31. Райк Мэдоуз

Семь дней в пути, а я уже ссорюсь со своим братом.

— Ты знаешь, насколько неприлично ты, блядь, ведёшь себя?

Ло развернулся в пол оборота с переднего сиденья внедорожника, его челюсть сжата, пока он набрасывается на меня. Самое, блядь, удивительное во всем этом: дело даже не в Дэйзи.

Дело в Лили.

Его чёртовой невесты.

— Я всегда, блять, веду себя неприлично, — признаю я, пожимая плечами. — Я думал, мы все это уже знаем. Так почему ты донимаешь меня с этим?

Ло смотрит на меня так типа: Ты сёрьезно?

— Ты не можешь говорить с ней об этом дерьме. Она, блять, сексуально зависимая.

Глаза Коннора переходят на меня в зеркале заднего вида, его руки крепко держатся за руль. На чьей он стороне, Ло или моей, он не говорит. Дэйзи заплетает волосы в длинную косу рядом со мной.

Я громко стону.

— Она сильно стесняется говорить о сексе. Я сделал ей долбаное одолжение, а во-вторых, я не знаю, почему ты кричишь на меня сейчас. Этот разговор произошел несколько месяцев назад.

Спасибо, Лил, за то, что заговорила об этом именно сейчас. Когда я нахожусь в замкнутом пространстве в течение нескольких грёбанных часов со своим братом.

Мы с Лили часто разговариваем, но я не помню, как мы перешли к теме о публичном сексе, возможно, потому что она упомянула, как ей этого не хватает. Это одно из её ограничений теперь, когда она выздоравливает. Я сидел на их диване, ожидая, пока Ло переоденется для посещения спортзала, и спросил её обо всех местах, где она занималась этим.

Её лицо покраснело, и она начала запинаться в поисках ответа. Я подумал, что ей будет комфортнее, если я перечислю свои сексуальные похождения.

Пляжи.

Ванные комнаты.

Поля для гольфа.

Леса.

Парковки.

Лифты.

Парки.

Торговые центры.

Раздевалки спортзалов.

Список бесконечен. Мне нравится трахаться везде, особенно на улице. Лили начала понемногу открываться. Это не было моим, блять, намерением делиться друг с другом нашими сексуальными подвигами, но я просто хотел, чтобы она меньше стыдилась своей сексуальной жизни. Так что чтоб меня.

Она рассказала мне, что однажды у неё был секс с Ло в кинотеатре. И как она делала это в парке развлечений, когда ей было восемнадцать, на грёбаном колесе обозрения.

Моя первая мысль: Я должен отдать ей должное. Звучало это чертовски весело.

А потом она сказала мне, что это было со случайным парнем, которого она встретила в киоске со сладкой ватой.

У меня внутри все перевернулось. За неё. За моего брата. Я бы хотел, чтобы она просто наслаждалась сексом, как я, но вместо этого для неё это было что-то совсем другое. Что-то более тёмное.

— Я ценю твои попытки заставить её чувствовать себя комфортно, — говорит Ло таким тоном, будто он совсем не ценит это. — Но ради всего святого, она пишет мне, чтобы я объяснил ей, что такое публичный секс, — он качает головой, опускает взгляд на свой телефон и читает её сообщение. — Считается ли секс в палатке публичным сексом, если палатка принадлежит нам? Потому что некоторые люди живут в палатках. Поэтому в таком случае палатка является домом, а дом — это не общественное место, а частное. Поэтому секс в палатке это частный секс.

Коннор очень старается не издать ни звука (по крайней мере, мне кажется, что это он и делает), но в итоге разражается смехом.

— Я знаю, — говорит Ло. — Это безумие. Это как читать сообщение от кого-то, кто пытается убедить тебя, что кокаин это не наркотик.

— И с чего ты взял, что это моя, блять, вина?

Ло поднимает брови.

— Потому что я сказал ей, что это публичный секс, и она тут же ответила: У Райка было много публичного секса. Может, он сексуально зависимый, — он поднимает на меня глаза. — А потом у нас был долгий, мать его, разговор о вашей с ней беседе.

Дэйзи смотрит на меня с ухмылкой.

— Тебе нравится публичный секс? Типа в продуктовых магазинах?

— Да, прямо перед гребаными дынями и продуктами, — говорю я.

— Я предпочитаю делать это перед выпечкой. Шоколадные крошки. Готовые смеси для тортов.

Её улыбка растет.

Ло смотрит между нами.

— Нет, — говорит он резко. — Даже не думай об этом, — его взгляд падает на Дэйзи. — И не занимайся сексом на людях. Это чертовски мерзко.

— Эй, — вклиниваюсь я. — Пусть делает, что хочет.

— Да, конечно, пусть тебя арестуют, Дэйз, — говорит ей Ло. — Или ещё лучше, трахнись в продуктовом магазине, а потом какой-нибудь кассир будет подглядывать из соседнего отдела и снимет тебя на свой мобильник. Отличная история, которую можно рассказать всему миру.

Я ожидаю от неё очередного саркастического комментария, но вместо этого её лицо становится серьезным.

— Ты думаешь, это мерзко, что у Лили был публичный секс?

Лицо Ло искажается, и он начинает качать головой.

— Конечно, нет. Она не мерзкая.

— Но если это была бы я, это было бы мерзко, — говорит Дэйзи, касаясь своей груди. Непонимание морщит её лоб.

Я бросаю взгляд на Ло. Он только что это и сказал.

— Я не это имел в виду, — говорит Ло, морщась. — Ты просто... ты это ты, Дэйз. Ты молода.

