Глава 19

Пантера

Я сделал глубокий вдох, задержал его в легких, пока он не обжег, а затем медленно выдохнул. Я никогда раньше не испытывал беспокойства в кабине пилота и не собирался начинать сейчас. Я прошел предварительную проверку три раза, я знал детали полета, и я был в очереди и готов к работе. Это было бы точно так же, как и в любой другой сотне раз, когда я летал, за исключением последнего. Так почему же от того финального тренировочного полета у меня закружилась голова, а пульс забился так быстро, что я удивился, как не потерял сознание?

— Ты справишься, — сказал я, потому что произнесение этих слов вслух означало, что они были правдой. Мне не нужно было бояться повторения прошлого раза. Этого больше не повторится, и даже если бы это произошло, я бы прошел через это нормально один раз, и я бы прошел через это нормально снова.

Так почему же, черт возьми, я был в такой панике? У меня не было ни малейшего понятия, и у меня также не было времени думать об этом, потому что прозвучал сигнал «все чисто», и пришло время набирать обороты и ехать.

Трясущимися руками я направил самолет к взлетно-посадочной полосе, стараясь дышать ровно и сосредоточившись на предстоящей миссии.

— У тебя все получится, — снова сказал я себе, а затем начал ускоряться. Я нажимал все быстрее и быстрее, знакомая вибрация реактивного самолета, мчащегося по взлетно-посадочной полосе, не успокаивала мои нервы. Во всяком случае, я почувствовал, что мой пульс забился быстрее, чем когда-либо, мои руки вспотели, а зрение затуманилось.

Дерьмо. Я не могу этого сделать. Я не могу так летать и подвергать риску всех остальных и себя. Черт, черт.

Так же быстро, как я пронесся по взлетно-посадочной полосе, я резко остановил самолет. Парализованный, я сидел на краю полосы и пытался отдышаться. Все, что я мог сделать, это поднять руку достаточно, чтобы сорвать маску, и вот он — воздух, сладкий воздух.

— Пантера? — раздался голос по коммуникатору.

— Я не могу, — звук, который вырвался из меня, был совсем не похож на меня. Он был дрожащим, задыхающимся и полным беспокойства, всего того, что не было мной. — Мне жаль. Я не могу.

Последовала пауза, а затем голос сказал:

— Верните его обратно.

Без того, чтобы миссия нависла надо мной, как мешок с кирпичами, я смог вернуть себе контроль настолько, чтобы развернуть самолет и отправиться обратно. Как только я припарковался, я просто сидел там, полная реальность того, что произошло, поразила меня.

Я потерпел неудачу. Я потерпел неудачу, потому что у меня не хватило смелости подняться туда и попытаться. Я был тем парнем, который говорит: «Я все могу», но я не смог.

— Черт. — Я снял шлем и провел руками по лицу. Что со мной было не так? Почему я не мог просто смириться с этим и сделать то, что нужно было сделать? Теперь мне придется столкнуться не только с моими инструкторами, но и с другими стажерами. Мне пришлось бы встретиться лицом к лицу с Соло. Мой отец узнал бы об этом. И я буду выглядеть слабым.

К горлу подкатила тошнота, и я быстро выбрался из кабины и пересек поле. Я едва добрался до ванной в отсеке, прежде чем все это выплыло наружу, все напряжение и страх — и завтрак. Слава Богу, все остальные уже были на задании и не могли видеть, как я не справляюсь со своим дерьмом. Когда я был уверен, что закончил, я рухнул на пол, прислонился головой к двери и дал себе несколько минут, чтобы убедиться, что больше ничего не произойдет.

Дверь ванной завизжала на петлях, открываясь, а затем я услышал, как коммандер Леви сказал:

— Лейтенант Хьюз?

О, черт возьми. Действительно?

Я поднялся на ноги и вышел из кабинки, чувствуя себя ходячим мертвецом. Должно быть, я также так выглядел, потому что вспышка сострадания промелькнула на лице Леви, прежде чем он вернул его в свое обычное безразличие.

— Сэр? — сказал я.

— Умойся. Снимай свое снаряжение. Тогда приходи ко мне в кабинет.

