Позже днем за дверью была суматоха. Это были первые звуки, которые я услышала почти за сутки. Я ненадолго заснула, и пакет с едой и бутылка с водой были оставлены для меня на полу у двери. Я съела все, хотя бургер был ледяным, а картошка жесткой. Вода увлажнила мое тело, и я почувствовала себя немного лучше.

Когда дверь открылась, я была потрясена, наблюдая, как Сашу заталкивали внутрь. С ее головы сдернули капюшон, и толкнули ее вперед так сильно, что она чуть не упала.

— Что случилось? Кто это сделал с тобой?

Наверное, я выглядела дерьмово. Это не было неожиданностью, так как я также себя и чувствовала.

— Чувак не любит слово «нет», — выплюнула я.

Саша выглянула наружу и обнаружила спуск к асфальтированной парковке внизу, лишь несколько редких кустов росли вдоль края здания. Больше сорняков, чем чего-либо еще. Она села рядом со мной, озабоченно кусая губы.

— Он принудил тебя?

Ухмыляясь, я одарила ее циничной усмешкой.

— Мне удалось избежать изнасилования, но это не значит, что я не знаю вкуса мерзкого члена мудака.

— Блядь. Ты должна была откусить его.

— Думаю ему больно, — заверила я ее.

Она улыбнулась.

— Хорошо. Я хочу заставить их всех страдать.

— Мы обе. Больше всего Кислоту. Он никчемный кусок дерьма.

— Я знаю. — Вздохнув, она положила голову мне на плечо. — Ты пыталась сбежать?

— Мне некуда идти, даже если я не сломаю лодыжку, пытаясь выпрыгнуть из окна.

— Слишком много Скорпионов вокруг, — признала она. — Есть еще идеи?

— Я видела черный ход. Если бы мы могли вырваться из этой комнаты, мы могли бы добраться до машины и сбежать. Конечно, нам нужны ключи, и я не знаю, где их взять.

— Хорошо. Давай подумаем об этом. Во-первых, как нам выбраться из этой комнаты?

— Дверь всегда заперта. Мы могли бы попытаться одолеть одного из них, если они придут поодиночке.

— Я не смогу сильно помочь. — Подняв руки, она продемонстрировала застежки-молнии, скрепляющие ее запястья. — Это заноза в заднице.

— В этой комнате нет ничего, кроме пустого стола в углу. Кислота заставил меня сидеть на холодном бетоне в течение нескольких дней. Моя задница навсегда заморожена, — пошутила я.

— Что за мудак.

Мы обе задрожали, когда температура, казалось, упала. Сквозняк позволял морозному воздуху проходить через многочисленные трещины в стенах и плохую изоляцию. Прежде чем я успела заговорить, дверь открылась. Кислота вошел в комнату с самодовольной улыбкой на деформированном лице. Саша улыбнулась, когда заметила дело своих рук.

Участники Скорпионов вошли в комнату, за которыми следовали Зук, Чувак и латиноамериканец, которого я не знала. Он начал насмехаться над Сашей, рассказывая, что он знал ее сестру и ожидал, что Саша отработает долги Сураи. Мы все знали, что это значит.

Все превратилось в хаос, когда я услышала голос Боди, а затем Грима. Моя голова поднялась на звук глубокого и хриплого рычания Грима. Тихий всхлип вырвался из моего горла, когда он неторопливо вошел в дверь, сопровождаемый членами Королевских бастардов. Сначала я не могла понять, почему они так изменились. Я думала это из-за масок. Все они выглядели как ходячие мертвецы. Темные глазницы, бледные лица, почерневшие носы и жуткие зубы, которые выглядели так, будто могли разорвать плоть без особых усилий. Глаза каждого мужчины горели диким и зловещим блеском.

Что. За. Черт.

Крик чистого ужаса сорвался с моих губ, и я отпрянула, быстро моргая, чтобы попытаться забыть образы в своей голове.

Грим стоял перед Кислотой.

— Вот мы наконец-то встретились снова, Кислота.

У Кислоты отвисла челюсть.

— Что ты, черт возьми, такое?

— Твой худший кошмар, — объявил Грим.

Я была так занята, наблюдая за ним, что не заметила приближения Чувака. Он прижал меня к стене, и его руки обхватили мое горло.

— Ты умрешь за то, что сделала со мной, сука.

Мои ногти впились в плоть его запястий, когда он усилил хватку, темные пятна заполнили мое зрение, когда я задыхалась и пыталась вдохнуть воздух в легкие. Воля к выживанию взыграла, и я боролась с ним изо всех сил, но он не отпустил меня. Когда я начала терять сознание, я увидела решительное выражение Грима, смешанное с ужасом ходячей смерти.

Моя жизнь была кошмаром… и это никогда не закончится.

***

Теплые, мягкие губы прижались к моей щеке, когда я пришла в сознание.

— Я здесь, Триш. Я всегда здесь, ангел. Всегда.

— Грим? — Прохрипела я. У меня болело горло, и казалось, что оно горит, как в детстве, когда у меня был очень сильный фарингит.

— Мне жаль, что тебе причинили боль, и я не успел добраться до тебя вовремя.

— Хорошо, — прохрипела я, не зная, что еще сказать.

Его серые глаза были затравленными, когда я осмелилась заглянуть в них. Он не был похож на того темного монстра, которого я видела во время атаки Чувака. Это был обычный Грим. Красивый байкер, которого я знала.

— Я полагаю, у тебя много вопросов.

Я кивнула.