— У Лили был секс на колесе обозрения, когда ей было восемнадцать, — холодно опровергаю я. — Не делай из этого возрастной вопрос. Скажи гребаную правду, Ло. Тебе было бы мерзко думать о том, что Дэйзи занималась сексом. Неважно, где, блядь, это бы произошло.

— Всё в порядке, ребята, — быстро говорит Дэйзи, — простите, что я подняла эту тему.

Она отстраняется к окну, её лицо окутывает чувство вины за то, что она спровоцировала новую конфронтацию между мной и моим братом. Но, честно говоря, всё, что она скажет, будет злить Ло. Он просто такой, какой есть.

Ло смотрит на меня долгим взглядом.

— Просто в следующий раз будь осторожнее с Лил. Ты, разглагольствующий и восторгающийся тем, что потерял свою гребаную девственность на поле для гольфа, не помогаешь. Она захочет попробовать, и я должен буду сказать ей нет.

— Вы не можете даже один раз сделать это за пределами спальни? Я думал, ей лучше, — говорю я.

— Она не может просить об этом, — говорит мне Ло. — А она начинает просить. Ты видишь здесь цикл?

— Да.

Он не получает секса. Но я знаю, что дело не только в этом. Он волнуется о ней. И всегда волновался.

— Кто запер окна? — внезапно спрашивает Дэйзи.

Я оглядываюсь и вижу, как она щелкает кнопкой на дверной ручке, но ничего не происходит. Дэйз не может сидеть спокойно дольше тридцати долбаных минут. Посади её в джип на час, и она высунет из окна голову, руку, ноги и, в конце концов, всё тело. Ло уже три или четыре раза приходилось усаживать её обратно на кожаное сиденье.

Я придвигаюсь ближе к ней.

— Я, — говорит Коннор. — Я не получу свой первый штраф, потому что Райк не может сдерживать своего щеночка.

— Эй, — вмешивается Ло. Я хмурюсь. Он собирается заступиться за меня? — Не надо называть Дэйзи его кем-либо.

Я закатываю глаза.

— Просто открой гребаное окно, Коннор.

— Нет, всё в порядке, — говорит Дэйзи, придвигаясь ближе ко мне. — Я не хочу, чтобы у кого-то были неприятности.

Она заправляет свои длинные светлые волосы за ухо, и её нога касается моей. Синяки исчезли, и сегодня утром врач из Огайо снял ей швы. Рана на щеке срослась, но покраснела.

Тем не менее, она выглядит в десять раз лучше, чем раньше. Я распускаю её волосы, собранные в пучок, и игриво путаю пряди. Они ложатся на её голове спутанные, вьющиеся, как будто она встала с постели или бежала по лесу.

Она напрягается, наблюдая, как я внимательно её разглядываю. В присутствии Дэйзи я веду себя так же, как и до того, как мы сошлись, а это значит, что мой брат каждые полчаса бросает на меня предупреждающий взгляд за то, что я переступаю и иду по тонкой грани. 

— Тебе нравятся мои длинные волосы? — спрашивает она меня.

— Нет, потому что я вижу, что ты их чертовски ненавидишь.

Интересно, ждала ли она моего мнения, прежде чем взяться за ножницы? Я думал, что стрижка волос будет одним из её первых спонтанных поступков после ухода из модельного бизнеса.

— Тогда почему ты всегда развязываешь мои волосы, когда я их собираю?

Мне придется обобщать, потому что мой брат сидит на переднем сиденье. Поэтому я говорю: — Мне нравится, когда у девушек беспорядочные волосы.

— Типа в стиле мы только что трахнулись?

Она всё равно завела тему сюда. Я изо всех сил стараюсь не улыбаться.

— Дэйзи, — вмешивается Ло с гримасой. — Не говори такие вещи моему брату.

 — Ты прав, — говорит она Ло. — Слово на букву т немного резкое, — она наклоняет голову ко мне. — Как насчёт у нас только что был секс?

Ло пару раз качает головой, надевает наушники и комкает свой свитер, чтобы использовать его в качестве подушки.

— Разбуди меня, когда ты перестанешь флиртовать с парнем на семь лет старше тебя. Это отвратительно.

Её улыбка исчезает.

Я люблю Ло, но он может быть настоящим, блять, мудаком.

Коннор молчит, сосредоточившись на вождении, а я пользуюсь возможностью подбодрить Дэйзи. Я обхватываю её за талию и сажаю между своих раздвинутых ног. От неожиданности она снова улыбается, и я просовываю одну руку под футболку, поглаживая её спину, а другой массирую плечо.

Её напряженные мышцы не могут расслабиться, когда я так близко. Чем больше я разминаю пальцами её плечо и провожу ладонью по спине, тем сильнее она напрягается и хватается за мои колени для поддержки. 

 Она целенаправленно двигает задницей, сильнее вжимаясь в мою промежность. Твою мать.

Я убираю руку из-под её футболки и провожу пальцами по её волосам.

— Мне нравятся твои волосы, потому что ты выглядишь дико, но ты можешь сделать с ними что угодно, и мне всё равно понравится.

Я хочу, чтобы она сама выбирала длину и цвет, исходя из своих желаний. Её мама и агентство и так много диктовали, как она должна выглядеть. Я не собираюсь перенимать теперь эту роль.

Она поворачивается, мои руки падают с её плеч. И, по сути, она почти что на моих коленях. Единственное что, её задница на краю сиденья, а не на мне.

— Можно мне взять твой нож? — спрашивает она.