Глава 12

Сарита бросилась вокруг кушетки к бабушке, но Домициан был быстрее. Ему даже удалось добраться туда и поймать ее бабушку до того, как она упала на пол, и стукнулась головой. В тот момент, когда он подхватил хрупкую пожилую леди на руки, ее глаза распахнулись.

Бабушка в замешательстве огляделась, но ее взгляд стал более острым, когда он остановился на лице мужчины, на руках которого она лежала, и спросила: «Кто ты?»

Сарита подошла ближе, привлекая ее внимание, и ободряюще улыбнулась. — Все в порядке,

abuela.

. Он мой.». Она помедлила, а затем закончила словами «друг», нахмурившись, подбирая подходящее слово. Оно должно подойти, но Домициан уже стал для нее чем-то большим. Проблема была в том, что она не была уверена, что это еще было.

— Сарита, дорогая, выключи свет, пока его не увидел человек Рэмси, — приказала миссис Дресслер.

Она взглянула на женщину, затем подошла к стене и выключила свет, который только что включила ее бабушка. Но образ Элизабет Дресслер врезался в ее память, когда она ее разглядела. Женщина была в инвалидной коляске, а не в кресле, и на ее лице был ужасный шрам. Лицо, которое во всем остальном казалось Сарите знакомым, несмотря на то, что она никогда раньше не видела ее даже на фотонрафиях. Хотя она отправляла фотографии каждый раз, когда их просила бабушка — а это случалось несколько раз в год, — когда Сарита просила фото взамен, ей говорили, что у бабушки нет фотоаппарата.

«Отпусти меня. Я могу стоять!»

Сарита закусила губу в ответ на сварливый приказ бабушки и повернулась, чтобы посмотреть туда, где они были до того, как снова погас свет, но она не смогла разглядеть ни черта. После отключения света, она опять была как слепой котенок. Она предположила, что глазам нужно снова привыкнуть, а затем нахмурилась, поняв, что Домициан не ответил на приказ, и ее бабушка не повторила его, но все же она могла слышать движение. Предполагая, что он использовал контроль над разумом, чтобы успокоить ее бабушку и предотвратить дальнейшие протесты, он, вероятно, отнес ее и усадил на кушетку. Сарита решила сама найти дорогу обратно к дивану.

Неуверенно потянувшись вперед и не обнаружив ничего на своем пути, она двинулась вперед, уверенная, что спинка дивана не далеко.

— Выгляни в окно, дорогой Торн, и убедись, что слуга твоего отца не заметил, как загорается и гаснет свет. Он может прийти и проверить, — пробормотала Элизабет Дресслер, и Сарита замерла, прислушиваясь к звукам движения. Она не видела никого в комнате, когда зажегся свет, но на самом деле она никуда не смотрела, кроме как на бабушку и миссис Дресслер.

Что-то коснулось ее руки, Сарита напряглась и повернула голову. Она почувствовала запах морского бриза и джунглей, а затем перед окном слева от входной двери мелькнула тень, и у нее перехватило дыхание при виде бесформенного силуэта. Вместо головы и плеч у Торна было три головы или голова и два горба, подумала она. Она удивилась, когда кто-то коснулся ее руки.

— Сюда, — мягко сказал Домициан, снова увлекая ее вправо и в перед. Он провел ее вдоль дивана, а затем уговорил сесть. — Твоя

abuela

слева от тебя.

— Спасибо, — пробормотала Сарита, устраиваясь на подушках, а затем почувствовала чью-то руку на своем плече. Зная, что к ней тянется бабушка, она накрыла руку своей, но оглянулась на окно и увидела, что силуэт исчез.

— Похоже, он ничего не заметил, — объявил голос, такой же низкий, как голос Домициана, рядом с тем местом, где сидела миссис Дресслер.

— Что ты здесь делаешь, Chiquita? — недовольно спросила бабушка, когда Сарита почувствовала, как Домициан сел на диван рядом с ней.

— Я пришла за тобой, — извиняющимся тоном сказала Сарита, сжимая в темноте руку бабушки.

«О, такая хорошая девочка», — грустно напевала ее бабушка, и Сарита уловила запах розы, а затем оказалась в мягких объятиях низкой и полной женщины, добавив: «Но я не понимаю. Почему?»

Сарита обняла ее в ответ, закрыв глаза, когда волна эмоций захлестнула ее. Прошло два года с тех пор, как у нее была любовь и утешение семьи. Сдерживая подавляющие чувства, она откашлялась и объяснила: Дресслер позвонил и сказал, что ты упал и поранился.

«Упала?» — спросила бабушка, отстраняясь, словно пытаясь увидеть лицо, чтобы убедиться, что она правильно расслышала.

Поскольку Сарита не могла видеть свою бабушку, она очень сомневалась, что старуха может видеть ее, поэтому она сказала: «Да. Он сказал, что беспокоится о том, что могут быть осложнения, и считает, что мой визит может помочь тебе».

«Но я не падала, — сказала Мария Рейес с замешательством, которое вскоре сменилось досадой, когда она добавила: — Старый ублюдок! Чем он занимается сейчас?»

«Я уверена, ничем хорошим», — устало сказала Элизабет Дресслер, а затем спросила: «Но если он пригласил вас на остров, почему вы должны были плыть с маленького острова?»

