Сион ап Рис слушал сына и медленно кивал. Когда Дафидд в очередной раз нетерпеливо посмотрел на него, отец сказал:

— Очень хорошо. Армии короля надо помочь. Завтра отправляемся в Инис Витрин — и да хранит нас Бог!

Мы отправились в последнюю неделю декабря. После снегопада погода стояла мягкая, дороги раскисли. Сион собирался взять телегу с припасами, но проверил дорогу и передумал. Телегу оставили, припасы погрузили на двух лошадей и мула. Наш грозный отряд включал в себя девять человек, всех молодых людей клана во главе с Сионом; мы с Эйвлин тоже собрались. Эйвлин колебалась, ей не хотелось оставлять детей, но, в конце концов, все же решила идти.

— Благородной леди понадобится служанка, — сказала она Сиону, — а Императору нужны будут слуги. Я хочу быть с мужем.

Итак, дети остались с бабушкой и тетками, а Эйвлин шагала по грязи рядом с мулом. Сион настоял на том, чтобы я ехала на том самом боевом коне, который привез меня из Камланна, дескать, женщине моего ранга иначе не подобает. Я и проехала так несколько миль, но потом решительно спешилась, и предложила Сиону и Эйвлин поменяться со мной. Сион был стар, а Эйвлин — молодая мать, и не привыкла много ходить.

До Инис Витрин тридцать пять миль. Мы выехали ранним утром, еще до восхода солнца, а прибыли в глубоких сумерках. По дороге встретили других сельчан: поодиночке или небольшими компаниями, наверное, такими же кланами, как клан Сиона, люди шли туда же. Все были вооружены, но как попало: от древних, изъеденных ржавчиной римских мечей до вил и заточенных воловьих рогов. Все нас приветствовали, даже те, кому не приходилось встречаться на базаре, и все дружно обсуждали налоги и цены на сыр и эль. О войне не говорили, что казалось странным. Я все больше молчала, но шла или ехала среди людей, прислушиваясь к мирным голосам, и мне так хотелось, чтобы и дальше был мир, чтобы Император уже победил всех врагов, что временами дыхание перехватывало.

Перед входом в город Сион настоял на том, чтобы я снова села на Танцовщицу-с-Мечами. Он считал, что так будет убедительнее для стражников, хотя все мы одинаково были покрыты дорожной грязью. Наша ватага (отрядом ее назвать язык не поворачивался) проследовала на холм к крепости. Над болотами уже стояла ночь, луны не было. Но я знала, что даже в ясный день не сумела бы разглядеть со здешних холмов стены Камланна. И все равно всматривалась в темноту.

Ворота крепости оказались заперты, но вокруг горели факелы, и нашу группу приветствовали издалека.

— Мы — подданные Императора Артура, — зычно произнес Сион за всех. После подъема он тяжело дышал и придерживался за седло моей лошади. — Мы пришли к лорду Сандде, чтобы сражаться против Мордреда.

Ворота открылись, и свет факелов заиграл на разномастном оружии.

Мне даже не пришлось говорить стражникам, кто я такая. Меня узнали еще в воротах. Когда я подтвердила, что я действительно Гвинвифар, дочь Огирфана, и хочу говорить с их лордом, у меня даже не хватило времени проститься с Сионом, мы сразу проследовали к Сандде.

Лорд Инис Витрин занимался счетами со своим управляющим, когда ему доложили обо мне. Молодой человек вскочил, чуть не опрокинув чернильницу на пергамент.

— Леди Гвинвифар! — воскликнул он, затем покраснел и низко поклонился. — Благороднейшая леди, я слышал о том, что этот тиран намеревался сделать с вами, и я знаю о вашем побеге. Весьма рад видеть вас, миледи. Куалл, принеси вина! Говорят, что ваш муж очень опасается за вас. Я хорошо помню вашу светлость, еще с тех времен, когда был мальчишкой. Куалл! Ах, вот он. Выпейте вина, благородная леди.

Управляющий Куалл налил мне вина и предложил место за столом.

— С дамой прибыли еще тридцать шесть человек, милорд, — обратился он к хозяину. — И не у всех есть еда. Чем их кормить? У нас не хватит запасов.

— Ого! Сколько же теперь всего? — воскликнул Сандде. — Я про людей, а не про запасы!

Куалл поднял пергамент со стола.

— Сегодня пришли триста шестьдесят четыре. Вчера — двести двенадцать. Накануне — сто шестнадцать. Значит, включая тех, что были до того, как вы бросили клич, у нас на сегодня ополчение из семисот сорока человек. Ваш отряд и люди других дворян — это еще шестьдесят три.

— Семьсот сорок! Да, так чем же их кормить? Я же просил, чтобы люди брали с собой припасы! Семьсот сорок человек нам точно не прокормить. А еще шестьдесят три дворянина! А слуги? Благороднейшая леди, — лорд словно внезапно вспомнил обо мне, — это чудо, милость Божья, что вы пришли. Я много наслышан о вашем умении управлять крепостями и находить припасы; мой отец частенько проклинал вас за этот талант. Я не знаю, что делать. Еще три месяца назад я не управлял вообще ничем, а руководить восстанием, оказывается, сложнее, чем я ожидал. Совсем не похоже на управление небольшой крепостью. Миледи, если вы пришли сюда, чтобы помочь — вы ведь для этого пришли? — пожалуйста, посоветуйте, что мне делать?