— Мне многое нужно объяснить. — Его рука потянулась к моей и круговыми движениями гладила меня. — Я знаю, что напугал тебя, но я не хотел этого делать. Когда я узнал, что тебя похитили, я потерял самообладание. Я не хочу терять тебя, не после всего, через что мы прошли.

Это все еще не ответ на мои вопросы.

— Кто ты?

— Жнец. Я собираю души для дьявола.

Я моргала и моргала.

— Я не знаю, что сказать. Ты живой? Мертвый?

— Живой. Полностью, детка. Я тот, кем всегда был. Я просто становлюсь чем-то большим, когда мне приходится разбираться с плохими парнями.

Это было достаточно просто. Хотя я знала, что это было гораздо больше.

— Меня пугает эта часть тебя, — удалось выдавить мне. Мои руки поднялись к горлу, и я вздрогнула.

— Больше никаких разговоров. Тебе нужно отдохнуть. — Грим наклонился и поцеловал меня в лоб. — Чувака, Кислоты и Зука больше нет. Они больше никогда никому не причинят вреда. Я хочу, чтобы ты знала это.

Я сжала его руку в знак признательности.

— Это трудно принять. Я должен был сказать тебе раньше, но я не знал, как ты отреагируешь на правду. — Грим подошел к двери, а затем обернулся. — Я надеюсь, ты подумаешь об этом, прежде чем решишь, что собираешься делать дальше. Если у меня есть какое-то право голоса, я все еще хочу быть с тобой, Триш.

Его слова пронзили мое сердце своей интенсивностью и болью.

Я любила Грима, но больше не могла с этим справляться. Жизнь клуба чуть не убила меня. Я была почти уничтожена и, наконец, нашла свой путь назад. Мне нужно было пространство, и я понятия не имела, сколько времени потребуется, чтобы найти человека, которым я была, исправить ее и стать женщиной, которую, я знала, я хотела избавиться от всех травм.

На два дня Грим оставил меня в покое. Он постучал один раз и попросил войти, но я отрицательно покачала головой, увидев Сашу. Для нас обоих было бы проще и менее болезненно, если бы я не затягивала со своим отъездом. Как только я достаточно оправилась я попросила Сашу связаться с Боди. Он принес сумки, которые я оставила дома, прежде чем меня похитили. Я одолжила чемодан у Саши и собрала его, готовая попрощаться со своей жизнью в Неваде.

Мне нужен был перерыв. Снова.

— Ты остаешься здесь с Боди? — Спросила я после того, как вызвала такси.

— Я люблю его, Триш. Я хочу посмотреть, получится ли у нас. Я хочу попробовать.

— Я рада за тебя, детка. — Я обняла ее, а затем встала, взяла свой чемодан и остановилась у двери.

— Я пойду с тобой, — объявила она.

— Почему прощаться так тяжело? — Спросила я, пытаясь не заплакать.

— В этом нет ничего счастливого или хорошего, — согласилась она.

Грим стоял рядом с Боди, когда я вошла в общую комнату Перекрестка. Такси подъехало и посигналило, когда я подошла к нему, в моих глазах стояли слезы, которые я изо всех сил старалась не пролить.

— Я должна идти, Грим.

Он кивнул, сжав кулаки по бокам. Я чувствовала мощные и необузданные эмоции, которые едва сдерживались. Грим был таким спокойным снаружи, но я знала, что внутри он таким не был.

— Я не могу этого сделать. Я не… — Я запнулась, положив руку ему на плечо. — Эта жизнь не для меня.

Ему удалось достаточно прочистить горло, чтобы заговорить.

— Я понимаю, Триш. Я желаю тебе всего самого лучшего.

— Я тоже тебе этого желаю, всегда, Грим. — Я позволила чемодану упасть на пол.

Он не спросил, куда я направляюсь, и я не сказала, когда наклонилась и обняла его за талию, прежде чем забрать свой чемодан и выйти за дверь.

— Я рад за тебя, — объявил я, хлопнув Боди по спине. — Не принимай ни единого момента как должное, брат. Такая женщина, редкая находка.

— Я знаю, — признал он. — Я не буду.

У меня так сдавило грудь, что я не знал, как я держусь прямо и дышу. Мой свет исчез. На этот раз моя Триш уходит из моей жизни навсегда. Я не был уверен, что собираюсь делать.

— Прости, Грим.

— Не стоит, — ответил я с натянутой улыбкой. — Может быть, когда-нибудь я найду то, что у тебя есть, и тогда все это будет стоить того. — Я ушел, прежде чем он смог ответить.

Моя голова и мое сердце были переполнены эмоциями, которые я не хотел признавать. Когда мой Жнец был таким беспокойным, а я оставался с подергиванием под кожей и болью глубоко в костях, работало только одно. Каждый член клуба почувствовал то же притяжение.

Ночью, когда небо было черным, как смоль, и на улице не было ни души, ублюдки из Тонопы, штат Невада, любили кататься с маленьким адским огнем, вращающимся на их колесах. Это был единственный вариант, который понравился моему Жнецу больше всех остальных. Он царапал поверхность моей кожи, подталкивая мое тело к какому-то освобождению. Если это будет не внутри женщины, в частности, моей Триш, тогда это будет на заднем сиденье моего Харлея.

К тому времени, как я покинул Перекресток, пока я ехал далеко в пустыню, небо потемнело до кромешной тьмы, и единственными вещами, которые были видны, были звезды. К тому времени, когда я добрался до места назначения, я был един со своим Жнецом. Он бросился вперед, мой мотоцикл загорелся, и мы трое слились воедино. Я позволил своим мыслям рассеяться, и я выпустил ярость, боль и горечь, глубоко укоренившиеся в моей почерневшей душе.