— Вы были на маленьком острове? — спросила ее бабушка.

—

Si

, — ответила Сарита, сжимая ее руку, а затем добавила, — я была здесь раньше. Когда я приехала, мне сказали, что ты в больнице и скоро вернешься на остров, и мне следует подождать. Но на третий день, он вырубил меня, и я очнулась на маленьком острове с Домицианом. Мы думаем, что должны были стать частью какого-то эксперимента», — призналась она, но не объяснила, что, это связано с сексом. Ведь это была ее бабушка.

«Тогда ты один из гибридов», — прорычала Элизабет Дресслер в ярости. — И ты, вероятно, был посвящен в то, что происходило все это время.

Сарита замерла, сначала подумав, что она имеет в виду ее, но затем женщина добавила: «Что Рэмси хотел, чтобы ты сделал с нашей Саритой?» Едва вопрос закончился, как она рявкнула: «Торн, вяжи его».

— Нет, — рявкнула Сарита, практически бросившись на колени Домициана. «Он не с Дресслером, он здесь, чтобы остановить его».

«Что?» Миссис Дресслер ахнула.

Внезапно в комнате воцарилась абсолютная тишина, как будто все замерли, и Сарита нахмурилась, желая, чтобы было больше света, чтобы она могла видеть, где все находятся и что они делают. Особенно Торн.

Надеясь, что тишина означает, что они послушают ее и оставят Домициана в покое, Сарита выпрямилась, чтобы снова сесть рядом с ним, и объяснила: «В Северной Америке пропадают люди. Это заметили, и… — она помедлила, а потом сказала, — была создана специальная полицейская команда, чтобы выяснить, кто виноват, зачем и куда они пропадают. Эта команда отследила исчезновения до Каракаса и доктора Дресслера, но к тому времени, когда они добрались сюда, Дресслер взял творческий отпуск в университете и удалился на остров. Они смогли узнать, что у него есть остров, но не местоположение. Очевидно, нет никаких записей о том, что он владеет островом.

«Он купил его на мою девичью фамилию, — сказала миссис Дресслер. «Элизабет Солтер. В то время я не понимала, почему, но, вероятно, это было сделано именно для такого рода событий. Мужчина всегда думает на десять шагов вперед, — с горечью закончила она.

— О, — выдохнула Сарита и инстинктивно взглянула на Домициана. Она не могла видеть выражение его лица, но когда он сжал ее руку, она отвернулась. «Ну, они его не поймали, поэтому отправили отряды на лодках на поиски острова. Но восемь из этих людей пропали без вести во время поисков, и они не приблизились к тому, чтобы найти остров, поэтому Домициан согласился поработать на Дресслера в качестве повара на острове, чтобы помочь им найти его. План состоял в том, чтобы отследить его телефон, и так найти остров, но Дресслер на самом деле не хотел, чтобы Домициан работал поваром. Очевидно, это была просто приманка, чтобы заманить его сюда. В тот момент, когда он сел в вертолет, чтобы лететь сюда, его вырубили. Затем его бросили со мной на маленьком острове. Это было позавчера. Или, может быть, позапозавчера, — неуверенно добавила она, усталость замедляла ее мысли. В конце концов она перестала считать дни и просто сказала: «Уже третье утро с тех пор, как мы оба проснулись на острове».

На минуту воцарилась тишина, а затем Торн спросил: «Эти специальные полицейские силы собираются штурмовать остров?»

Трудно было сказать, был ли он рад или обеспокоен, голос Торна, казалось, содержал обе эмоции, и снова Сарите захотелось, чтобы света было больше, чтобы она могла видеть его лицо. С восходом солнца освещение в комнате постепенно становилось ярче, но все еще было полно теней, и Торн, казалось, был в самой темном углу в комнате.

— Они хотят, — твердо сказала она. — Но они не смогут, пока не выяснят, где он. Как я уже сказала, они надеялись отследить телефон Домициана, но Дресслер, должно быть, уничтожил или отключил его, иначе они бы уже штурмовали остров, взяли Дресслера под стражу и освободили людей, которых он схватил.

— Но зачем Доктору-Эл отправлять тебя на маленький остров с этим человеком, Chiquita? — спросила ее бабушка.

— Наверное, для сбора яицеклеток, — мрачно сказала миссис Дресслер, избавляя Сариту от необходимости отвечать.

— Ему не нужен был бы мужчина для этого. Прости Сарита, — сказал Торн, и фамильярность, с которой он употребил ее имя, поразила ее. Он произнес ее имя так, как будто знал ее много лет. Но тогда, возможно, он тоже был там на чтениях писем, подумала она. Возможно, как и миссис Дресслер, он чувствовал, что знает ее по ее письмам.

Кривая улыбка тронула ее губы. Казалось, что все в этой комнате знали все о ее жизни, знали о ней и чувствовали связь с ней в течение многих лет, Домициан со своим частным детективом и его отчетами, а остальные из ее писем. Она была единственной, кто не знала ничего о них. Она вообще ничего не знала о Домициане, и, кроме упоминания их имен, ее бабушка почти ничего не говорила о Торне или Элизабет Дресслер, как и о себе. как будто она была заключенной здесь все эти годы.