешь её в это дерьмо. Тебе этого не простят. Поэтому я помогаю тебе. Открой свои чертовы уши.

Он поворачивается и хватает меня за запястье, таща меня в одну из спален самолета.

— Лорен! — кричит Джонатан, но Ло просто закрывает дверь и запирает её — по-настоящему отгораживаясь от своего отца.

Меня заставляет нервничать тот факт, что он запер дверь, — что где-то он боится, что его отец ворвется и сделает что? Холод окутывает меня, и я дрожу.

Ло смотрит на меня и говорит: — Это примерно сотая причина, по которой я не хочу, чтобы ты встречалась с моим старшим братом.

— Я справлюсь с этим, — говорю я. — Не то чтобы мои родители встретили Райка с распростёртыми объятиями.

Ло качает головой.

— Неприязнь Грэга и неприязнь моего отца даже близко не сравнимы, так что не пытайся.

Я понимаю, что это первый момент, когда я осталась наедине с Ло с тех пор, как он узнал о моих отношениях с Райком.

— Я люблю его, понимаешь? У меня было много ужасных парней, и он единственный, кто когда-либо делал меня счастливой.

Ло долго смотрит на меня, а затем стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Ручка дергается. Мы оба застываем, а затем грубый голос зовет сквозь дерево: Впусти меня, блять, Ло.

Я расслабляюсь, в то время как Ло отпирает дверь, а Райк быстро просматривает черты лица своего брата, прежде чем повернуться ко мне. Я слышу, как закрывается дверь, и Райк тут же прижимает меня к своей груди, его рука ложится на мою макушку.

— Она осталась с ним наедине? — спрашивает Райк у Ло.

— Нет, я был там.

— Только вы двое?

— Да, всё было хорошо, — говорит Ло. — Ничего не случилось.

— Тогда какого хрена я слышал, как папа выкрикивал твоё имя во всю мощь своих легких?

Я поднимаю глаза, и темный взгляд Райка фокусируется на его брате, но он продолжает обнимать меня, как будто если он отпустит меня, может случиться что-то плохое.

— У нас были разногласия, — говорит Ло, садясь на край кровати. Он трет глаза, как будто просто устал от всего.

— По поводу Дэйзи? — Райк хмурится. — Или по поводу меня?

— По поводу обоих.

Глаза Райка убийственно сверкают.

— Ему нужно оставить её в стороне от нашего семейного дерьма.

— Тебе нужно поговорить с ним, иначе он втянет её в это.

— Блять, — ругается Райк. Он делает глубокий вдох, а затем смотрит на меня. — Ты в порядке?

Я киваю.

— Да, — я улыбаюсь ему. — Я принимаю тебя всего, верно? Это просто ещё одна часть.

— Это не та, блять, часть, которую я хотел бы тебе дать, вообще когда-либо.

— Кое в чем мы согласны, — с полуулыбкой отвечает Ло.

И вдруг под массой подушек и одеял шевелится тело. Ло поворачивает голову и похлопывает по тому, что, как я догадываюсь, является ногами.

Лили поднимается, словно восстав из мертвых, протирает глаза и потягивается. Ло смотрит на неё — как будто впервые видит дневной свет. Это заставляет меня улыбаться, потому что их любовь настолько прозрачна, и это сразу же рассекает любое неловкое напряжение, которое висело в воздухе.