Глава 10

СКАР

ОТЛИЧНО, Я ХОЧУ УБИТЬ ЖЕНИХА СВОЕЙ КУЗИНЫ…ИЛИ ТРАХНУТЬ. ИЛИ И ТО, И ДРУГОЕ?

Боже, его руки были размером с обеденные тарелки, и их тепло просачивалось сквозь мою кожу, как клеймо. Дрожь пробежала по мне, и не знаю, было ли это от отвращения или возбуждения. Я почти выбралась из зоны его досягаемости, но из-за этих чертовых каблуков двигалась медленнее, чем обычно.

— Нет. Это не мое одолжение, — горячее дыхание обдало мою шею сзади, прежде чем он развернул меня лицом к себе. — Но ты все равно будешь делать то, что я говорю, потому что, если у тебя нет способа одолеть меня, — он сделал паузу, глядя на меня снисходительно, — Ты ни хрена не сможешь сделать, чтобы помешать мне усадить твою задницу там, где я хочу, — заявил Калеб, выпятив подбородок и скрестив руки на груди.

— И что-то подсказывает мне, что ты не хочешь устраивать сцену перед своим дядей.

Самодовольный ублюдок.

Твердая сталь, прижатая к моему бедру, соблазняла показать Калебу именно ту сцену, на которую я способна. Но это означало бы раскрыть слишком много секретов слишком большому количеству людей. Это была та же самая причина, по которой я не подралась с ним в туалете. В то время это казалось меньшим из двух зол, но теперь, когда над моей головой нависла какая-то зловещая угроза, я задумалась, не следовало ли мне выбрать вариант А: оставить окровавленное тело бывшего члена ирландской мафии на кафельном полу.

— Показывай дорогу, — заявила я, махнув ему, когда он проходил мимо. — Подожди, — я схватила Калеба за руку, останавливая его, прежде чем мы покинули укрытие уединенного коридора. — Это ведь не сексуальное одолжение, верно? Потому что я не продаю свою киску.

Его смех удивил меня. Я и не думала, что этот придурок знает, как смеяться. Все это время он был злым ослом. Даже не потрудился быть нежным со мной. И я не хотела выяснять, почему это так заводило.

— Я выгляжу так, будто плачу за секс? И я лучше отрублю свой член, чем засуну его в пизду Романо, — сказал он, доставая свой телефон и отправляя сообщение, прежде чем потянуть меня за собой, как непослушного ребенка. Шум увеличился, когда мы вошли в столовую. Ароматы специй и вкусной еды витали в воздухе, заставляя мой желудок урчать в предвкушении.

— Что? — я огрызнулась на вопросительный взгляд Калеба. — Пахнет вкусно, и я чертовски голодная.

Он моргнул, глядя на меня, как будто мое признание удивило его. Большинство светских львиц придерживались сумасшедших диет, чтобы поддерживать нереалистичные и нездоровые стандарты фигуры. Тем временем я регулярно в одиночку расправлялась с тортеллини из лобстера и поднимала тяжести, чтобы быть сильной, для борьбы с мужиками.

В комнате стало больше народу. Здесь человек тридцать или около того. Несколько знакомых лиц членов четырех семей околачивались вдоль стола. Однако никто из них не занимал очень высокого положения в рядах. Вероятно, посланы выяснить, по какому поводу это собрание.

Доминик стоял во главе стола, запрокинув голову, и смеялся над чем-то, сказанным мужчиной в темно-сером костюме в тонкую полоску. Непослушные светлые волосы были искусно зачесаны назад. Доминик выглядел неряшливо по сравнению с таинственным мужчиной, который стоял к нам спиной. Что-то в глубине моего мозга подсказывало, что я его знаю. Я была так отвлечена, что не заметила, как Калеб повел нас к местам слева от Доминика.

— Я не могу здесь сидеть, — прошипела я сквозь зубы, стараясь не привлекать внимания дяди. Калеб выдвинул стул рядом с собой, полностью игнорируя мои протесты.

Он выгнул бровь, когда я все еще не пошевелилась.

— Почему нет? Вы же семья, верно? Кроме того, мне наплевать, что говорит Доминик. Я сяду рядом с ним, а ты рядом со мной. А теперь, задницу в кресло, Романо.

Что-то теплое и влажное пробежало вверх по моей шее, и моя рука потянулась к спрятанному лезвию, готовая вонзить его в живот тому, кто стоял позади меня, пока мягкий голос не прошептал мне на ухо.

— Не унывай. Ты будешь рядом со мной.

Я повернулась лицом к Кенджи, в его шоколадных глазах был маниакальный блеск. Я знала это выражение, граничащее с помешательством возбуждение, которое пробегало по телу. Мое возбуждение приходило до того, как я применяла насилие. Есть подозрение, что у Кенджи может быть то же самое.

Окажусь ли я сегодня вечером на острие его клинка?

Дрожь пробежала по телу. Возбуждение — не правильная реакция на такой ход мыслей, но этот мужчина был ходячим сексуальным пробуждением всего того, о чем я не подозревала, пока не увидела его. У Кенджи было кольцо в носу и тонкая татуировка на виске, которая повторяла линию роста его легко растрепанных чернильных волос. Надпись гласила «Безумие» и была сделана готическими буквами.

