ГЛАВА 55

НЕЛЛ

ЖЕЛАЯ ДЕРЖАТЬСЯ КАК МОЖНО ДАЛЬШЕ от кладовки и Макса, я помогаю Алеку в саду до конца утра. Мы проводим вторую половину дня, сражаясь с прибоем, позволяя воде и песку смыть грязь и пот с наших тел. Я стараюсь не думать ни о Лоне, ни о Максе, но мой телефон продолжает гудеть от извинений.

Мне очень жаль, Нелл.

Я не знаю, что сделал не так, или почему ты злишься на меня.

Как я могу всё исправить?

— Я не знаю, что ему сказать, — говорю я Алеку. — Я не могу сказать, что всё хорошо, когда это не так.

Наконец, я говорю Максу, чтобы он немного отдохнул и, возможно, несколько дней провёл вне отеля.

Он не отвечает.

В шесть вечера мы с папой ужинаем вместе. Я стараюсь присутствовать, насладиться этими последними мгновениями с ним, прежде чем вернусь в прошлое, но я беспокоюсь о Максе. Я надеюсь, что если буду держаться подальше от Макса, то и Лон тоже, особенно теперь, когда он высказал свою точку зрения.

Но я ошибаюсь.

Очень сильно ошибаюсь.

— Мистер Мартин? — спрашивает Макс, подбегая к нам в коридоре четвёртого этажа, когда мы с папой возвращаемся в нашу комнату.

Папа смотрит на часы.

— Макс? Что ты здесь делаешь так поздно? Сжигаешь полуночный жир? — он смотрит на меня. — Или ты здесь, чтобы увидеть Нелл?

Я понимаю, что это не Макс, как только он улыбается.

— Нет, сэр. Я уверен, что она получает достаточно моего общества на работе, — он подмигивает, заставляя мои внутренности дрожать. — Мама послала меня найти вас. На регистрации есть гость, которому в чём-то требуется помощь.

Папа вздыхает.

— Обязанности менеджера по работе с гостями никогда не заканчиваются. Не могла бы ты положить это в мини-холодильник для меня? — спрашивает он, протягивая мне коробку с остатками.

— Конечно, — говорю я, мой голос дрожит под пристальным взглядом Макса.

— У тебя есть ключ? — папа спрашивает меня.

Я не хочу говорить "да", когда Макс стоит прямо здесь, но у меня нет другого выбора. Я киваю.

— Хорошо, — говорит папа. — Вы, дети, веселитесь.

А потом он уходит, и мы с Максом остаёмся одни в пустынном коридоре.

Макс смотрит на меня чужими глазами.

— Если ты подойдёшь ко мне, — говорю я ему. — Я буду кричать.

Он смеётся. Мой желудок переворачивается от этого холодного, гулкого звука.

— О, моя дорогая, — говорит он, делая шаг вперёд. — Ты уже должна была знать, что мне нравится, когда ты кричишь.

Я пинаю его между ног так сильно, как только могу. Он отступает, но я не жду, чтобы увидеть, насколько ему больно.

— Извини, Макс, — выпаливаю я, вытаскивая ключ-карту из кармана, и бегу к своей двери.

Если я смогу просто попасть внутрь номера и запереть дверь, Лон не сможет добраться до меня, не покинув тело Макса.

Я вставляю ключ в считывающее устройство.

— Ну, давай же, — шепчу я, ожидая, когда вспыхнет светодиод.

Макс уже поднялся на ноги и направляется ко мне.

Индикатор мигает зелёным. Я рывком открываю дверь и практически врываюсь внутрь, закрывая за собой дверь...

Рука Макса блокирует дверь.

— Макс, отпусти, — говорю я ему. — Я не хочу причинять тебе боль.

Он врезается плечом в дверь. Я прижимаюсь спиной к другой стороне, толкаясь изо всех сил, но мои ноги устали от утренних тренировок и дрожат под давлением. Я лезу в задний карман и достаю телефон. У Алека нет мобильного, поэтому я звоню единственному человеку, о котором могу вспомнить.