Когда он позволил двери захлопнуться за ним, меня снова затошнило; проблема заключалась в том, что в моем желудке не осталось ничего, что должно было выйти наружу. Поэтому я вымыл руки и плеснул немного воды на лицо, не потрудившись посмотреть в зеркало. Я не знал, смогу ли я смотреть на себя, когда мне казалось, что я вылезаю из своей кожи.

Десять минут спустя я постучал в дверь кабинета коммандера Леви.

— Войдите.

Я вошел внутрь и увидел Леви, стоящего у окна и смотрящего в небо — возможно, наблюдающего за другими стажерами, которые смогли сегодня покинуть взлетно-посадочную полосу, кто знал.

Он указал на кресло перед своим столом.

— Сядь.

Я с благодарностью сел, не уверенный, что мои ноги выдержат меня еще долго теперь, когда все мое тело, казалось, сотрясалось.

Коммандер Леви нажал кнопку на своем телефоне, и когда его помощница сняла трубку, он сказал:

— Две воды и что-нибудь из автомата, пожалуйста, Джейн.

Меньше чем через минуту вошла Джейн и поставила на край стола воду в бутылках, пакет соленых орешков и батончик «Сникерс».

— Это для тебя, — сказал коммандер Леви, усаживаясь за свой стол. Когда я сразу ничего не открыл, он указал на еду. — Ешь. Пей. Тебе нужно что-то в твоем организме, так как я предполагаю, что ты все выблевал.

Жар залил мое лицо от того, что меня застали в такой жалкий момент, но Леви отмахнулся от меня.

— Ты прошел через то, что поставило бы любого пилота на колени. Не нужно смущаться.

Я ожидал нагоняя за то, что не смог пройти тренировочный полет, но вместо этого я получил... сочувствие?

Когда я разорвал пакет с орехами и отправил немного в рот, он спросил:

— Что там произошло?

Я прожевал и проглотил немного воды, уже начиная чувствовать себя менее дрожащим.

— Я не смог этого сделать.

— И как ты думаешь, почему?

— Страх, сэр.

— Ах, да. — Коммандер Леви откинулся на спинку стула, сцепив руки на животе. — Я полагаю, для тебя это было впервые.

— Да, сэр.

— Не то чувство, которое тебе нравится, не так ли?

Я сделал еще глоток воды и покачал головой.

— Вовсе нет, сэр.

— Ммм. — Взгляд, который он бросил на меня, был любопытным, оценивающим. — Причина, по которой мы можем делать то, что делаем, — это отсутствие страха. Дерзкий. Альфа. Термины, которые мы часто слышим, но без них мы бы колебались. Мы бы проиграли. Мы бы умерли.

Я кивнул, не желая задавать вопрос, который висел над нами: «Как, черт возьми, мне преодолеть страх?»

— Знаешь, в том последнем тренировочном полете я увидел, как ты совершаешь невероятные вещи, Пантера. На самом деле, ты мог бы одолеть даже меня. Если бы ты смог продолжить, я не сомневаюсь, что ты бы побил мой рекорд. — Он подался вперед, пригвоздив меня пристальным взглядом. — Я бы проиграл. Ты знаешь, сколько раз это случалось в прошлом?

— Я не уверен, сэр.

— Один раз. За все годы моей работы в АВМА только однажды пилот нашей программы победил меня, и это был твой отец. Так что знаешь, о чем это мне говорит?

Я покачал головой.

— Это говорит мне, что ты слишком хорош, чтобы позволить страху победить. Ты в долгу перед самим собой, черт возьми, перед военно-морским флотом, вернуть себе уверенность и подняться в воздух.

Я открыл рот, чтобы ответить, но обнаружил, что не знаю, что сказать. Я хотел покончить с этим. Конечно, я, черт возьми, хотел этого. Но…

— Как это сделать, хм? — Коммандер Леви потер подбородок, и я практически мог видеть, как вращаются колесики в его голове. — Думаю, нам нужно вернуть тебя туда как можно скорее. Но на этот раз не одного.

Мой лоб наморщился, когда я задался вопросом, к чему он клонит. Почему-то у меня было чувство, что я не соглашусь с его решением.

— Нам нужен кто-то более бесстрашный. Кто-то, с кем ты сможешь летать, кто сможет помочь тебе избавиться от любого беспокойства, которое ты испытываешь. Кто-то вроде...

О Боже. Он собирается это сказать.

— ...Соло.