Затем была не такая уж и незаметная татуировка на горле. Похоже на нижнюю половину маски «Óни». Красные и черные оттенки красиво выделялись на его коже. Мне пришлось удержаться, чтобы не провести кончиком пальца по линиям.

Мои щеки запылали еще сильнее, когда Нико подошел, чтобы присоединиться к нам. Он стоял так близко к моему плечу, что мы практически соприкасались. Моя встреча с Калебом в туалете не дала шанса проанализировать, что заставило меня вести себя так, как я вела себя с Нико. Я не была сексуально застенчивой, но флирт с этими тремя мужчинами вреден для моего здоровья.

Шквал мурашек пробежал по моей коже, когда Нико наклонился вперед, проводя кончиком языка по раковине моего уха.

Что, черт возьми, происходит с этими мужчинами, зачем они лижут меня? И почему, черт возьми, я хочу, чтобы это случилось снова, может быть, чуть ниже…

— Выпей. Тебе это понадобится, — прошептал русский, нарушая мои похотливые мечты наяву.

Я сморщила нос в замешательстве, пока мне в руку не сунули маленькую серебряную фляжку. Я мгновение разглядывала ее, размышляя, разумно ли пить что-нибудь у этих мужчин. Эта ночь уже катилась к черту. В данный момент быть накачанной наркотиками может быть плюсом. Прохладный металл коснулся моих губ, когда я сделала глоток таинственного содержимого.

Я подавила кашель, и восхитительное жжение потекло по моему горлу. Водка.

Какое мы, должно быть, зрелище. Я стояла спиной к столу, окруженная мужчинами, которые выглядели так, будто мучают людей ради забавы. Меня бесило, как эти трое заставляли меня чувствовать себя неуравновешенной.

Жидкость потекла из уголка моего рта, и я вытерла ее большим пальцем. Я демонстративно обвела языком палец, не сводя глаз с Нико, который все еще не выходил из моего личного пространства.

Там, где мои глаза были такими светлыми, что казались почти серебристыми, у Нико были цвета океанской воды. Бурный и опасный, со смертью, подкрадывающейся под поверхность, если не быть осторожным. Его губы слегка приоткрылись от влажного хлопающего звука, который издал мой рот, когда я вытащила большой палец. У Кенджи вырвался тихий стон, но то, что сделало весь акт стоящим, было сердитое «блять» от Калеба.

Наш маленький пузырь сексуального напряжения и ненависти был разбит грохотом голоса моего дяди.

— Дамы и господа, спасибо за то, что присоединились ко мне сегодня вечером. Пожалуйста, давайте сядем и поужинаем, — фальшивое дружелюбие с его лица исчезло в ту секунду, когда он посмотрел туда, где я стояла.

— Какого хрена ты здесь делаешь, Скарлетта? — прорычал он.

Мудак.

Я открыла рот, чтобы ответить, но Калеб опередил меня.

— Я попросил ее посидеть здесь. Если хочешь в кого-то вцепиться, попробуй меня, Доминик, — ответил он, в его тоне звучали убийственные нотки. Мой взгляд метался между двумя мужчинами, занятыми безмолвным выяснением отношений.

Черт возьми, это так нелепо.

Мое терпение на эту ночь было на исходе. Я плюхнулась на свободный стул. Поймала свирепый взгляд Энзо, который сидел вместе с моими кузинами, которые посылали мне смертельные угрозы глазами.

Отлично, это будет так весело.

Рядом со мной раздался смешок.

— Ты здесь очень популярна, да? — спросил Кенджи.

— Я любимица семьи, — я притворялась невинной, пока отшучивалась от Адрианы и Мелании.

У меня перехватило дыхание, когда рука опустилась на верхнюю часть моего бедра. Разрез на моем платье оставлял кусочек кожи незащищенным шелковистой тканью, и, конечно же, этим мозолистым пальцам удалось найти его. Я подавила стон от прилива удовольствия и боли, когда Калеб сжал достаточно сильно, чтобы оставить след.

— Веди себя прилично, Скар, — сказал Калеб, не потрудившись взглянуть на меня, когда отдавал команду, как будто я псина. Много кто разговаривал, никто больше не слышал его наставлений.

Я никогда не теряла самообладания рядом со своим дядей и его лакеями, но этот человек лишил меня самообладания, соблазнив выпустить на волю существо, которое я держала взаперти.

— Я ничего не делаю, Каллахан. Теперь убери свою гребаную руку, — процедила я себе под нос. Жесткий взгляд повернулся ко мне. Его взгляд был таким пронзительным, что я могла поклясться, что видела языки пламени, лизавшие стенки его радужек.

— Я хочу присоединиться к веселью, — хихикнул Кенджи, кладя руку на мое другое бедро.

Сработал инстинкт, когда он оказался в нескольких сантиметрах от того, чтобы задеть мой нож в ножнах, и я отдернула его большой палец назад. Его удивленное шипение остановило меня.

— Извини, — смущенно сказала я, не зная, как это объяснить. Поэтому выбрала версию правды. — Я плохо реагирую на прикосновения.

Я подняла взгляд, чтобы прочесть выражение его лица. Но за исключением приподнятой брови, оно было пустым. Кенджи оценивал меня так, словно мои секреты были написаны на коже. По иронии судьбы, их видно, когда я раздеваюсь. Но он не сделает этого в ближайшее время.

Я имела в виду никогда — он никогда этого не сделает…