Она берёт трубку после первого гудка.

— Алло?

— София.

Дверь ударяется о мой позвоночник, когда Макс врезается в неё.

— Ты всё ещё в отеле?

— Да, но я как раз собиралась уходить. Что случилось?

— Найди Алека, — говорю я ей. — Сейчас же отправь его в мою комнату.

Она колеблется.

— Что происходит?

Дверь снова врезается в меня, на этот раз сильнее.

— Это Макс, — говорю я ей. — Лон овладел им. Ты должна немедленно привести Алека сюда.

— О, Боже, — бормочет она. — Я сейчас буду.

Дверь снова врезается в меня, лишая равновесия. Мои ноги подкашиваются, и я падаю на пол, а Макс врывается в комнату. Я рвусь вперёд, но Макс сжимает мои волосы в кулак и рывком поднимает меня на ноги.

— Думаешь, ты победила? — говорит Лон устами Макса. — Думаешь, я не могу прикоснуться к тебе здесь? Думаешь, я не смогу причинить тебе боль?

Он отбрасывает меня к стене. Я вскрикиваю от боли, пронзающей мой бок. Он снова пытается схватить меня, но я отталкиваюсь от стены и хватаю настольную лампу, стоящую рядом с шезлонгом. Я держу её над головой, готовая нанести удар.

— Макс, если ты там, — говорю я, — если ты меня слышишь, я не хочу причинять тебе боль. Ты должен воспротивиться ему, хорошо? Ты должен вернуться.

— Он тебя не слышит, — отвечает Макс. — И даже если бы он мог, сомневаюсь, что он остановил бы меня.

Я колеблюсь.

— Что ты имеешь в виду?

Макс ухмыляется.

— Мальчик заботится о тебе, — говорит он голосом Лона. — Было слишком легко манипулировать этими эмоциями. Отторжение, которое он почувствовал от тебя, гнев и ревность из-за того, что кто-то другой добрался до тебя первым. Он оставил своё сердце широко открытым. Вот почему я смог овладеть им. Почему я смог надеть его кожу точно так же, как надеваю каждую стену, пол и потолок этого отеля. Он хотел причинить тебе боль.

— Макс это не ты, — выплевываю я. — Он не причинил бы мне вреда из-за этого.

— Почему нет? — отвечает он, делая шаг вперёд. — Ты причинила ему боль.

Я поднимаю лампу повыше.

— Ни шагу больше.

— Будет справедливо, если он причинит тебе боль в ответ.

— Макс! — я кричу. — Макс, пожалуйста, не позволяй ему этого делать. Борись!

— Я уже говорил тебе, — он крутит шеей, хрустя каждой косточкой. — Макс не хочет сопротивляться.

Я бью основанием лампы по его голове, но он в последнюю секунду уклоняется, лампа задевает его плечо. Он обхватывает руками мой живот и бросает меня на кровать. Я пытаюсь оттолкнуть его, но он уже на мне и сцепляет руки на моём горле.

— Меня не волнует, что вы там нашли, — говорит Макс, сдавливая мою трахею. — Вы не сможете победить, если уже мертвы.

Я хватаю ртом воздух, но его руки слишком крепки — ничего не проникает внутрь. Я бью кулаками по его рукам, по груди. Пытаюсь обхватить его руками за горло. Перед моим взором вспыхивают чёрные пятна. Я пытаюсь ударить его снова, но мои руки становятся тяжёлыми, а лёгкие кричат, требуя воздуха.

— Нелл! — кричит Алек с порога.

Я не вижу его, но слышу, как он бежит через комнату. Его кулак врезается в челюсть Макса. Я делаю глубокий, болезненный вдох, как только руки Макса покидают моё горло.

София кричит и бежит к своему сыну.

— Не подходи, — говорит ей Алек, хватая Макса за рубашку и поднимая его.