Меня разобрал смех, и я чуть не подавилась вином.

— Благодарю вас, лорд Сандде, — сказала я ему, откашлявшись. — Вы, в самом деле, хотите, чтобы я вам помогла?

— Благороднейшая леди, как вы можете сомневаться? Совершенно не вижу причины, почему бы мне не воспользоваться вашей помощью!

— Ну хотя бы потому, что эта война случилась по моей вине. Возможно, вы слышали, что я сбежала с лордом Бедивером?

Он побагровел и отвернулся.

— Сейчас-то какое это имеет значение? — ворчливо спросил Куалл. — Сейчас война, и, насколько я слышал, ваша лояльность Империи никогда не вызывала сомнений.

— Вот, вот! Верно! — лорд Сандде приободрился. — Так чем же мне накормить семьсот сорок человек? Монахи не сильно помогают, но все же дадут немного. Беда в том, что во всей крепости только Куалл умеет считать. Какие-то припасы у нас есть, а вот где взять остальное? Благородная леди… — он отобрал у Куалла пергамент и подал мне.

Я прижала руку к щекам, пытаясь понять, что чувствую — страх, стыд или радость от знакомого ощущения нужности? Взглянула на корявые цифры на пергаменте. Так. Идет война, и я снова на своем месте в этой новой борьбе!

В ту ночь я не спала до полуночи, разбираясь в делах лорда Сандде, наверное, и дальше бы не спала, но в какой-то момент поняла, что складываю пятнадцать и двенадцать, а получаю пятьдесят два. Все-таки сказалась усталость от долгого дневного перехода и неизвестности. Наконец и Сандде обратил внимание на мою усталость, на то, что я все еще в дорожной грязи. Он вскочил с извинениями и стал показывать мне дом, принадлежавший, как выяснилось, его матери. Я нашла Эйвлин, она спала сидя, но я обошлась и без нее, умылась и завалилась спать.

На следующее утро встать оказалось труднее, чем я ожидала, но не откладывать же из-за этого дела! От Сандде я узнала, что Мордред отступил от саксонских границ, но далеко не ушел. Похоже, он собирался вернуться в Камланн. Артур договорился с Кердиком не переходить его границ. А саксы слишком часто дрались с британцами, чтобы уверенно чувствовать себя на чужой территории. К тому же их воины не очень-то понимали, что такое лояльность по отношению к какому-то британскому императору. Если мой муж захочет преследовать Мордреда, ему придется рассчитывать только на те войска, которые пришли с ним из Галлии. Армия, которую собирал Сандде, ему бы очень пригодилась. Но Мордред, наверное, уже прознал о восстании. Он определенно захочет покончить с ним прежде, чем подоспеет Артур. Я и так не могла понять, чего ждет Медро у саксонских границ. Подхода его сил следовало ждать в любую минуту.

У лорда Сандде оказалось на удивление много разумных идей, а вот опыта явно недоставало. Как только он узнал, что Артур высадился в Британии, он сразу же послал к нему гонцов, но ответа пока не получил. А ему необходимо было знать, как поступить: идти ли на соединение с силами Артура, или оборонять крепость. Но если крепость попадет в осаду, Артуру будет труднее связаться с ним. Он внял моим предложениям назначить такие места сбора ополчения, чтобы в случае осады Артур не остался без поддержки. Организация обороны оказалась вопросом посложнее, чем проблема снабжения армии продовольствием. Впрочем, с последним удалось разобраться быстро. Я назначила Сиона ап Риса и некоторых других вождей кланов наблюдать за раздачей еды, чтобы те, кто озаботился припасами, поделились с теми, кто этого не сделал. Это я удачно придумала. Фермеры скорее станут слушать такого же фермера, но не благородного. Кое-какие припасы в крепости имелись, но без рынков, возникших в установленных местах сбора, мы бы долго не протянули.

День прошел. Я с минуты на минуту ждала известий о приближении Мордреда, но пока все было тихо. Разведчики Сандде сообщали, что в окрестностях ничего особенного не происходит. Прибыли еще пятьсот человек, некоторые совсем из дальних мест, из Эльмета и Поуиса, и численность нашей армии превысила тысячу. В крепости места больше не было. И так вновь прибывшие спали под телегами на соломе. Я отправила рабочих подновить стены, и занялась размещением людей в городе и монастыре. Других людей я послала рубить тростник на болотах, чтобы построить временные укрытия для ополченцев. А Мордреда все не было.

На следующий день до нас дошли дикие слухи: якобы Артур отправился с Кердиком в его королевскую крепость; другие говорили, будто бы Император обошел ночью войска Мордреда и направляется в земли Мэлгуна; третьи уверяли, что король движется в сторону Камланна. Ясно только, что на границе Думнонии его больше нет.

— Ну и что нам делать? — с тревогой спросил меня Сандде.

— Если он действительно решил идти в Гвинед, дорога туда лежит через Каэр-Кери, — ответила я. — Это город, а не крепость. Там не может быть никаких войск, они просто не нужны. Несколько дней город продержится и так. Я бы послала туда отряд.