Самодовольная ухмылка Лона кривит губы Макса.

— Оставь парня в покое, — говорит Алек, — или, клянусь Богом...

— Что ты собираешься делать? — спрашивает Макс. — Убить меня?

София стонет. Я поднимаюсь с кровати, у меня кружится голова.

— Всё в порядке, — хриплю я ей. — Алек не допустит, чтобы с ним что-нибудь случилось.

— Ты не можешь оставаться в нём вечно, — говорит Алек. — Макс может и достаточно силён, чтобы бросить Нелл, но я — совсем другое дело. Я запру тебя в шкафу, и ты не сможешь уйти, пока не отпустишь его.

Зловещий взгляд Макса скользит по Софии.

— Ты позволишь ему сделать это со мной, мамочка?

София вздрагивает.

Алек прижимает его к стене.

— Убирайся. Вон.

Макс выгибает бровь.

— Хорошо, — говорит он. — Но это ещё не конец.

Он сосредотачивается на мне.

— Ещё три дня, любовь моя, и мы снова будем вместе.

Я стискиваю зубы.

— Иди к чёрту, Лон.

— Только если я смогу взять тебя с собой.

Он подмигивает, а затем глаза Макса закатываются и его тело обмякает в руках Алека.

* * *

К тому времени, как Макс приходит в себя, София согласилась взять отпуск до конца недели и провести импровизированный отпуск с Максом где-нибудь на побережье, пока всё не будет сказано и сделано.

Мы не хотим давать Лону шанс использовать его снова.

— Последнее, что я отчётливо помню, это попытка покинуть отель, — говорит Макс, прижимая к подбородку полотенце для рук, наполненное кубиками льда, — а потом всё остальное как в тумане.

Он смотрит на меня, его глаза расширяются.

— Неужели я?.. — он втягивает воздух. — Я сотворил это с тобой?

Он показывает на мою шею, где уже начали образовываться синяки от его пальцев. Я провожу руками по нежной коже. Я понятия не имею, как собираюсь скрыть их от папы.

— Нет, — говорю я, мой голос хриплый и ужасный. — Ты этого не делал.

Он качает головой.

— Всё расплывчато, но я помню, что у меня были эти мысли и... и желание найти тебя...

София делает шаг вперёд и обнимает его.

— Давай. Пойдём домой.

Она останавливается в дверях, просит Алека отвести Макса в холл, а потом поворачивается ко мне.

— Уверена, Алек сказал тебе, что есть правила относительно того, кто может знать твой секрет?

Я киваю.

— Но правила не распространяются на тебя или Алека. Это твой секрет, который ты должна рассказать. Ты можешь поделиться им с кем захочешь, и, если ты не возражаешь, я хотела бы рассказать Максу сегодня вечером, как только мы уедем отсюда. Я не могу видеть, как он выглядит таким растерянным и виноватым, когда я могла бы объяснить ему, что происходит на самом деле.

— Думаешь, он сможет с этим справиться?

Я задумываюсь о том, как сильно, по словам Лона, Макс волновался обо мне, и о том, как легко было манипулировать этими эмоциями.

— Ты просто позволь мне беспокоиться об этом, — говорит София.

— Он не вспомнит меня, если я не вернусь, — говорю я. — Значит, он тоже может ничего этого не запомнить. Ты могла бы подождать. Посмотреть, что произойдёт.

Она качает головой.

— Я не позволю тебе так говорить. На этот раз ты вернёшься.

Я едва ли ей улыбаюсь.

— Конечно, ты можешь сказать ему, — говорю я.

Она притягивает меня в объятия, крепко прижимая к себе, как это делала мама.

— Удачи.

В моём горле образуется комок.

— Спасибо.

Мы с Алеком провожаем Макса и Софию до лифта. Макс не сводит с меня глаз, пока оператор не закрывает дверь клетки, и лифт не начинает спускается. Я провожаю его взглядом, пока он не исчезает из виду.